В Москве до самого последнего дня не могли представить, что украинцы проголосуют за независимость.

Когда 20 лет назад украинцы пришли на избирательные участки, чтобы высказаться о своем отношении к Акту о независимости, принятому 24 августа 1991 года Верховной Радой Украины, не было более непростой реальности восприятия этого дня в самой Украине и за ее пределами. В Москве до самого последнего дня не могли представить, что украинцы проголосуют за независимость - то есть против «единства» с большим братом. К жителям уплывающей в неизвестность «второй республики» обращались и президент Советского Союза Михаил Горбачев, и президент Российской Федерации Борис Ельцин.

Галина Старовойтова, тогда советник президента России, спустя годы рассказала мне о своем диалоге с Ельциным накануне украинского референдума. По ее словам, российский президент был совершенно уверен, что украинцы выскажутся против независимости - и за обновленный Союз.

Ельцин уже видел себя лидером этого нового Союза и только после разговора со Старовойтовой, аргументированно доказавшей ему, что референдум завершится победой сторонников независимости, задумался о совершенно новой политической реальности, которая возникнет после 1 декабря. Эти размышления и привели, в конечном счете, к подписанию Беловежских соглашений, провозглашению СНГ и ликвидации СССР - ни тогда, ни, кстати теперь, в Москве не могли понять смысл любых интеграционных объединений без Украины.

Но в самой Украине не было никаких сомнений, что референдум завершится успехом - если о чем и спорили, то о цифрах. Сейчас, спустя годы, кажется, что украинцы столь уверенно проголосовали «за», потому что не понимали, о чем идет речь. Это - логика от лукавого. Все всё прекрасно понимали. Просто интересы тех, кто хотел видеть Украину независимым государством, совпали с интересами тех, кто хотел бежать из разваливающегося, нищающего, неблагополучного Советского Союза с его пустыми прилавками от Владивостока до Ашхабада.

Попытка приписать голосующим непонимание мотивов, которыми они руководствовались, связана прежде всего с отсутствием экономических преобразований в новом государстве. Если бы Украина провела все необходимые реформы и сегодня приблизилась бы к уровню Польши, ни у кого не было бы потребности ревизовать стремление украинцев жить в свободной и благополучной стране. А то, что для кого-то на первом месте была свобода, а для кого-то благополучие - это скорее возможность для гармоничного развития, чем приговор.

Возможность эта сохраняется и сегодня - несмотря на все неудачи и разочарования последних десятилетий. Спустя еще 20 лет ни у кого в Украине не останется вопросов относительно того, почему жители «второй республики» проголосовали за свою независимость. И, так же как и сейчас, эту дату не заметят в Москве, так как никогда до конца так и не поймут мотивы, которыми руководствовались соседи по погибающей империи.

Виталий ПОРТНИКОВ