О тяжелых условиях в украинских психиатрических учреждениях писать и говорить необходимо – но не нарушая при этом конфиденциальность пациентов, утверждает в своём блоге на «Новом времени» психиатр, правозащитник Семён Глузман.

В наших психиатрических больницах далеко не самые комфортабельные условия. Впрочем, не только там. В обычных, соматических больницах также не сладко. И в интернатах, где живут инвалиды. Все это известно, соответствующие подразделения СБУ не соотносят эти сведения с государственной тайной. Многие наши сограждане и добросердечные иноземцы стараются помочь, собирают деньги, продукты питания. Так живет воюющая страна, помнит и о сильных своих, и о слабых, обделенных судьбой.

Телевизионная дива госпожа Ольга Фреймут также решила помочь несчастным. 7 апреля она внезапно десантировалась на двух автомобилях на территорию Киевской городской психиатрической больницы №1 и попыталась вместе со своей телевизионной группой проникнуть с видеоаппаратурой в корпуса, где живут и лечатся психиатрические пациенты. В первую очередь госпожу Фреймут интересовал процесс приема пищи больными людьми. Вероятно, хотела зафиксировать, что наших пациентов кормят очень скудно.

В цивилизованной стране такое невозможно и всерьез наказуемо. Это называется нарушение прав человека. В частности, нарушение права на конфиденциальность человека, находящегося в психиатрическом учреждении. Цивилизованный журналист, кстати, получающий в своем телеканале весьма приличное денежное вознаграждение, должен знать: вторжение в частную жизнь пациента, не санкционированное им самим или его опекуном, является противоправным действием. Да и что доказывать, зачем? Все мы, украинцы, знаем, каковы условия жизни, а также работы персонала в наших психиатрических стационарах. Эта скудная и горькая жизнь – совсем не тайна. Да и нет в киевской больнице специальной охраны территории, как нет и преграждающих доступ заборов. Что, в действительности, неправильно, плохо.

Персонал больницы не позволил госпоже Фреймут продолжить бессмысленную и противозаконную съемку. Будут ли у нее правовые последствия? Сомневаюсь. Здесь – не Голландия или Швеция. Здесь – не правовое государство. Потому и позволяют себе многое одичавшие от безответственности журналисты. Вплоть до прямой фальсификации – помните, как самый популярный телевизионный канал демонстрировал всем нам «смирительную рубашку», никогда не применявшуюся в украинской психиатрии и купленную по случаю в провинциальной российской пошивочной фирме?

О тяжелых условиях в наших психиатрических учреждениях писать и говорить необходимо. Сам этим занимаюсь постоянно. Но без нарушения конфиденциальности. Мы, психиатры, прошли тяжелый и далеко не безупречный профессиональный путь. В средние века мы участвовали в бесчеловечных акциях жестокого «лечения» своих пациентов, заковывали их в цепи, избивали, морили голодом. В 1785 году наш французский коллега доктор Коломбье опубликовал специальную «Инструкцию о способах обращения с душевнобольными», резко осудив избиение последних персоналом. В 1792 году английский коллега доктор Тьюк начал строительство госпиталя «Йоркское убежище», где никогда не применялись цепи, а на окнах не было решеток. В 1793 году доктор Бисетр в Париже снял цепи с психиатрических пациентов, отменил «лечебные» ледяные обливания, ввел трудовые занятия.

Потом был XX век, для нас, психиатров, постыдный и мерзкий. Наши немецкие (нацистские) коллеги физически устранили десятки тысяч психически больных людей, называя это злодеяние очистительной эвтаназией. Наши советские коллеги (мы, не кто-то, именно мы!) использовали психиатрию для репрессий по отношению к инакомыслящим, существовала специальная Инструкция по применению психиатрии, подготовленная по инициативе председателя КГБ СССР Юрия Андропова.

Казалось бы, мы отрезвели. Мы изменились. Наши психиатрические учреждения уже не пугают обывателя своими мистическими тайнами. Там бывают иностранные контролеры, отечественный омбудсмен, адекватные журналисты. Мы твердо усвоили слово «конфиденциальность», подготовили и приняли вполне европейский Закон о психиатрической помощи. И вот – история с госпожой Фреймут.

В 1974 году знаменитый швейцарский психиатр записал: «Долг, обязанность и искусство клинической психиатрии – служить идеям свободы и гуманизма, а не разрушать их». Эта мудрость – не только для нас, врачей. Она и для журналистов, в том числе и для телевизионных.