Громкими запретами всегда можно отвлечь общество от более актуальных и злободневных проблем. При этом существует еще как минимум три причины, почему политики вводят одно ограничение за другим, делая все большее количество людей потенциальными преступниками.

Первая: политикам важно опереться на консервативную часть избирателей, коллективную «авторитарную личность», которая не просто поддерживает запреты, но и вполне способна сама их инициировать обращениями в различные инстанции. Такое поведение смахивает на так называемый «синдромом вахтера», когда люди, получая малейшую возможность для проявления своих психологических комплексов, обязательно «отыгрываются» на посторонних. Не понравилось что-то в книге – пошел, написал донос на автора в различные инстанции. Мол, запретите им… И все, проблема морального удовлетворения решена.

Наша политическая элита во многом так же страдает «синдромом вахтера», как и ее избиратели. Только «очумелые ручки» у нее гораздо длиннее. И свои психологические комплексы дороже справедливости. Поэтому у нас до сих пор существует «моральная» комиссия – такой полезный орган, с помощью которого можно объявить аморальным кого угодно и запретить что угодно.

Вторая причина: подчеркивание запретами своего статуса. Используя свои практически не ограниченные возможности, политики будут продолжать делать то, что сами запретили. При этом совершенно безнаказанно. Например, если депутаты вдруг пойдут на поводу у активисток Femen и криминализируют пользование услугами проституток, то сами будут продолжать посещать нелегальные публичные дома, как ни в чем не бывало. Зато у других людей появятся проблемы с законом. Зачем? В средневековой Европе охотиться могли только представители «первого сословия» – аристократия. А вот если простой человек решил поохотиться даже в «ничейном» лесу – его вешали едва ли не на том же месте. Такое суровое наказание оправдывалось отнюдь не бережным отношением аристократов к природе, а тем, что охотясь, простолюдин посягал на основы общественной жизни – это было сродни самозванству.

Так, устанавливая всевозможные ограничения на то, к чему в цивилизованных обществах относятся терпимо, наши политики подчеркивают свое истинное отношение к избирателю. «Первое сословие» уже сложилось – это те, кто может безнаказанно совершать даже более опасные поступки, чем «клевета», «пропаганда гомосексуализма», «хранение порнографии» и прочие вещи, к которым наши законодатели проявляют повышенный интерес. Им можно, нам нельзя. Можно устраивать нелегальные автогонки на оживленных улицах Киева, можно стрелять в прохожих, можно таскать за волосы женщин в барах… Да много чего еще им можно. Даже говоря, как они заботятся о «народе», они, возможно, имеют в виду одно из первоначальных значений этого слова – сколько у барина крепостных в имении родилось.

Наконец, третье. У французского философа Мишеля Фуко есть работа, посвященная формированию запретов в обществе «Надзирать и наказывать. Рождение тюрьмы». В ней он исследует эволюцию системы исполнения наказаний в европейских странах и приходит к выводу, что чем архаичнее общество, тем больше принято там наказывать человека телесно – вплоть до многочасовых пыток и мучительных казней. Но общество развивалось, вместе с ним развивалась и система исполнения наказаний – казнь становилась не такой болезненной – стоит вспомнить, например, сожжение на костре и отсекание головы на гильотине, – телесные наказания – менее распространенными, а в целом курс был взят на лишение свободы, а не жизни или здоровья. И даже лишение свободы становилось все более комфортным. Гуманизм? Не только. По теории Фуко, общество училось контролировать своих членов, не прибегая к откровенному насилию. Зачем лишать преступника жизни или частей тела, если можно заставить его приносить пользу обществу? И далее, зачем вообще явно наказывать человека лишением свободы, если можно формировать его личность с помощью институтов таких, как школа, больница или армия; культурных кодов – с помощью системы моды, СМИ и т.д.?

Высший пилотаж в формировании дисциплинированного поведения человека, согласно Фуко, заключается в том, что тот вовсе не замечает, что ограничения существуют – до определенного уровня, конечно, например, нерегламентированное государством насилие всегда наказуемо. Так вот, применяя эту теорию к Украине, можно заметить, что общество и государство деградировали даже по отношению к временам «авторитарного» Леонида Кучмы. По крайней мере, такие абсурдные законы, как закон об уголовной ответственности за клевету или за «пропаганду гомосексуализма» тогда не принимались. Интересно, что наши законодатели примут в следующий раз – закон о запрете антирелигиозных высказываний, как в России? Или вернут смертную казнь? А может, введут телесные наказания, сочтя недостаточным, что в наших СИЗО и колониях тысячи людей теряют здоровье, просто находясь там?

И пока они не запретили пить чай или дышать… Давайте вспомним один из лозунгов студенческой революции 1968 года во Франции и запретим им… запрещать!

 

Максим ПОБОКИН