Собрав заседание российского Совета безопасности, посвященноеугрозам территориальной целостности и суверенитету Российской Федерации, президент Владимир Путин сделал самое сенсационное и самое правдивое в своей политической карьере признание: суверенитету и территориальной целостности Российской Федерации ничего не угрожает.

Наверное, для логически мыслящего наблюдателя это путинское заявление звучит странным образом: если ничего не угрожает, для чего нужен былмилитаристский угар последних месяцев, аннексия Крыма, война на Донбассе? Ведь не прошло еще слишком много времени, чтобы все забыли: одним из главных козырей российской пропаганды при оккупации Крыма было уверение, что на полуострове вот-вот появится база НАТО, которая будет угрожать российским национальным интересам. Сейчас Путин ни о чем подобном и не вспоминает. Но у российского президента – своя логика.

Проще всего воспринимать главу соседнего государства как параноика, озабоченного исключительно самоубийством в подземном бункере. Но Путин – отнюдь не параноик. Просто он мыслит в рамках собственных, достаточно ограниченных специфическим жизненным опытом и советским образованием представлений о мире и политике. Целью Путина было восстановление некоего “паритета” советских времен. И в этом смысле российский президент ничем не отличается от своего среднестатистического подданного, до сих пор не способного осознать, что огромный ядерный потенциал, раздутый военно-промышленный комплекс и вооруженная до зубов армия в нищей стране – это не достижение, а позор. Но из стремления к “паритету” возникает четкое понимание, что без восстановления в той или иной форме Советского Союза ни о каком противовесе Соединенным Штатам и речи быть не может. А никакой Советский Союз – в любой форме – невозможен без Украины. Поэтому стремление украинского народа самостоятельно выбрать свою судьбу Путин воспринял как личное оскорбление, нанесенное ему даже не украинцами, а отвратительным Западом, похищающим у мечтательного московского барина его крепостных. И решил даже не отомстить, а восстановить статус-кво. Крым, Донбасс – все это путь к восстановлению контроля над Украиной. И до последнего времени, несмотря на все неудачи боевиков на Донбассе, Путин мог искренне верить, что в конечном счете у него все получится. Получится потому, что в одном из украинских регионов образовывался постоянный очаг нестабильности, в который нужно было всего-то подбрасывать дров.

Но малайзийский “Боинг”, сбитый недрогнувшей рукой меткого донбасского (а, скорее всего, вовсе и не донбасского) стрелка изменил путинские намерения до неузнаваемости. Потому что “паритет”, Украина, Советский Союз – все это стало второстепенным не только для Путина, но и для всей российской политической и предпринимательской элиты. “Боинг”интернационализировал конфликт, до этого времени существовавший, как и многие другие территориальные конфликты в Евразии, исключительно в ключе регионального пространства. Он превратил российских руководителей и связанных с ними лиц в людей, которые в любой момент могут оказаться фигурантами уголовных дел в любой из стран цивилизованного мира. А это куда серьезнее, чем любые санкции. И Путин об этом хорошо знает.

Собственно, он и президентом-то стал благодаря международному правосудию. Сейчас уже мало кто помнит, что последний период правления Бориса Ельцина был омрачен громким коррупционным скандалом вокруг семьи и окружения первого президента России и несгибаемая Карла дель Понте, прокурор кантона Тичино, а потом федеральный прокурор Швейцарии, вовсе не собиралась считаться с демократией, замеченной Биллом Клинтоном в сердце его российского коллеги. Когда союзником Карлы стал тогдашний генеральный прокурор России Юрий Скуратов, позиции ельцинского клана пошатнулись настолько, что элита переметнулась к главным оппонентам Ельцина – экс-премьеру Евгению Примакову и мэру Москвы Юрию Лужкову. Понадобились сноровка Бориса Березовского, Путин, дискредитация Скуратова – чтобы ельцинская семья отделалась легким испугом. Но от власти Ельцину пришлось отказаться – а один из главных фигурантов дела о коррупции, бывший управляющий делами Кремля Павел Бородин все равно был арестован и провел несколько неприятных месяцев в ожидании собственной участи.

