Впервые после четырех лет вынужденной политической эмиграции как академик НАН Украины был приглашен на общие собрания НАН Украины. Переизбирался Президент и Президиум НАН Украины. Я-то думал, что ветер Майдана подул и в НАН Украины... Но, к сожалению... Здесь не изменилось ничего.

Переизбранному президенту Академии Борису Патону — 96 лет. Вице-президентами стали Антон Наумовец — 79 лет, Владимир Горбулин — 76 лет, Вячеслав Кошечко  — 69 лет, Сергей Пирожков — 67 лет, Анатолий Загородний — 64 года. В отличие от европейских стран, где ученые неохотно соглашаются на административные должности и предпочитают заниматься наукой, у нас все вечные, и потом удивляемся, почему молодежь не идет в науку, почему она едет за границу и не возвращается.

Руководители институтов, университетов находятся на должностях по 30 и более лет, поэтому на среднем уровне — заведующие кафедрами, отделами и т. п. А нужно так: десяти лет хватит — дайте дорогу молодым. Вот где нужно проводить люстрацию и реформы! В системе образования и науки воспитывается новый гражданин.

Ведь что такое современная наука? Сегодня наука является очень технологическим занятием, ценность которого, в частности, заключается в том, чтобы обеспечивать процветание промышленности страны и, соответственно, народа страны. Да, результаты удачных научных исследований становятся доступными всему человечеству, но финансирование осуществляется из бюджета страны, и налогоплательщикам не все равно, на что тратятся наши деньги.

Нужно сказать, что советская наука, конечно, не была главной частью мировой науки. Достаточно посчитать количество Нобелевских лауреатов по фундаментальным естественным наукам из СССР и сравнить их по количеству таких лауреатов из стран Запада. Сравнение будет явно не в пользу ученых Советского Союза.

Однако на то были и объективные причины: вековое, цивилизационное и культурное отставание Российской империи от Западного мира. Несмотря на это, количество Нобелевских лауреатов в СССР даже немного увеличилось по сравнению с царским периодом России. Были ощутимые результаты и в прикладных исследованиях. Первый пилотируемый полет в космос все-таки был осуществлен СССР. И важную роль в этом сыграла УССР. Без украинских ученых и инженеров вряд ли бы удался этот проект и другие самые выдающиеся открытия. Можно много ругать советский режим за его бесчеловечность, но то, что он уделял огромное внимание развитию науки, пусть в основном для того, чтобы использовать открытия для военных нужд, остается несомненным.

Но в 1991-м году все изменилось — наука и в России, и в Украине пришла в упадок. Да, денег стало меньше в связи с экономическими трудностями. Но главное, что у элит, которые ненасытно бросились потреблять «западные ценности», исчезла мотивация заниматься наукой, ведь «холодная война» закончилась (так тогда считали), а заниматься наукой просто так, тратя на это значительные средства, элиты не хотели. И в связи с окончанием значительного финансирования в науке остались лишь одни энтузиасты и престарелые академики, которых уже давно никто никуда не брал. Однако, учитывая, что современная наука — дело довольно затратное и при недостатке финансирования сложно по многим научным направлениям достичь серьезных результатов, украинские молодые ученые на протяжении последующих лет постепенно перебрались в университеты и исследовательские центры развитых стран и Запада, и Востока.

То состояние фундаментальной науки, которое мы в настоящее время имеем в Украине, по сравнению с наукой в СССР, а особенно — с современной западной наукой, иначе как катастрофическим не назовешь. Сложно предположить, что в ближайшее время — время нарастания военной угрозы со стороны России и трудностей в проведении экономических реформ в Украине — мы сможем радикально изменить положение в науке.

Что же делать? Изменить научную парадигму, как сказал бы Томас Кун, самый влиятельный философ науки второй половины

ХХ века, автор «Структуры научных революций». Раз мы не можем позволить себе иметь большую фундаментальную науку, которую сейчас могут позволить себе лишь несколько наиболее развитых стран мира, нужно построить в Украине такую науку, которую мы можем реально себе позволить.

Генри Чесбро, известный и влиятельный научный консультант, утверждает, что в современном мире роль науки, как и ранее, важна, потому что именно из нее инженеры черпают свои идеи для создания технических устройств, которые улучшают жизнь людей.

