Шановніжурналісти, депутати, правозахисники,– цей лист мого доброго друга ПавлаПанича, який свого часу допомагав, колия перебувала у Лук’янівському СІЗО –дійшов до мене через десяті руки. Павлозараз знаходиться в повній ізоляції.Не виключено, що його, вже і без тогопідірване, здоров’я та життя можутьбути у небезпеці.

Хочунаголосити, у разі, якщо хтось з васзахоче відвідати Павла і поспілкуватисяз ним особисто – адміністрація можеказати вам що він відмовляється відзустрічі – ЦЕ БУДЕ ВІДВЕРТА БРЕХНЯ,наголошую на цьому, адже це є припущеннявисунув сам Павло і дуже просив на цьомунаголосити!!!

Уважаемыйнародный депутат

В силусложившейся ситуации я вынужденобратиться непосредственно к Вам запомощью, поскольку на данный моментпросто не вижу другого выхода.

С 2008 по 2011год я находился в Лукьяновском СИЗО г.Киева. На протяжении всего периодасвоего пребывания в Лукьяновском СИЗОмне неоднократно приходилось сталкиватьсяс нечеловеческими условиями содержаниялюдей под стражей. Я думаю, что ни длякого из нас не секрет, что права человекав местах лишения свободы и следственныхизоляторах минимально соблюдались завесь период нашей независимости. Я небуду говорить о питании, о переполненныхкамерах и прочих моментах, которые вЛукьяновском СИЗО были в порядке вещейи раньше. Обращать внимание на то, чтов порядке вещей – это просто абсурд! Ноесть вещи, которые просто недопустимы.Например, условия содержания беременныхженщин и новорожденных детей. В 2009 годув камере №246, где тогда содержалисьбеременные женщины и женщины сноворожденными детьми, зимой температурабыла +10°С, а на питание детей выделяласьодна банка сгущенного молока на тридня. Такие вещи юридически объяснитьнельзя. Администрации ЛкьяновскогоСИЗО было просто плевать, ведь зачеловечность в нашем государстве звездыне дают.

Я понимаю,можно сказать, что существует рядпроцедур обжалования условий содержанияи т. д. Но это Вы так думаете. На самом жеделе любой человек, находящийся подстражей, который решил отстоять своиправа путем обжалования, автоматическистановится мишенью для создания проблемсамому себе. Ведь все обращениянесвободного человека с жалобами нанарушения условий содержания, в концеконцов, возвращаются для рассмотренияи реагирования к тому лицу, на кого этотчеловек и жалуется.

Посколькубеременные женщины и женщины с груднымидетьми наиболее тяжело переносят условиясодержания под стражей, я решил попытатьсяим помочь в силу своих скромныхвозможностей. С этой целью я пришел наприем к заместителю начальникаЛукьяновского СИЗО по социальной работеи получил разрешение для сбора черезсвоих знакомых находящихся на свободе,гуманитарной помощи в виде продуктовпитания, детских вещей и прочих предметов,необходимых для камеры содержанияматери и ребенка.

Такимобразом, ни много ни мало, но Газелькапомощи получилась. Наши люди еще непотеряли свою человечность. Услышавмою просьбу, каждый хоть конфетку, нопринес.

Но вотначинается самое интересное. Машиназаехала на территорию СИЗО и разгрузилась,но к беременным, к моему удивлению,попала лишь сотая часть того, что импредназначалось. Все остальное вообщенеизвестно куда делось!

Честнопризнаюсь, меня в жизни очень трудноудивить, а точнее практически невозможно.Но, столкнувшись с подобной наглостью,которую я назвал офицерской, я понял,что многих вещей я еще не видел. Доказатьфакт кражи я не мог, просто меня поразиладо глубины души наглость людей, посмевшихукрасть у маленьких детей.

Я не смогсмириться с такой несправедливостью истал обращаться с жалобами в соответствующиеорганы на протяжении 2009, 2010, 2011 г.г.Естественно, администрации ЛукьяновскогоСИЗО не нравилась моя принципиальнаяпозиция, постоянные конфликты привелик тому, что я был наказан больше пятнадцатьюкарцерами за три года. А в личной карточкеу меня их официально только шесть поЛукьяновскому СИЗО. Но на самом же делевыглядело все так: при очередных стычкахс администрацией, которые касалисьисключительно прав человека, мне давалипо четыре-пять карцеров подряд с разнымколичеством суток от трех до десяти, ис промежутками от суток до трех вперерывах.