К чему я так подробно вспоминаю ту давнюю историю? А к тому, что в прокуратуре Нидерландов, которая будет заниматься расследованием истории с “Боингом” тоже может найтись объективный юрист – или просто честолюбивый человек, понимающий, какой общественный резонанс будет иметь честное расследование – который возбудит уголовное дело против Путина, Шойгу и других представителей российской политической элиты. Для этого прокурора Путин будет – никто, как для судьи Бальтасара Гарсона никто был бывший президент Чили Аугусто Пиночет со всеми международными гарантиями его иммунитета от преследований. Более того, о подобном расследовании, о выписке ордера на арест фигурант дела может узнать уже в момент, когда он будет находиться за пределами Российской Федерации – именно так произошло с Пиночетом, Бородиным, бывшим министром атомной энергетики России Евгением Адамовым и другими высокопоставленными чиновниками и политиками стран “третьего мира”, оказавшихся в следственных изоляторах цивилизованных стран. Тень этого “Боинга” теперь вечно будет преследовать Путина – да если бы только Путина! Всех их! Расследование в нидерландской прокуратуре невозможно проконтролировать, голландских юристов нельзя подкупить. Они могут выйти на участников поставок оружия, фирмы, счета, связи. Они могут получить возможность доступа к информации – в том числе и банковской – которая ни в коем случае не попала бы в руки спецслужб без этого расследования и уж во всяком случае не могла бы быть легализована. И все это будет длиться годами – без всякой уверенности в завтрашнем дне. Российская элита попала в ловушку, которая сама же и сконструировала, согласившись с поставками современного оружиядикарям.

Слова Путина означают одно: режиму ничего не угрожает. Ничего. Никто. Нужно успокоится и не паниковать. И выбираться из дерьма, в которое угодили все эти люди, убежденные, что смогли обмануть весь мир и найти идеальную модель дестабилизации соседней страны, за которую никому ничего не будет.

Путин просчитался именно потому, что он – не политик. Он – чиновник. И, как любой чиновник, к тому же воспитанный в бюрократии КГБ – спецслужбы, привыкшей сообщать только то, что хочет слышать начальство – уверен, что достаточно составить четкий план и все пойдет, как по маслу. Путин не хочет замечать ни истории, ни людей, ни случайностей, которые оказываются на поверку закономерными следствиями его собственной политики. Именно поэтому авантюра с Крымом обернулось инфраструктурной гирей на ногах хиреющей российской экономики, Новороссии не получилось, Донбасс обернулся скопищем орков в отрядах психопата Гиркина, а из “Бука” сбили не военный, а гражданский самолет. Любой серьезный политик просчитал бы все эти последствия за тридцать минут, но только не Путин! Путин – не таков. Он не просчитывает, он требует точного следования инструкции, как будто вооруженный конфликт – это пылесос.

Теперь Путину просто некуда деваться. Он, конечно, может ввести войска в Украину и помочь своим любимым бандитам из ДНР, но до Нидерландов его армия точно не дойдет. А если нельзя оккупировать Нидерланды и водрузить над ее Генеральной прокуратурой российский флаг, все остальное уже никакого особого значения не имеет. К тому же его недоброжелатели уже почувствовали, как ему непросто и разворачивают наступление на всех фронтах – вот уже и в Лондоне вновь вспомнили про отравление Литвиненко и, похоже, решили назвать настоящих виновников. Не исполнителей, вроде незадачливого отравителя Лугового, теперь подвизающегося в роли автора самых безумных законов, принимаемых российским парламентом, а заказчиков. И что если выводы британского следствия об отравлении совпадут с выводам голландского следствия об уничтожении лайнера? Что тогда?

А ведь это еще не последнее следствие. Это – только начало процессов, которые Путин уже не может остановить. Или может? Или может хотя бы смягчить? Вывести из-под удара хотя бы себя и свою семью? Договориться об интересе к исполнителям? Но что взамен? Что он может предложить взамен?

Похоже, российский президент и сам этого еще не знает до конца. Но одно он знает точно – необходимо держать руль твердой рукой. Иначе разорвут свои – в России это принято. Итак, следите за губами: нам ничего ни от кого не угрожает…