В последние недели высказывалось мнение, что Путин может погодить с новой эскалацией боевых действий на Донбассе — то ли до возможной отмены санкций Евросоюза в июле, чтобы не провоцировать Брюссель и попытаться добиться облегчения санкционного режима, то ли, по крайней мере, до дня Победы 9 мая, чтобы в Москву приехал хоть кто-нибудь из серьезных европейских политиков.

Однако события последних дней заставляют подозревать, что полыхнуть может значительно раньше, уже в конце апреля. Здесь как раз может быть такой расчет, чтобы к 9 мая уже все закончилось. Путин понимает, что существующие санкции снимут не раньше, чем Украина восстановит фактический контроль над Донбассом. А отдавать Донбасс он не собирается.

Нельзя сказать, что санкции совсем не действуют. Иначе бы премьер Дмитрий Медведев не говорил бы о том, что в 2016 году придется сократить расходы на оборону и безопасность. Это — верный признак того, что средства Резервного фонда заканчиваются. Хотя деньги пока еще есть. Что же касается кремлевских торжеств по поводу Дня победы, то и на предыдущем юбилее, пять лет назад, из солидных европейских персон присутствовала только Ангела Меркель, которая на этот раз точно не приедет.

•  Признаков реализации тревожного для Украины сценария несколько. Прежде всего можно назвать увеличение обстрелов и разведывательных акций со стороны боевиков, заявление лидера донецких сепаратистов о том, что Мариуполь рано или поздно войдет в состав «ДНР», а также фактический провал очередной встречи в «нормандском формате». Напомню, что не так давно перенос на неопределенный срок такой встречи в Астане спровоцировал очередное наступление боевиков, закончившееся взятием Донецкого аэропорта и Дебальцево и вторыми Минскими соглашениями.

Есть и другие, не столь очевидные, но не менее грозные признаки. Выступая во время ежегодного общения с тщательно подобранным народом, президент Владимир Путин еще раз повторил, что считает украинцев и русских одним народом, и подтвердил готовность оказывать всестороннюю помощь тем в Украине, кто считает себя русским, независимо от формально показанной национальности. Главное же, отвечая на вопрос одного из сторонников донецких сепаратистов, может ли Россия взять к себе Донбасс, Путин ответил, что это в конечном счете должно будет решаться волеизъявлением местного населения. На вопрос некоего Александра из Донбасса насчет «перспективы отсоединиться от Киева», российский президент ответил довольно косноязычно, но с завуалированной угрозой Украине: «В условиях исполнения... минских договоренностей можно найти какие-то элементы восстановления какого-то общего политического поля с Украиной. Но в конечном итоге, конечно, в конечном итоге, право на то, чтобы сказать решающее слово, кто, как и с кем хочет жить, на каких условиях, должно принадлежать людям, которые живут на этих территориях. В значительной степени это будет зависеть от гибкости и политической мудрости киевского руководства». Разумеется, провести подобное волеизъявление в пользу присоединения к Росси или, если возникнет нужда, в пользу фиктивной независимости, под контролем боевиков на оккупированной территории Донецкой и Луганской областей будет совсем не трудно.

А еще российский президент намекнул, что урегулирование кризиса зависит от способности украинских властей создать рабочие группы и наладить диалог с нынешними так называемыми властями ЛНР и ДНР по вопросам политической реформы в Украине (имеется в виду пресловутая федерализация) и статуса Донбасса. Поскольку Киев признавать самозваные власти не собирается, а те, в свою очередь, не собираются проводить местные выборы по украинским законам, предлог для возобновления боевых действий есть всегда. А уж раз Владимир Владимирович намекнул на возможность осуществления мечты сепаратистских лидеров о присоединении Донбасса к России, он вполне может дать добро и на активизацию боевых действий. Тем более, что во время прямой линии он признался, что скорой отмены санкций не ожидает. Да еще порадовал аудиторию заявлением, что народ, мол, требует, чтобы российские санкции против Евросоюза остались в силе, иначе прервется небывалый подъем в отечественном сельском хозяйстве. И пригрозил, что никому не рекомендует «считать нас своими врагами».