Я уже неговорю, скольким осужденным из-за меняадминистрация усложнила жизнь своимиобысками в камерах, и причиной обыскабыло мое присутствие, пытаясь такимобразом обозлить против меня основнуюмассу осужденных. Ведь это один из многихметодов давления администрации начеловека, и самое интересное, что этиметоды не противозаконны!

Но всесудебные мои разбирательства приближалиськ концу, и естественно за свою деятельностьв Лукьяновском СИЗО я получил максимальныйуровень безопасности. Но это меня непугало. Для меня важнее, что на моментмоего отбытия из СИЗО и по сегодняшнийдень у беременных женщин и новорожденныхдетей максимально все есть.

Моймаксимальный уровень безопасностинаходится в г. Бердычеве Житомирскойобл. (Бердычевская исправительнаяколония № 70). Я думал, по прибытии вколонию займусь самообразованием,приступлю к написанию книги. Но не тут-тобыло. По прибытии первый зам. Начальникаколонии Салюк Д. А. счел нужным моепребывание в колонии видеть в помещенииУУК (Участок Усиленного Контроля).Основанием моего водворения стало то,что помощь детям Лукьяновского СИЗОбыла расценена как поддержка воровскихтрадиций. Если Вас, уважаемый народныйдепутат, это удивило, то меня нисколько.Я попытался привести ему пример, чтоПрезидент Украины каждый год на 9 Маяездит в детский дом, развозит подаркиэто что, тоже поддержка воровскихтрадиций? Но не успел я произнести дажепервого слова, как Салюк Д. А. воспринялмои слова как угрозу и начал выражатьсянецензурной бранью в адрес депутатови Президента, которым я пишу.

Уважаемыйнародный депутат, я хоть и особо опасныйпреступник, но у меня даже совесть непозволит написать ту нецензурную брань,которую мне довелось слышать от абсолютноне опасного, адекватного первогозаместителя Салюка Д. А. Но если в двухсловах описать Вам, то этого достаточно,чтобы мой максимальный режим заменилина психиатрическую больницу.

Такимобразом, я понял, что мое самообразованиеи написание книги откладывается долучших времен. И с момента моего водворенияв Участок Усиленного Контроля (УУК) яначал активно отстаивать свои правапутем обжалования в соответствующиеорганы, касаемо незаконного моегопомещения в УУК. Обращался в ДепартаментУкраины по исполнению наказаний, вГенеральную прокуратуру Украины, наимя Уполномоченного по правам человекаН. И. Карпачевой. Но, ни одно из моихобращений не было отправлено поназначению. Попасть на личный прием ккому-либо из представителей прокуратурыили Управления Департамента Украиныбудь то центрального или региональногопросто невозможно, потому что по понятнымпричинам с их стороны нет заинтересованноститебя слушать, а тем более предоставлятьтебе какие-либо возможности обжаловатьдействия администрации, которая выполняетих же распоряжения. Одним словом, я былпомещен в полную изоляцию. Немалую рольиграет категория осужденных, которуюадминистрация со вкусом подобрала. Ведькаждый понимает, что у осужденного нетни малейшего права выбирать, с кем емусидеть в камере. Этот не прописанныймомент несет огромную пользу администрации.Ведь неугодного осужденного можнопосадить среди такой категории осужденных,которые будут выполнять все, что имскажет администрация. И не обязательно«прессовать» или избивать. Я, к примеру,находясь в камере, написал очень многообращений в соответствующие инстанции.Но теперь напрашивается вопрос, а какмне доказать, что я их вообще писал?Администрация, конечно же, никогда неподтвердит, угодные администрацииосужденные напишут показания лишь те,которые устраивают администрацию ипрокуратуру. А это значит, что бы я нисказал, все будет недоказуемо!

