Всегда, во все времена война была немилосердной к наиболее уязвимым - старикам и детям. События на Востоке страны изменили мировоззрение тысяч детей даже в тех регионах Украины, куда война не добралась. Те же дети, которые потеряли родных, или вынуждены были с семьями покинуть дома и на себе почувствовать, что значит словосочетание "вынужденный переселенец" - уже сейчас имеют недетский взгляд.

Скоро они вырастут. И тогда все - отчаянные, но часто беспомощные попытки государства помочь беженцам, равнодушие чиновников, помощь случайных людей и отсутствие ответа на простой вопрос - что будет завтра? - все это вернется к нам. Вернется в общество, в котором война породила и взлеты духа, и одновременно - жестокость к и без того обездоленым, и в первую очередь - к детям.

Первого июня по случаю Международного дня защиты детей будет сказано много слов, дано много обещаний, высказано соболезнований. Важно, чтобы все это шло от чистого сердца.

Для того чтобы достучаться до сердец, мы и приводим сегодня несколько непарадных историй. Возможно, они кому-то покажутся нетипичными. Но знать о них нужно. Потому что именно это и есть настоящая жизнь, которая незамеченной проходит просто рядом с нами. И уже завтра предъявит счета.

Маша и Сева

Светлана и Сергей - переселенцы из Макеевки. Выехали из Донецкой области 20 августа, за это время трижды сменили место жительства. Двое детей семьи - удочеренная девочка Маша, и мальчик Сева, на которого семья оформила опеку и государство выплачивает на него пособие. Но для того, чтобы его получить, семья должна переоформлять опеку каждые полгода. И соответственно собирать пакет документов.

Сначала семья уехала в Баштанку Николаевской области. Там вопросов с переоформлением не возникло, все прошло по упрощенной процедуре. Через некоторое время семья переехала в Киев. И почему-то именно в столице начались проблемы.

«От меня потребовали справку о том, не получаю я алиментов от матери Севы. Я не могу предоставить ее. Все документы соцзащиты из Макеевки перевезли в Краматорск. Но не ехать же мне туда за одной справкой! - говорит Светлана. - В Баштанке все проверила сама соцслужба, а в Киеве почему-то сделать этого не могут. Я вынуждена была обратиться в областной департамент Минсоцполитики, и через него решить вопрос».

Также социальные работники должны проверить условия проживания ребенка. «Что-то после того, как наш дом разбомбили, никто не интересовался, в каких условиях живут мои дети. Я месяц жду, когда они придут с проверкой, - возмущается Светлана. - И все это время я не получаю социальную помощь как опекун. 1000 гривен - это все, что остается от наших с мужем заработков после того, как оплатим аренду квартиры. А мне же нужно кормить детей, они, знаете ли, почему-то все время хотят есть, в отличие от детей из обычных семей».

Кроме того, у девочки Маши проблемы со здоровьем - удочерили ее совсем маленькой, и то, что у девочки задержка развития, выяснилось позже. «Она не разговаривала до пяти лет, посещала специальный детский сад, - рассказывает Светлана. - Потом нам предлагали направить ее в специнтернат. Но я забрала ее из детского дома, как я могу сдать ее туда снова. Это мои дети, и я никому их не отдам».

Единственное, что утешает Светлану - учителя в школе с пониманием отнеслись к семье. Девочку приняли, несмотря на определенные проблемы. «У нас очень хорошая учительница, я волновалась, что Машу будут обижать, - говорит Светлана. - Но никто ее не трогает, и учительница за этим следит».

Хорошая школа, но не все радужно

Учителя в этой ситуации оказались на своеобразном первом рубеже. Именно им приходится непосредственно разрешать различные конфликты, которые возникают в детских коллективах. Но в этом вопросе есть свои подводные камни - не все возможно решить силами педагогов.

«Дети из восточных регионов приходят в школу в течение всего года, постоянно меняются. Есть такие, которые приходили только на два месяца, - говорит директор киевской школы № 263 им. Евгения Коновальца Александр Слива. - Это зависит от жизненной ситуации - что-то изменилось в семье, родители нашли работу, сменили место жительства, соответственно и ребенок меняет школу ». Конечно, это дополнительный стресс для ребенка, но с ним он уже идет дальше, в новую школу, в новый коллектив. По словам Александра Михайловича, каждую ситуацию надо рассматривать индивидуально. Многое зависит и от самого ребенка, его возраста, характера, семьи, даже от того откуда приехала семья и когда. «Кто-то побывал под бомбежкой, а кто-то только по телевизору в новостях видел. Нюансов много, с одной стороны надо понимать, чем живет семья, нужна ли помощь, с другой - лезть в семью тоже нельзя, - говорит Александр Михайлович. - Были случаи, когда ребенок не мог вписаться в коллектив. Мама одного мальчика решила проблему творчески. Она аниматор, и организовала в школе на день рождения сына праздник для всего класса. Мы помогли с помещением, с техническими моментами. После этого у парня все наладилось ».

