О мерзкой истории с фейковым сюжетом Первого канала о распятом мальчике высказались уже практически все, так что я не буду повторять, насколько это подло, цинично и т.д. Я хочу сказать немного о другом. Пропаганда не просто разжигает ненависть, накручивает военную истерию и развращает людей примерами вседозволенности лжи. Она еще беспощадно бьет по правде как таковой.

Лучший способ спрятать и дискредитировать любую правду – окутать ее тоннами лжи, вплести, сделать основой для этой лжи. Я говорю даже не об этом конкретном случае – в истории с распятым ребенком нет ни слова правды – о а самом принципе работы пропаганды. К примеру, украинские СМИ много и зачастую справедливо писали о случаях доносительства в Крыму, когда местные жители без зазрения совести «стучали» на своих же соседей, настроенных против российских властей. Я не удивляюсь этим сообщениям, поскольку слишком хорошо понимаю, насколько подобное поведение свойственно человеческой природе.

И именно поэтому я не удивляюсь тому, что подобное повторяется теперь в Славянске и Краматорске. Более того, реальные люди, живущие в Краматорске, мои личные знакомые, подтверждают, что люди действительно сдают друг друга, притом «стучат» не только на реальные действия, но и за убеждения, за настрой, за моральную поддержку ополченцев.

Я хотела об этом написать – не для нагнетания антиукраинской истерии, а для конструктивного решения проблемы. Человеческая природа везде одинакова. Люди доносили друг на друга на всей территории бывшего Союза много десятилетий назад, и доносят сейчас. Так устроен человек: в массе своей люди слабы, и рано или поздно делают то, чего от них ждут. Не все, но многие. И потому большая ответственность лежит на том, кто формирует спрос, поскольку предложение в любую эпоху и в любом месте не заставит себя ждать.

Я хотела призвать украинские и российские власти, и силовиков в первую очередь найти в себе мужество и мудрость пресекать такие вещи, иметь в себе благородство сказать: «Мне не важно, какие у человека были взгляды, важны лишь факты реальных совершенных им преступлений», и не судить за взгляды, мысли, слова, невинные поступки, не являющиеся уголовно наказуемыми. Остудить пыл доносчиков, показав, что за убеждения никого не преследуют. И особенно актуально это для Украины, которая неоднократно подчеркивает, что пытается порвать с худшим наследием советского прошлого, что стремится к свободе и демократии. «Охота на ведьм» в любом ее виде демократии не способствует.

Но не написала лишь потому, что мне очень не хотелось, чтобы мои реальные факты о доносах и поиске несогласных в Краматорске вплетались в очередную ложь о расстрелах, массовых зачистках, показательных казнях и распятых детях. Не хотела подбрасывать дрова в эту печь нагнетания лжи и ненависти, которая оборачивается вполне реальными, а не виртуальными смертями. И это – страшно. Страшно, что правда перестает быть ценной сама по себе, что боишься сообщить реальные сведения лишь потому, что предполагаешь, как их могут использовать во зло.

А ведь для кого-то узнать правду намного сложнее, чем просто пообщаться на расстоянии с друзьями. Есть и те, у кого нет родственников и знакомых в горячих точках, и кто едут туда сами, чтобы увидеть правду изнутри. Даже среди журналистов с той и с другой стороны хочется верить, что не все являются пропагандистами, и есть и честные репортеры, которые рискуют жизнью, чтобы узнать правду. И страшно, что вот такая, добытая с риском для жизни, а потому бесценная правда тоже превращается в оружие пропаганды, в инструмент, который используют для разжигания войны и увеличения смертей. Разве для того рассказывают о своих бедах реальные, а не вымышленные беженцы, разве для того рискуют жизнью подлинные журналисты, чтобы их правду потом использовали как источник для новой лжи, как тесто, на котором замешивают всевозможные небылицы?

Страшно, что правда действительно перестала быть самоценной. Напишешь о том, что нельзя захватывать заложников и пытать людей – и тебя запишут в «бандеровцы», упомянешь, что в ходе АТО гибнут мирные люди, а преследовать за убеждения нельзя нигде – ни в России, ни в Украине – и тут же появляются «бдительные граждане», подозревающие, а не в сговоре ли ты с российской пропагандой. Хотя, вроде бы, любому здравому человеку должно быть понятно, что политики любого государства циничны, а на войне нет «белых и пушистых» – каждый все равно пытается любой ценой оправдать «своих» и обязательно «вписать» тебя в ряды тех или других.

Вот это и больно – постоянные попытки использовать правду как сырье, замес для новой лжи, встроить, вписать в свою пропаганду и тем самым сделать соучастником своих подлостей. Не хочется вписываться, не хочется даже невольно вносить свою лепту ни в какую в ложь – и потому не хочется уже искать и сообщать правду. При нынешнем разгуле беспринципности даже самой смелой фантазии не хватит на то, чтобы предугадать, как наше слово отзовется. Правда предельно обесценена и настолько никому не важна, насколько не важны и реальные люди, с которыми она происходит. Все используется как средство, и человек в этом массиве вранья становится лишь разменной монетой чужих игр. Писать правду стало опасно, поскольку в ложной интерпретации она способна нанести лишь вред. И как, скажите, в таком случае жить в мире, где уже нельзя говорить правду?