Но все же,учитывая сложившуюся ситуацию, я решилобратиться за помощью к самому ВикторуФедоровичу. «Я не чувствую за собойкакой-либо вины, та помощь, котораяоказывалась мной детям, не преступление,а благородность! Вы Президент Украины,а это значит, что Вы взяли на себяобязательства быть гарантом относительнособлюдения прав чести и достоинствакаждого гражданина Украины. Так почемуВаши гарантии на меня не распространяются?»И подробно изложил суть проблемы, вконце указал, что объявляю голодовкудо уведомления, что СекретариатомПрезидента Украины мое обращение былополучено.

25.08.2011 г. в7-00 меня вызвали в расположение Дежурнойчасти, откуда меня отвели в помещениекарцеров, где я простоял с 7-00 до 11-00. Врасположении карцеров я встретился соперативником Ганоль М. П., которыйпредложил мне добровольно прекратитьголодовку. Я, естественно, отказался ипопросил ручку и лист бумаги, чтобыочередной раз обратиться за помощью ворганы прокуратуры. Написав очередноесвое обращение, я отдал его оперативнику,он демонстративно на моих глазах разорвалего, взял телефонную трубку и сказал:«- Коммутаторная, соедините меня сПшонкой, здесь Паныч хочет с нимпоговорить.» После того, как он положилтрубку, он мне сказал: «- Это «петушиная»страна, ничего не могу поделать». Я такдумаю, что такое «петушиная» страна Вы,уважаемый народный депутат, можетедогадаться, но я точно знаю, что ВикторФедорович не догадывается, а знаетистинное значение этого слова. Наверное,у Михаила Петровича Ганоля особыезаслуги перед отечеством, которое особонесправедливо с ним обошлось. Когда онкричал мне «петушиная страна», он ещебыл капитаном и обычным оперативником,а на сегодняшний день он уже майор иначальник опер. части. Одним словом,наказала его страна по всем его заслугам.

После того,как Ганоль М. П. прекратил высказыватьсвое мнение о нашей стране, пришелдежурный помощник начальника колониии объявил мне пятнадцать суток карцераза якобы найденные у меня лезвия открытоготипа, естественно подброшенные мне вовремя обыска, который проходил без моегоприсутствия.

27.08.2011 г.открылась камера ДИЗО № 206, в которой янаходился, и меня попросили младшиеинспектора проследовать за ними. Менязавели в комнату, где находились неменее восьми младших инспекторов, одиниз которых прокричал: «- Кого ты обозвалсукой» и со всей силы ударил меня кулакомв лицо, в результате чего я упал на пол.Естественно, что данные действия ничемдругим не назовешь, как только беспределом.Ну и чтобы Вам было всем понятно почемуя так подробно все описываю, мне хочетсячтобы Вы сами смогли увидеть результатыВашей работы. Ведь Вы же утверждаетезаконы, очень широкие дискуссии проводитео реформировании кодексов илиусовершенствовании. Я думаю что Вы всесо мной согласитесь однозначно, согласнозаконодательства Украины действиямладших инспекторов уже можно назватьпреступными. И я, согласно законодательстваУкраины, имею полное право обжаловатьих. Вот я поступил так, как Вы предусмотрели,после нанесения мне удара я попросилручку и лист бумаги для того, чтобыобратиться за помощью в прокуратуру.Сначала меня, лежащего на полу, минутдвадцать просто избивали ногами, чтовидимо, показалось им недостаточным, ичей-то голос прокричал «забивай внаручники». Мне надели наручники чутьниже локтей, при этом зажали доневозможности. Как позже выяснилось,этого также оказалось недостаточно, именя с зажатыми наручниками опустилив полуподвальное помещение, где заткнулирот экологически чистой половой тряпкойи начали избивать дубинками. Били дотех пор, пока не вступила в силу ст. 63Конституции Украины, которая гласит,что я даю объяснения без какого-либопринуждения, давления и добровольно.Мне предложили, и я охотно согласилсянаписать эту объяснительную, потомучто хорошо понимал, что в случае отказас моей стороны сразу в законную силувступит мое недавнее желание обратитьсяк прокурору, от которого у меня былазадница как у барана курдюк.