Но учитывая, что огромное количество научных разработок в настоящее время носит открытый характер (кстати, так было в истории науки всегда, за исключением периода после Первой мировой войны и во времена «холодной войны»), большое значение имеет то, насколько быстро научные открытия коммерциализуются и кто первый успеет это осуществить. И здесь мы видим такой феномен, что не всегда открытиями  в первую очередь пользуются инженеры стран, в которых были сделаны эти открытия и изобретения. Часто более расторопные инженеры из других стран покупают патенты, занимаются промышленным шпионажем или просто легально получают информацию из открытых источников, — и разрабатывают новые продукты, выводят их на рынок с большим коммерческим успехом для своих стран.

Стоит напомнить читателям, что самым агрессивным нарушителем патентного права во второй половине XIX века была, кто бы мог подумать, объединенная Бисмарком Германия. Поэтому этот научно-промышленный подход получил метафорическое название: разработка, доводка и производство «изобретенных не здесь» продуктов и услуг. И это шанс для нашей страны и единственная возможность не выпасть из мирового научного и технологического процесса (к использованию именно промышленного шпионажа я не призываю, есть цивилизованные методы, я их назвал).

Поскольку современная украинская научная отрасль устроена по-другому, поскольку просто является осколком другого научного мира (времен СССР), созданного для решения других задач и совсем с другим, более высоким, уровнем финансирования, она должна быть не просто модернизирована, а в существенной мере преобразована. Оставить нужно только те украинские научные центры, исследовательские институты и университеты, которые уже сейчас интегрированы в мировую науку.

Для этого есть всего два простых критерия: необходимо оценить, сколько каждый из институтов провел исследований, признанных мировым научным сообществом, и/или сколько открытий и изобретений, сделанных в Украине, было доведено до коммерциализации в Украине или за границей. Лишь учреждения с такими достижениями следует оставить. Другие научные учреждения должны быть демонтированы, поскольку они вряд ли могут перестроить свою работу, если они десятилетиями занимались совсем другими делами, никак не связанными с достижениями конкретных практических результатов в народном хозяйстве. Общество таким образом высвободит значительные производительные силы и сэкономит огромные средства, которые исчезали в «черных дырах» мнимых научных исследований.

Вместо демонтированных, нужно финансировать институты «с нуля», так называемые «научные стартапы», подобно тому как это сделал Петр Капица в 1930-х годах, учредив знаменитый Физтех. Это могут делать лишь украинские зрелые и молодые ученые (вот здесь все равно, экспаты они или нет), но с опытом значимых и признанных мировым научным сообществом открытий и изобретений. Вспомним, что в 1930-е годы в Харьков приезжали к тому времени уже Нобелевский лауреат по физике Нильс Бор и будущий Нобелевский лауреат по физике Мюррей Гелл-Ман, потому что там работал Лев Ландау — будущий Нобелевский лауреат.

Таким образом, новая научная парадигма организации научной отрасли и, соответственно, определенная ею кадровая политика в научном мире, а также определенная ею же система образования в Украине, приведут к созданию абсолютно новой, легкой, малозатратной, но эффективной науки. В которой ее руководители не будут десятилетиями занимать ответственные посты при том, что их достижения, весьма достойные и выдающиеся, приходятся на далекое прошлое.

Ведь общество знает и другие способы вознаграждать его достойных членов, но только не таким способом, который фактически приводит к потерям в украинской науке, — и молодых ученых, которые из-за невозможности кадрового роста едут за границу, и новых открытий и изобретений. При том, что они критически нужны именно современной Украине, которая начинает обретать новый смысл независимости и свободы, утраченный в последние 300 лет, и который мы можем снова обрести, если найдем в себе моральные силы придерживаться правильной теории относительно организации научного процесса в Украине.

Поль Дирак, Нобелевский лауреат по физике, один из создателей квантовой теории, в свое время сказал: «Основное требование науки заключается в том, что нужно иметь теорию и твердо в нее верить. Нужно быть готовым к тому, чтобы всегда придерживаться выводов этой теории с ощущением, что принять эти последствия просто необходимо, к чему бы они ни привели».

Оставлять украинскую науку в нынешнем ее состоянии — преступно. Поступая таким образом, мы крадем будущее у наших детей и внуков. Но, в то же время, проводить бездумные (если не сказать сумасшедшие) квазиреформы также преступно, притом что мы знаем, как нужно проводить научные реформы правильно, и я написал об этом выше. Так давайте же сделаем именно это, а не что-то другое, никому неизвестное ранее и никем не реализованное с успехом, что не только не улучшит, а, вероятно, лишь ухудшит даже то плачевное состояние украинской науки, в котором она  находится в настоящее время.