•  И еще один очень тревожный признак — это убийство в течение суток двух оппозиционеров — экс-депутата Олега Калашникова и экс-редактора Олеся Бузины. Убийство последнего очень удачно для Путина совпало с эфиром прямой линии, что сразу навело многих экспертов на мысль о спланированной провокации. Оперативно представленное сообщение об этом преступлении позволило российскому президенту ослабить эффект от вопросов про убийство Бориса Немцова — дескать, в Украине тоже оппозиционных политиков убивают, вот только убийц не ловят. Разумеется, трудно предположить, что Калашникова и Бузину убили просто для того, чтобы подставить плечо Путину и дискредитировать действующую украинскую власть. Такого рода провокационных убийств в истории я с ходу не припомню. Хотя раньше тоже не было, например, чтобы для «телекартинки» стреляли по своему мирному населению, а в Донбассе сепаратисты это «ноу-хау» взяли и применили.

Обе жертвы могли быть нежелательными свидетелями по делу об устройстве Антимайдана, особенно Калашников и в меньшей степени — Бузина. И в любом случае нет сомнений, что эти убийства, кто бы ни был их исполнителями и заказчиками (а среди них могут быть и отморозки, примазавшиеся к Евромайдану), будут активно использованы для дискредитации украинских властей и возбуждения общественного недовольства. А также, возможно, и для своеобразного прикрытия новой эскалации войны на Донбассе. Украинская власть сейчас кровно заинтересована в том, чтобы как можно скорее найти настоящих убийц оппозиционеров. И в то, что они именно настоящие, а не назначенные следствием убийцы, должна поверить и украинская, и мировая общественность. Иначе доверие к украинской власти в мире очень сильно упадет.

Представляется маловероятным, что Путин сейчас решится на полномасштабную войну против Украины, с попыткой захватить Киев и посадить там марионеточное правительство. Для такой войны у него нет сил. Ресурс добровольцев-контрактников, готовых сражаться на Донбассе, в российской армии подходит к концу. Для быстрой победы в большой войне придется бросить на Украину все боеспособные части российской армии, и существует большая вероятность, что многие призывники и контрактники не захотят воевать против украинцев. К тому же в этом случае Запад наверняка введет дополнительные, более жесткие санкции против России. Поэтому вероятнее всего, будет предпринято лишь локальное наступление, по типу того, когда сепаратистами был захвачен Дебальцевский плацдарм. Цель на этот раз может быть любая — Мариуполь, окрестности Донецка, какие-то территории Луганщины и т. д.. Сосредоточить необходимые силы и средства сепаратисты и их российские хозяева при желании смогут за 3—4 дня.

То, что количество российских войск на Донбассе как будто уменьшилось, не должно вводить в заблуждение. С одной стороны, те подразделение, которые были выведены, находятся у границы и могут вернуться буквально за одну ночь. С другой стороны, даже в тех батальонах, где численно преобладают местные сепаратисты или российские добровольцы из числа гражданских лиц, офицеры и солдаты регулярной российской армии составляют значительную долю, вероятно, до 20—25%. Иначе бы Москва вряд ли могла бы контролировать такие батальоны. В случае успеха российских сил на фронте Путин может надеяться, что в связи с 9 мая последует дальнейшая внутренняя дестабилизация в Украине. А там, быть может, России удастся добиться своих целей: проведения де-факто федерализации Украины и возвращение в ее состав мятежных регионов, но только при сохранении полного российского контроля над ними и с правом вето для Донецка и Луганска (а на самом деле — для Москвы) по основным вопросам внешней и внутренней политики Украины.

•  Единственный эффективный способ противодействия российской агрессии со стороны украинской армии в случае очередного локального наступления сепаратистов на Донбассе — ведение маневренной войны. Следует наносить контрудары на участках, соседних с теми, где противник проводит свое наступление. Успехом украинцев в данном случае можно будет считать как остановку неприятельского наступления, так и захват пленных, трофеев и хотя бы нескольких населенных пунктов. Украинская армия сегодня не в состоянии разбить российскую армию и освободить Донецк и Луганск из-за очевидного неравенства людских и материальных ресурсов. Но достичь локальных успехов при правильном командовании она может. И такие успехи — единственный путь остановить российскую агрессию, сделав ее слишком дорогостоящей прежде всего в плане внутриполитических издержек. Позиционная оборона, выраженная в идее построить 300 опорных пунктов, в современных условиях нереализуема. Для их возведения и обороны достаточных сил у украинской армии все равно нет.

А до тех пор, пока агрессия не остановлена, не приходится думать об экономических реформах. Ведь реформы, неизбежно болезненные для населения, имеет смысл проводить только для привлечения капиталов, внешних и внутренних. Но в воюющую страну частный капитал не придет, государственные кредиты будут легко разворованы коррумпированными чиновниками, и все тяготы, связанные с реформами, окажутся напрасными. А нынешняя украинская власть утратит доверие избирателей.