В объяснительнойя, естественно, написал все как было.Что мои беспощадные 65 кг при росте 183 смнапали на восемь беззащитныхдевяностокилограммовых младшихинспекторов, которые героическиотбивались от меня дубинками, а когдасилы иссякли, они вынуждены были пойтина решающий шаг с надеванием наручников.Согласно ст. 63 Конституции Украины мнепродиктовал все это один из участниковмоего избиения.

После всегоэтого меня вернули в карцер. Естественно,голодовку я прекратил, т. к. хорошопонимал, здесь что захотят, то и сделают.Если мое обращение на имя ПрезидентаУкраины их не остановило, то напрашиваетсявопрос – Вы боретесь с этим, или все этоблагословляете?

Конечно,ничего нового для себя я здесь не открыл.То, с чем я столкнулся, это истинноеположение вещей, с которым сталкиваютсявсе те осужденные, которые решили житьсогласно законам Украины. Каждыйосужденный, который подвергся пыткам,в обязательном порядке водворяется вкарцер, и сроки пребывания его в карцерезависят от следов побоев, которыеостаются после пыток. Мне лично пришлосьпробыть в карцере после вышеописанныхпроцедур тридцать суток, после чего,естественно, все следы исчезают, а этозначит, что исчезли единственныедоказательства моих пыток. В дальнейшемеще ни одному осужденному не удалосьдоказать, что его пытали. Потому чтоосужденный, который находится в карцере,практически лишен всех возможностей,а это – сделать телефонный звонок,краткосрочные свидания запрещены,прокуратура никогда не зайдет в камерук осужденному, на котором есть явныеследы пыток, что лишний раз показываеткруговую поруку прокуратуры иадминистрации.

К огромномусожалению наше законодательство оставилоединственный шанс осужденному,находящемуся в карцере, доказать чтоон подвергался пыткам. Я называю этотшанс «русская рулетка». Это значитперерезать себе вены, или вскрыть живот,– одним словом, сделать то, что будетявно угрожать жизни осужденного. Толькопосле этого у осужденного появляетсявозможность встретиться с вольнымидокторами, как правило, уже на операционномстоле, где он уже может зафиксироватьследы пыток. А почему «русская рулетка»,потому что если дежурный заслушаетсярадио, или лишних десять минут задержится– этого достаточно, чтобы человека ужене стало.

Если Вамбудет интересно услышать советы человека,который в карцере чувствует себя лучше,чем Вы у себя дома, то:

1 – Предлагаюлишить возможности Пенитенциарнуюслужбу Украины препятствовать илизапрещать осуществлять телефонныезвонки осужденным, где бы они нинаходились;

2 – Разрешитьиметь осужденным свои собственныемобильные телефоны, которые можнохранить в специально отведенныхпомещениях, из которых осужденный будетконтролируемо звонить, и хранитьтелефонную связь.

Такимобразом, уважаемый народный депутат,мы без какого-либо дополнительногофинансирования предоставляем осужденному,находящемуся в карцере, не играть в«русскую рулетку», а абсолютноцивилизованным способом защищать своиправа без хирургического вмешательства.А игнорировать мои рекомендации в товремя, когда Украина занимает первыеместа в Европе касаемо нарушения правчеловека, это значит способствоватьбеспределу, который царит не только вместах лишения свободы, но и в государствев целом.

Послетридцать суток карцера я не переставалписать свои обращения в соответствующиеинстанции, но, опять же, ни одно изобращений не было отправлено.

18.01.2012 г.примерно в 21-00 я услышал, что в помещениирежимного корпуса в коридоре осужденные,находящиеся в камерах УУК стучат вкормушки. Такое обычно бывает лишь водном случае – когда представителиадминистрации кого-то избивают. Такбыло и в этом случае, я услышал в коридорешум от ударов и стоны, я был абсолютноуверен в том, что в этот момент избиваетсяосужденный. Оставаться в стороне я несчел возможным, и также присоединилсяк остальным, в знак протеста началстучать в кормушку дверей. После того,как все затихло, я услышал, как кто-тоиз представителей администрации громкоспросил, кто стучал в двери. Естественно,если я стучал, скрываться я не стану. Яеще раз постучал в двери и вышел вкоридор, где стоял еще один осужденныйСавченко Александр Сергеевич. Нас двоихотвели в помещение расположения карцеров,где сначала меня избили, а потом я явнослышал, как избивали осужденного СавченкоА. С. На следующий день меня обвинили втом, что я организовал эти массовыебеспорядки на режимном корпусе, и мнедали два месяца одиночной камеры.

