С момента падения коммунизма прошло 25 лет. С тех было выработано четкое понимание того, как страна может перейти к стабильной и процветающей рыночной экономике. Дальновидные государственные лидеры, которые стремились воплотить комплексные меры для реформирования своих стран, достигли наилучших результатов, пишет в блоге на "Новом времени" Андрес Аслунд. Основными составляющими этого успеха были приватизация государственный предприятий и дерегуляция. Но сегодня, кажется, возникла еще одна тенденция – более зловещая. Речь идет о процессе ренационализации в России и откате экономических и демократических реформ в Венгрии.

В целом процесс перехода к рыночной экономике можно считать успешным, поскольку каждый из подрегионов увеличил свою долю в мировой экономике. Но пять стран до сих пор не достигли показателей ВВП на душу населения уровня 1990 года. Дэниэл Трейсман, профессор политологии Университета Калифорнии (Лос-Анджелес) отметил, что в процессе перехода к рыночной экономике и демократии страны, как правило, сближаются со своими соседями: Центральная и Восточная Европа сближается с Европейским Союзом, а Центральная Азия - с соседними Афганистаном и Пакистаном.

Кроме того, опасения вызывает рост антикапиталистических и националистических настроений в России и Венгрии.

Польша и Эстония были признаны наиболее успешными примерами экономических и политических реформ. Польский реформатор, дважды министр финансов и председатель Центрального банка Лешек Бальцерович повторил свое давнее убеждение, что радикальные подходы в вопросе реформирования наиболее эффективны. «Лучше рискованная стратегия, чем безнадежная», - отметил он. Чтобы реформы сработали, они должны проводиться сразу по нескольким направлениям: дерегуляция, макроэкономическая стабилизация, приватизация и формирование институтов.

Парадоксально то, что в 90-е годы Венгрия была одним из лидеров реформ - наряду с Польшей. Но с 2001 года в стране начался регресс. Эту тревожную тенденцию обсуждали бывший министр финансов Венгрии Лайош Бокрош и выдающийся венгерский экономист и профессор Гарвардского университета Янош Корнаи. Так, в начале 90-х годов Корнаи придумал для Венгрии термин «преждевременное государство благосостояния» («premature social welfare state»), отметив, что бизнес чрезмерно облагают налогами, а на социальные нужды тратится гораздо больше средств, чем необходимо.

Впоследствии это привело к замедлению экономического роста и значительному увеличению государственного долга, несмотря на то, что Венгрия создала отличные европейские институты. С 2010 года накопленные пенсионные фонды были либо упразднены, либо национализированы. Параллельно с этим правительство создало новые монополии и национализировало ряд предприятий. Высокие налоги отпугнули иностранных инвесторов, а цены на коммунальные услуги начали занижаться. Чем это обернется: временными трудностями или долгосрочным падением? Венгры утверждают, что в стране произошли глубокие изменения. По их словам, половина граждан отбросили современность во всех ее формах, 60% населения в значительной степени зависят от государства и поддерживают патерналистское общество.

Бывший премьер-министр и президент Чехии Вацлав Клаус считает, что основной предпосылкой для проведения реформ в его стране стала безоговорочная ликвидация всей предыдущей коммунистической системы. Он уверен, что ключ к успеху лежит в постепенном и одновременном продвижении как политических, так и экономических реформ. Решающую роль в переходе к Чехии к рыночной экономике сыграла приватизация всех государственных предприятий.

Бывший министр финансов Словакии Иван Миклош рассказывал, что в 90-х годах Словакия отставала в проведении экономических реформ, но наверстала упущенное в 2003-2004 годах. Уже в 2000-2010 годах Словакия показала самый высокий экономический рост среди стран Центральной и Восточной Европы. Прорыву в словацком реформировании предшествовала разработка оппозицией соответствующей программы реформ, распространение идеи реформ среди граждан, и, наконец, быстрое их осуществление. Миклош также подчеркнул роль политического руководства, ссылаясь на примеры Клауса и его премьер-министра Микулаша Дзуринду. «Политики заботятся о следующих выборах, а государственные деятели думают о следующих поколениях», - процитировал он Бенджамина Дизраэли.

В проведении реформ крайне важно разрушение старой коммунистической элиты. Худшая часть этой старой элиты в странах Восточной Европы была на деле тайной полицией - закрытой, беззаконной, безжалостной и чаще всего международной. Влияние тайной полиции сегодня особенно заметно в России и Болгарии.

И Дэниэл Трейсман, и Джерард Роланд, профессор экономики и политологии в Университете Калифорнии (Беркли) в своих работах доказывают, что демократия и рыночные экономические реформы идут бок о бок. Трейсман утверждает, что между демократией к рыночным реформам существует причинно-следственная связь. Впроцессе реформирования и демократического транзита также важны лидеры. Лучшими реформаторами были признаны Егор Гайдар в России, Димитар Попов в Болгарии и Лешек Бальцерович в Польше.

Теперь остается вопрос: удадутся ли реформы в Украине, несмотря на распри с Россией? Пример Грузии доказывает, что это возможно: угроза падения государства сделала радикальные реформы еще более актуальными. Тем не менее, главным стимулом для проведения реформ все-таки должен быть внутренний запрос. Ведь, не имея большинства в парламенте, много не достигнешь. Европейский союз и Международный валютный фонд являются важными инструментами в продвижении реформ, но они не могут сделать всю работу самостоятельно. Европейский союз доказал, насколько важным для страны является выполнение стандартов членства в ЕС. На сегодняшний день разделительная линия проходит по странам Центральной и Восточной Европы, которые стали членами Европейского Союза или находятся на пути к членству, и бывшими советскими республиками, которые все еще очень коррумпированы. Грузия, хотя и относится к последним, сумела значительно улучшить свои показатели после революции 2003 года. Некоторые успехи в реформировании сделала и Молдова.

В то время как важность дерегуляции и макроэкономической стабилизации при реформировании страны не вызывают сомнений, вопросы, связанные с приватизацией, остаются спорными. Особенно остро стоит вопрос о справедливости, законности и доверии к тому, каким образом многие государственные предприятия были вручены олигархам и приближенным. Примеры России и Венгрии показали, насколько хрупок и нестабилен период посткоммунистического перехода к демократии и рыночной экономике. Приватизация может быть отменена. Так, Венгрия и Казахстан национализировали все обязательные частные пенсионные сбережения, Польша национализировала половину этих средств. Многие страны сократили финансирование обязательных пенсионных накоплений, а Болгария заморозила постепенное увеличение пенсионного возраста.

Таким образом, один из уроков предыдущих лет состоит в том, идеи реформ надо распространить среди населения, используя для этого различные медиа. Экономисты должны доносить свои предложения до широкой общественности, так как большинство достижений могут быть обращены вспять. Как сказал дедушка восточноевропейской экономики, профессор Корнаи, "Все может случиться. Происходят события, которые ранее казались маловероятными".