Ровно пять лет назад я начал преподавать в двух вузах стран бывшего Советского Союза: Государственном университете Илии в грузинской столице Тбилиси и Университете Витаутаса Великого в литовском Каунасе. Оба пытаются сформировать новое поколение, которое сможет превратить эти посттоталитарные государства в полноценные демократии. Поначалу мой предмет казался несколько странным, но был напрямую связан с этим вопросом. Он назывался Советские и постсоветские науки, или, если коротко, Советология. Об этом пишет голландский советолог Роберт ван Ворен в блогах "Нового времени". 

Как правило, услышав название предмета, люди изумлялись: "Советология? Это еще что? Разве СССР не развалился давным-давно?" И я пускался в стандартные объяснения: мол, заметил, что те, кто родился уже после распада СССР, все меньше осознают, что по‑прежнему живут в окружении обломков советского прошлого и СССР все еще влияет на них. И для того, чтобы работать над созданием гражданского общества, молодые люди должны понимать, что нужно изменить, и уметь распознавать осколки тоталитаризма. Иными словами, молодежь Каунаса и Тбилиси должна знать, почему их вид из окна отличается от того, что они видят в Амстердаме, Лондоне или Париже.

В рамках моего курса студенты получали задание написать эссе на тему Как СССР влияет на мою жизнь. Студенты нередко возмущались: "Разве можно писать об этом? Никак не влияет!" На что я до сих пор отвечаю: "Хорошо, тогда пишите о том, как он не влияет на вас". Позже все приходили ко мне и рассказывали, как написание эссе заставило их задуматься и понять, что советское прошлое никуда не исчезло.

Они только сейчас осознали: по сути, все мы немного дети Сталина. Особенно это касается тех, кто родился в бывшем Советском Союзе. Ведь у некоторых были родственники, которых отправили в ГУЛАГ, убили или сослали в Сибирь. Остальным же приходилось жить в СССР или других странах коммунистического блока, мучась желанием заглянуть за грань, хоть одним глазком полюбоваться на эти Содом и Гоморру, "загнивающий капиталистический Запад" (в СССР даже была шутка на эту тему: почему загнивающий капитализм так приятно пахнет). Но даже те, кто никогда не бывал в пределах СССР - например, некоторые мои студенты из стран Африки,- понимают, что советское влияние коснулось их тоже.

Советский Союз в корне изменил и мою жизнь. Если бы 38 лет назад я не заинтересовался судьбами советских диссидентов, которых из политических соображений насильно запирали в психиатрических лечебницах, и не решил посвятить жизнь защите их прав, я, вероятнее всего, стал бы заурядным голландским бизнесменом или историком, у которого была бы обычная жизнь в Нидерландах и смутное представление о том, что происходит в той части мира. Вместо этого я стал частью постсоветского региона (иногда даже шучу: мой адрес - Советский Союз). И у меня большая цель - сделать все возможное, чтобы помочь создать здесь гражданское общество, которое будет полностью осознавать все ужасы советского периода.

Сейчас, через пять лет после того, как я начал преподавать, мир стал другим. Пять лет назад я знал (возможно, подсознательно), что советология далеко не мертва, скорее наоборот. В 2009 году я опубликовал мемуары под названием От СССР Леонида Брежнева к СССР Владимира Путина. Считалось, что это слишком преувеличено, чересчур претенциозно. Теперь все поняли - СССР все еще жив. То, что мы наблюдаем сегодня в Украине, как и то, что произошло в Грузии в 2008 году,- результат возрождения Советского Союза, империалистического тоталитарного мышления, политики КГБ.

Советский Союз прикрывается другим именем, но механизмы остались те же, и угрозу он представляет не меньшую. Что еще хуже - Советский Союз живет внутри нас. С каждым новым поколением его сила угасает, но для ускорения этого процесса нужно приложить немало усилий. Гораздо проще вернуться к старым убеждениям и надеяться, что кто‑то другой позаботится обо всем и решит все проблемы. Советизм - крайне опасная болезнь, и только интенсивное лечение может дать надежду на выздоровление.

Теперь, когда прошло больше года с начала российской агрессии в Украине, подлой и трусливой гибридной войны, разожженной путинским режимом, мне уже не приходится объяснять, почему я преподаю советологию. У меня много студентов (куда больше, чем предусмотрено расписанием), и они охотно слушают лекции, пытаясь понять, откуда родом, где находятся сейчас, и главное - что нужно делать, чтобы не допустить возвращения советского тоталитаризма. Они понимают: им предстоит тяжкий труд без каких‑либо гарантий успеха, поскольку они наконец осознали опасность советизма.