Такимобразом, мне пришлось пробыть еще двамесяца в одиночной камере за то, чтопытался помешать администрации избиватьосужденного. После того, как я отбылдвухмесячное наказание в одиночнойкамере, 18.03.2012 г. я был помещен назад всвою камеру УУК, но на этот раз вступилв силу закон, разрешающий осужденнымбезлимитно звонить из таксофонныхаппаратов. Также, примерно в это времяза свои добросовестные труды и кропотливоеотношение начальник Бердычевскойколонии № 70 Доробалюк А. П. и егозаместитель Салюк Д. А. были переведеныв Черниговскую обл., и сейчас ДоробалюкА. П. является председателем управленияв Черниговской обл., а Салюк Д. А. первымзаместителем начальника управления.Обидно, что в нашем государстве происходитвсе с точностью до наоборот. Повышаютсяв должности и звании те, кого нельзяподпускать ни на шаг к должностнымместам. Теперешний начальник управленияДоробалюк А. П. это непосредственно тотчеловек, который мне лично продемонстрировал,как выглядят гарантии Президента Украиныв виде избиения, фабрикации нарушенийс последующим водворением в карцер. Аповышение его в должности говорит самоза себя. Салюк Д. А. – это тот человек,который меня непосредственно обвинил,что та помощь детям, которая оказываласьмной в Лукьяновском СИЗО, являетсяподдержкой воровских традиций. На данныймомент он первый заместитель начальникауправления пенитенциарной службы вЧерниговской обл., в распоряжениикоторого находится колония № 44, гденаходится дом малютки. Здесь, я думаю,можно обойтись без комментариев.

И вотпоявилась у меня возможность звонить!Спасибо от меня лично автору законопроекта,к большому сожалению, я так и не смогузнать фамилию этого замечательногочеловека.

Первое, чтоя сделал, это позвонил своим друзьям, исказал, чтобы отправили краткое обращениена имя Президента Украины и в ГенеральнуюПрокуратуру, что в Бердычевской ИК №70 за обращение к Президенту Украиныменя подвергали пыткам. А как Вы, уважаемыйнародный депутат, можете расцениватьсобытия, которые происходили со мнойпосле моего обращения к Гаранту. Вучреждение БИК № 70 начали приходитьписьма из секретариата ПрезидентаУкраины с уведомлением о получении моихобращений, а также из генеральнойпрокуратуры. Мое сердце радовалось,чего не скажешь об администрации. Привстрече с заместителем начальникаколонии по социальной работе(якобыслучайно), он мне начал угрожать, что ямогу быть водворен в ДИЗО за якобынезаконную отправку жалоб. Ну я поспешилего успокоить, что нет ни одного закона,который бы мне запрещал отправлять моижалобы из другого места. Телефонныезвонки мне разрешены, вот и получается,что я совершил телефонный звонокабсолютно законный, по которому я имеюправо говорить все, что не нарушаетзакон. Вот так мной было отправленообращение.

Наконец-топроизошло незабываемое чудо, я встретилсяс помощником прокурора г. Бердычева, накоторого глядел минут пять молча, немог налюбоваться тем, кого целый годмечтал увидеть. Изложив ему все подробнов письменном виде, при этом хорошопонимая, что никто ничего расследоватьне будет, а будет как всегда. «Воронворону глаз не выклюет». Но я надеялся,что его приход заставит прокурораосуществлять хотя бы контроль относительноотправки моей корреспонденции всоответствующие инстанции, или возможностьпопадать к нему на прием по личномувопросу раз в три месяца. Это для меняуже огромное преимущество, котороелишит администрацию возможностизаниматься самоуправством. Помощникпрокурора, естественно, со мной согласился,и со словами «завтра продолжим нашесобеседование» безвести пропал вообще.