Конечно, не у всех все складывается радужно. Бывают случаи, когда ребенка вроде бы и не обижают, но и не принимают в коллективе. Елена с семьей приехали в Киев из города Харцызск также летом прошлого года. Она рассказала, как в школе в родном городе расспрашивали детей, за кого голосовали или кого поддерживают родители, а затем передавали информацию в штаб ДНР. С августа семья несколько раз сменила место жительства. Виктория, дочь Елены, не смогла найти общий язык с одноклассниками, когда семья некоторое время жила в Ирпене. «Ее просто игнорировали, будто ребенка вообще нет, как пустое место, - говорит Елена. - Дочка очень тяжело это переживала, не хотела ходить в школу. За год она поменяла три школы ».

Дети войны

Есть еще одна категория детей. Возможно, со временем круговорот истории завершит очередной оборот, и их, как это уже случалось после Второй мировой, назовут просто и страшно: дети войны. Это дети, которые имеют семьи, по крайней мере, точно имели. По разным причинам они оказались на контролируемой государством территории без родителей, и соответственно, с неопределенным статусом. Кого-то еще летом прошлого года родители отправили отдыхать подальше от вооруженных людей и бомбежек, с надеждой, что скоро все закончится. Кого-то в разгар боевых действий вывезли родственники, знакомые или волонтеры.

Так или иначе, события на Востоке страны далеки от завершения. В условиях, когда украинская власть не контролирует определенные территории, она не может разыскать родителей детей или способствовать воссоединению семей. Нагрузка и ответственность снова фактически возлагается на органы опеки и соцзащиты - по выявлению таких детей, установлению причин, по которым они оказались в таком положении, и обретения ими статуса. Который в документах звучит очень длинно: «лишенные родительской опеки дети, родители которых не могут выполнять свои родительские обязанности по причинам, которые невозможно выяснить в связи с проведением антитеррористической операции или временной оккупацией». По крайней мере, ребенок, который обретает такой статус, имеет право на государственную поддержку. Каким образом он получит его, пока неизвестно, Минсоцполитики только разрабатывает механизмы предоставления такой помощи.

Отдельной проблемой стал вопрос детей из детских домов и интернатов. По данным Минсоцполитики, которые есть в распоряжении Укринформа, в апреле прошлого года, когда антитеррористическая операция только началась, в Донецкой и Луганской областях в детских домах семейного типа или под опекой, или в обычных детских домах и интернатах находилось более 14 000 детей. Сейчас на неподконтрольной территории Донецкой и Луганской областей в учреждениях социальной защиты или интернатах находятся еще 254 ребенка. Кто может сказать, какой будет их судьба?

Среди обездоленных войной детей есть еще и такие, судьба которых полностью зависит от государства. И от нас с вами. Это дети с тяжелыми нарушениями психофизического развития. Когда в прошлом году и волонтеры, и государство боролись за украинских детей, то боролись и за них тоже. В июле 2014 года из зоны боевых действий в Харьков, в специализированный дом ребенка №1 вывезли детей из Краматорского, Артемовского, Донецкого домов ребенка.

Начмед заведения Валентина Николаевна Дрокина рассказала Укринформу об их дальнейшей судьбе: «Часть наших детей все еще с нами. Нескольких детей взяли под опеку, и они поехали в новые семьи. Двух детей перевели в другой дом ребенка - они подросли, окрепли, стали ходить и даже бегать. И мы перевели их в те условия, где они могут развиваться в подходящем для себя окружении. Одного ребенка усыновила пара из Соединенных Штатов. Из тех детишек, которых привезли из Луганска, двух также перевели в другой дом ребенка, поскольку они старше, и требовали другого окружения и условий. Хочется сказать большое спасибо всем жителям Харькова, которые оказались очень добрыми, очень отзывчивыми людьми. Если возникали какие-то потребности - в средствах гигиены, детском питании, лекарствах - их очень быстро решали ».

Недоучет, и никто не скажет

Сколько всего детей были вывезены из зоны конфликта и каков сейчас их статус, сегодня точно, пожалуй, никто не может сказать. Минсоцполитики оперирует цифрами, которые предоставляют центры социальных служб. То есть, известно только о тех детях, которых вывезли организовано в другие детские дома или интернаты, и о тех, которые вместе с семьями встали на учет в органах соцзащиты. По состоянию на май, по данным министерства, на таком учете стоят 1 029 168 семей, в которых воспитывается 165 324 ребенка.

Именно это - один из самых страшных вызовов, стоящих перед Украиной в связи с навязанной войны. И если от мужества солдат зависит, выстоит ли Украины под давлением агрессора, то от нас с вами зависит, сколько тепла или равнодушия получит каждый из этих детей. Именно это поколение будет строить страну уже менее, чем через два десятка лет. Пусть эта будущая страна будет добрее.