То, что война на Донбассе – это гражданское противостояние между проукраински и пророссийски настроенными жителями страны, считают менее 16% украинцев.

Об этом свидетельствуют данные недавнего опроса, проведенного Центром Разумкова. В то же время больше всего так оценивают ситуацию на Востоке тамошние жители (подконтрольной Киеву части региона). Почти треть местного населения рассматривает противостояние на своей малой родине как гражданский конфликт. С одной стороны, этот процент не превышает долю тех жителей Донбасса, которые считают происходящее в крае захватнической войной России против Украины (32%); с другой – он довольно значительный, чтобы его не замечать.

Здесь и сейчас

Что ни говори, по мнению почти той же трети, но только уже украинского населения в целом, страна нуждается в политике национального примирения. Это данные исследования, которое проводил фонд «Демократические инициативы» в январе этого года ко Дню соборности. Среди жителей Донбасса (части Донецкой области, контролируемой Украиной) такой точки зрения придерживается 19%, и это не самый высокий показатель по стране. Например, на Подолье (Винницкая и Хмельницкая области) об актуальности политики национального примирения говорят в два раза больше. Как бы там ни было, к гражданской стороне конфликта жители Востока проявляют особую чувствительность.

Причиной этому могут быть не только успехи российской пропаганды, но и другие не менее значимые факторы. Донбасский конфликт многослойный, он включает себя международной, национальный и региональный уровни. Последний, разумеется, воспринимается многими местными жителями больнее всего, поскольку он ближе всего к телу. Ведь в реальной жизни, а не только в своем информационном сознании, они, прежде всего, ссорятся, ругаются, расходятся и отчуждаются друг от друга по этому поводу с теми, кто рядом – соседями и земляками, которые занимают противоположную сторону, а не с теми, кто живет в других областях.

Взорванный, уложенный, расколотый

Нынче Донбасс – самый разделенный украинский регион во всех смыслах. Поэтому, если с какого уровня и начинать политику внутринационального примирения, то именно с этого – внутридонбасского. Тем более, что с него все закрутилось и заварилось, ведь ключевым фактором реализации «русской весны» на Донбассе была не столько кремлевская готовность к военному вмешательству, сколько наличие местной критической массы (количество людей, умноженное на их эмоциональный накал), жаждавшей этого вмешательства. Такой массы не оказалось, например, в соседней Харьковщине, поэтому туда до сих пор никто и не вмешивается. 

Но сегодня, когда все случилось, для Востока стоит уже другой вопрос: как выбираться из текущего конфликта, в частности – как распутывать узлы внутрирегиональных противоречий, без чего вряд ли приходиться говорить о каком-то национальном примирении. Не исключено, что одной из стратегий на данном этапе может быть просто приспособление к сложившимся обстоятельствам, стремление научиться жить с ними, как бы минорно это ни звучало. Можно обратить внимание на то, как живут другие страны и регионы с похожими условиями – если не военно-политическими, то хотя бы территориально-психологическими...

Шотландия

На прошлогоднем шотландском референдуме, на котором решалось, быть ли стране независимой от Великобритании, 55% проголосовало против, поддержали эту инициативу 45%. При этом явка составила 85%. Идея единства победила, несмотря на то, что тенденция последних недель перед голосованием была противоположной – стремительно росло количество сторонников «мирного развода».

Тем не менее, все наблюдатели согласились, что шотландский референдум засвидетельствовал глубокий внутринациональный раскол, в частности – разделение на два лагеря: «лоялистов» и «борцов за независимость». Отмечается, что страна раскололась по поколениям, а также по линии городских и сельских местностей. Молодежь в большинстве своем поддержала отделение от Великобритании, а шотландцы, живущие в селах, в отличие от населения городов, больше высказались за то, чтобы оставаться в составе Соединенного Королевства. Но и между крупными городами также были зафиксированы существенные расхождения: например, в Глазго суверенность поддержали 54%, а в Эдинбурге меньше 40%. 

Впрочем, по словам экспертов, с этим расколом Шотландии пришлось бы жить в любом случае – даже если бы и победила идея независимости, но при этом отмечается, что ни одна из противоборствующих политических сторон не продумала за последние годы, как можно преодолевать это разделение. Актуально это звучит и для нашей страны. Тем более, что восточноукраинский случай объединяет с шотландским то, что большинство донбасского населения и год назад, и сейчас также разделяет «лоялистские» настроения...

Косово

В феврале 2008 года косовский парламент объявил о независимости края в одностороннем порядке. Немного спустя, протестуя против этого парламентского решения, представители сербского населения Косова захватили здание албанского суда. Усиленным войскам ООН удалось отбить это здание и арестовать более полусотни нападавших. Однако, когда миротворческий конвой перевозил задержанных, на него напала толпа сербов и закидала камнями, бутылками с зажигательной смесью и гранатами. После этого войскам ООН было приказано покинуть сербский анклав на севере края. Тогда были ранены несколько десятков военных, а один погиб – украинский миротворец…

Ну, а на днях косовские жители неалбанского происхождения заявили о своем желании остаться под крылом Сербии. Их представители обратились к сербскому парламенту с призывом сохранить суверенитет над этим краем. Документ подписали более тысячи сербов и представителей других национальных меньшинств, проживающих на территории Косово. При этом косовские сторонники единства Сербии подчеркивают, что цель этой декларации, заключается в том, чтобы сербское руководство понимало, что сохранение суверенитета над Косово важнее, чем евроинтеграция.

Северная Ирландия

Еще один британский пример, но уже более исторический. Ирландская республиканская армия, опираясь на поддержку лишь части североирландского населения, добивается воссоединения провинции с Республикой Ирландией. Основными своими противниками ИРА считает тех, кто выступает за сохранение Северной Ирландии в составе Соединенного Королевства, в том числе и «пролондонскую» часть местного населения. Этот конфликт, как известно, зачастую представляется как протестантско-католический, но религиозной фактор в данном случае, как и в других подобных ему, используются больше для морального оправдания этнополитической резни.

В 1998 году ИРА заявила о прекращении военных действий. Тогда же в Белфасте британским и ирландским правительствами было подписано соглашение, которое было одобрено большинством политических партий Северной Ирландии. В мае 1998-го в результате референдума соглашение было одобрено большей частью жителей региона. Тем не менее, конфликт по-прежнему остается неразрешенным – в Северной Ирландии в настоящее время продолжают существовать милитаризированные организации. Между тем для сегодняшнего Донбасса подобный сценарий был бы явно не самым худшим вариантом