С моментамоего прибытия в колонию 1.06.2011 г. и домомента встречи моей с прокурором12.05.2012 прошел практически год. За весьпериод моего пребывания в ДИЗО, одиночнаякамера, естественно и избиения, состояниемоего здоровья ухудшилось. Во времяпыток наносились удары в область живота,в результате чего в животе появилисьболи. Не нужно быть особым специалистом,чтобы увидеть, что печень увеличилась,из-за голодовок образовалась язважелудка. Я неоднократно обращался вмедицинскую часть колонии, но когда тынеугоден администрации, то, естественно,мед. часть будет относиться к тебе также,как относится администрация. Мне пришлосьобратиться к известным правозащитникам,имена которых без их разрешения упоминатьне буду. С их стороны была оказанаогромная помощь относительно медикаментов,а также было направлено обращение наимя уполномоченной Верховной РадыУкраины по правам человека ВалерииВладимировны Лутковской по поводу неотправки моей корреспонденции вконфиденциальном порядке моему адвокатуи не отправки жалоб со стороны администрацииБИК № 70 в соответствующие инстанции.Не скрою, что для меня была удивительнойреакция со стороны Уполномоченной В.Лутковской. Ко мне приехали представителиВРУ по правам человека, и 5.10.2012 г.встретившись с ними, я обо всем рассказал.Несомненно, от В. В. Лутковской былареакция, вследствие чего относительноотправки любой корреспонденции с моейстороны письма начали доходить, а вопроспыток, которые были допущены относительноменя администрацией Бердычевской ИК №70 Житомирской обл. Валерия ВладимировнаЛутковская взяла под личный контроль.Наверное, она станет первым человекомв моей жизни, которому я хочу принестисвои слова благодарности, как и ЕвгениюЗахарову, благодаря которому я жив посегодняшний день. После посещения меняпредставителем Уполномоченной В. В.Лутковской меня посещали: представителиобластной прокуратуры, Управленияпенитенциарной службы Житомирскойобл., представители телеканала «Житомир».Всем я говорил, в каком положениинаходятся права человека в БердычевскойИК № 70, и то, что произошло со мной,происходило практически с каждымосужденным, который решался свои праваотстоять в рамках, предусмотренных Вамиже законом. И не сомневайтесь, уважаемыйнародный депутат, потому что Вам пишетнепосредственно тот человек, которыйлично на себе прочувствовал силу закона.

Теперь, ядумаю, что одним из самых правильныхмоих решений будет отказаться очереднойраз от посылок, передач, которых и такза весь период можно было посчитать напальцах одной руки. И еще у меня к Вампросьба. Когда в Верховной Раде Украиныбудет выступать многоуважаемыйГенеральный Прокурор Украины илиПредседатель пенитенциарной службыУкраины, пожалуйста, задайте им одинединственный вопрос: «Когда человекобращается за помощью к ПрезидентуУкраины – это преступление?». Если нет,тогда за что я был подвергнут унижениями пыткам с последующими водворениямив ДИЗО, одиночную камеру, УУК?

В дальнейшемя отказываюсь давать какие-либо показанияпредставителям прокуратуры, пенитенциарнойслужбы Украины из-за простого моегонедоверия. Я ведь хорошо понимаю, чтовсе, что бы я ни сказал, ни единого словадоказать мне не удастся. Кто станетрасследовать дело против самого себя?Лучше воспользоваться «своими» хорошоотрепетированными методами, которыхбесчисленное количество, начиная отугроз и вплоть до физического устранения.Ведь если прокуратура Вам покажет десятьпоказаний осужденных, где будет однозначноуказано, что я позвонил куда-то, узнал,что моя девушка мне изменяет и повесился,кто-то сможет доказать обратное?

Ноя всегда буду рад встретиться с теми,кому права человека не безразличны!Если Вы захотите мне ответить, то прошуучитывать, что ответы могут мне недоходить.

кам.УУК № 212,
БердычевскаяИК № 70,
ул.Незгурецкая, 1,
г.Бердычев,
Житомирскаяобл.,
13306

ОсужденныйПаныч П. А.

Ганна СІНЬКОВА