В спорах о причинах вторжения России на Украину обычно аксиомой считается, что Россия — это мощное боеспособное государство, занимающее жесткую позицию и исходящее из того, что реалисты называют максимальным использованием силы. В соответствии с такой точкой зрения шаги, предпринятые Россией, были спровоцированы внешними силами и продвижением НАТО на восток, и захват бывших советских территорий вызвал неизбежные ответные действия. Критики такой теории утверждают, что агрессия России была мотивирована либо ценой на нефть, либо внутренними проблемами, но при этом и желанием продемонстрировать силу. Однако когда мы анализируем результаты прошлых примеров агрессивного поведения России, то вполне оправданно приходим к совершенно другому выводу: на самом деле Россия оказывается государством и относительно слабым, и ограниченным в возможностях, которое пытается упрочить свои позиции гегемона на постсоветском пространстве.

Было бы нелепым считать государство ограниченным в средствах, когда оно направило (неофициально) войска на Украину, вторглось в Грузию (в 2008 году), предприняло враждебные действия в отношении Эстонии (в 2007 году), а недавно неприкрыто угрожало Дании ядерным оружием. Однако главным является проанализировать, каким образом используется сила принуждения на самом деле. Что мы и сделали в нашей практически готовой к печати книге «Российская дипломатия силы: энергетическая, кибернетическая и прибрежная войны как новые формы влияния» («Russia’s Coercive Diplomacy: Energy, Cyber, and Maritime Policy As New Forms of Power»). Анализируя применение Россией кибернетической и энергетической силы, мы видим государство, делающее минимум из того, что оно могло бы сделать, и при этом зачастую не достигающее поставленных целей.

В 2007 году Россия продемонстрировала свои возможности в киберпространстве, когда эстонское правительство решило перенести памятник советским солдатам-героям Второй мировой войны с центральной площади в Таллине на окраину столицы. Воспринятое как оскорбление и уязвление гордости России, такое решение спровоцировало многочисленные хакерские кибератаки против эстонских государственных и частных сайтов, что привело к сбоям в работе коммерческих организаций и правительственных учреждений, длившимся примерно две недели. К 2008 году, отчасти в ответ на кибератаки Эстония укрепила свои позиции в качестве объединенного центра передовых технологий по киберобороне НАТО. Памятник советскому солдату в центр Таллина так и не вернули, а кибератаки привели к тому, что Эстония окончательно вышла из сферы российского влияния — что вряд ли можно считать успехом российской власти, продемонстрировавшей свою приверженность к силовым методам.

Затем в 2008 году вслед за серией кибератак и искажения веб-сайтов, предпринятых Россией, последовало вооруженное нападение на Грузию с применением обычных средств ведения войны. Эти кибератаки привели к сбоям в системах связи и хаосу во всей стране. Правда, тактика применения кибератак не оказала решающего влияния на исход вооруженного конфликта. Эта непродолжительная война также укрепила Грузию и ускорила процесс ее интеграции с Западом.

Во время недавнего вторжения России на Украину кибератаки не предпринимались. Учитывая, что в двух предыдущих операциях они оказались неэффективными, российская сила кибернетического воздействия, по всей видимости, значительно ослабла. То же самое можно сказать и о силе энергетического влияния — учитывая появившиеся альтернативные газопроводы и обвал цен на нефть. Вновь и вновь мы видим, как Россия использует свою силу и возможности ограниченно и главным образом символически. А ее демонстрация силы приводит к результатам, которые, по-видимому, во многом противоположны поставленным целям.

Россия применяет свою силу за пределами страны потому, что общественное мнение внутри страны поддерживает такие действия, потому, что такую политику ей позволяли вести высокие цены на нефть и газ, а также потому, что стратегическое соперничество с США вынуждает Россию подтверждать свое господство на постсоветском пространстве. Однако эти действия не позволяют достигнуть стратегических успехов — за исключением незначительных и, как представляется, пирровых побед. С учетом этого, на что может пойти Россия на самом деле? Россия стремится наказать своих врагов — будь то США, Грузия, Украина или Эстония, но сделать это она может лишь в ограниченных масштабах. И применение такого рода силы всегда приводит к последствиям — и зачастую к непредвиденным.

Вызывает беспокойство то, что по мере того, как действия России будут по-прежнему неэффективными, а цены на нефть будут падать, в будущем она будет действовать уже не так сдержанно. И все же, судя по последним действиям России, ее руководство по-прежнему будет сохранять сдержанность и благоразумие, проводя при этом политику разжигания военной истерии и угрожая применением военной силы. Россия — это не та страна, которая будет максимально использовать силу, а просто средняя держава, пытающаяся защищать свои интересы, располагая ограниченными стратегическими возможностями.

Если посмотреть в будущее, то следующим возможным очагом напряженности является Арктика, в которой российские элиты видят огромные экономические возможности и благоприятную перспективу успеха на международной арене. Правда, здесь Россия действует в рамках международного права для обеспечения своих территориальных прав наряду с Канадой, Норвегией и Данией (через Гренландию). Эти страны заявляют о своих подводных эксклюзивных экономических зонах (EEZ) на основании законов, принятых в рамках Конвенции ООН по морскому праву. Единственная страна, которая не участвует в этом процессе, это США.

Мы поддерживаем Джона Васкеса (John Vasquez), который призывает провести исследование внешней политики, в ходе которого проанализировать результаты применения силы наряду со случаями создания стратегических ситуаций. То, каким образом закончится этот конфликт, позволит узнать о следующих конфликтах. Прежние случаи применения силы, по всей вероятности, закончились неудачей (Эстония-Грузия). Станет ли такой же неудачной попыткой и Украина? Возможен ли положительный результат, когда такие действия приведут к истощению ресурсов страны, выведут на чистую воду конфликты в связи с призывом на срочную службу и в дальнейшем продемонстрирует неспособность России эффективно применять свои кибернетические и энергетические возможности.

Брэндон Валериано, Райан Мэнесс, The Washington Post

Перевод: inoСМИ.ru