Российская актриса Ирина Малышева дала интервью журналисту Виктору Никитенко, в котором поделилась своим мнением об Украине и дала жёсткую оценку российской телепропаганде. У неё также есть своё особое отношение к нынешней изоляции России и положению дел в сфере культуры.

Какова сегодня роль искусства? Способны ли слова правды уважаемых актёров и творческих деятелей оживить общество после разрушающих излучений Останкинской телебашни? Есть ли надежда на мир в условиях «осаждённой крепости»? Попробуем детально разобраться в этих вопросах.

Фото И. Малышевой (личный архив)

«Когда включается телевизор, мне приходится пользоваться берушами»

- Ирина, после агрессии путинской власти против Украины жить в России стало легче или тяжелее?

- Ну, да. Действительно это - переломный момент в нашей жизни, потому что именно с него пошли какие-то изменения, которые нельзя не почувствовать. Но здесь два аспекта: материальный и моральный.

Если начать с материального, то, конечно, я могу говорить только о Москве, поскольку я - коренная москвичка, и констатирую только то, что происходит вокруг меня.

Прежде всего - это сворачивание бизнеса. Если Вы пройдётесь к Кутузовскому проспекту, то вместо витрин и офисов, которыми был заполнен практически весь проспект, Вы сейчас увидите просто пустые витрины в магазинах и офисы, которые находятся под сдачу. То есть бизнес малый прежде всего уходит из Москвы. Это очень повлияло и на платёжную способность: покупки недвижимости, крупных вещей. Я это знаю по себе, поскольку сейчас занимаюсь некоторым бизнесом. И я могу, как первоисточник, всё это подтвердить, потому что это действительно коснулось нас.

Прожиточный минимум, который нам отвело государство, сейчас повысился, как написали, и составил 10 тысяч 400 рублей. Могу сказать, что за май коммуналка за небольшую двухкомнатную квартиру составила в районе 6 тысяч рублей. Ну вот, на 4 тысячи можно в месяц себе ни в чём не отказывать. Я бы посоветовала составителям прожить на эти 10 тысяч 400 рублей и посмотреть, что с ними будет. Я хочу также отметить: газифицировать участок и провести коммуникации в маленьком дачном доме Раменского района стоит 800 тысяч рублей (почти 16 000 $ - Прим.).

- А сколько площадь дома?

- Вы знаете, 97 кв. метров. Совершенно крошечный - это 800 тысяч рублей (смеётся). Эта ценовая политика происходит в стране, где фактически экспортируется газ. Для своего населения мы имеем вот такие расценки. Но это - материальная сторона.

Более неприятное - это моральный аспект, потому что сейчас произошёл раскол в обществе. Он состоялся фактически во всех сферах нашей жизни: социальной и личной. Распадаются целые семьи, ссорятся друзья.

Я могу сказать, что и мою семью тоже это не обошло. К примеру, когда включается телевизор, ну, мне приходится просто пользоваться берушами, чтобы всё это не слышать, потому что физически я это слушать не могу, мне плохо.

Примерно вот такой аспект, который не заметить невозможно. И это повлияло очень сильно. Что будет дальше, честно говорю, - не знаю. С каждым месяцем ситуация усугубляется.

- Из Ваших слов я понял, что атмосфера в России достаточно напряжённая.

- Очень напряжённая. Понимаете, человек, который думает, что он живёт в «осаждённой крепости», волей-неволей начинает проявлять агрессию к окружающему миру, жестокость и неадекватность.

Я по "Фейсбуку" занимаюсь, в меру своих возможностей, зоозащитной деятельностью. И вот мы получили страшные известия, что в Перми и Воронеже в скором времени ожидается очередная бойня бездомных животных. То есть те средства, которые выделялись на приюты, разворовываются чиновниками. И естественно, гораздо легче варварским путём просто истреблять несчастных животных. Большое «спасибо», кстати, Кобзону, потому что это его была инициатива, как и всё остальное.

Кадр из сериала "Северный сфинкс"

«Высказывания моих коллег - просто неожиданность»

- Как среди деятелей культуры воспринимается нынешняя изоляция России, её скатывание в моральную пропасть? Они замечают эту тенденцию?

- В этом вопросе несколько аспектов. Хочу сразу сказать, что актёр - это профессия очень зависимая. Она изначально зависит от режиссёра и продюсера: пригласят тебя или не пригласят, позвонят или не позвонят. Плюс ко всему, безусловно, она зависит ещё не только от своей сути профессиональной, но и от того, насколько ты в тренде.

С точки зрения профессии, изоляция для наших актёров, мне кажется, не страшна, потому что наша деятельность ориентирована на внутренний рынок. Были попытки в 2000-ых вырваться на международный уровень, но, к сожалению, это носило единичный характер, и никакого такого массового распространения это не произвело. Даже если кто-то там и снимался, устраивался и жил, но, всё равно, это ограничивалось какими-то второстепенными ролями. То есть большой интеграции нашего актёрского потенциала за рубеж не произошло. Следовательно, ориентация только на местный рынок.

Местный рынок - это дружба с телеканалами. У каждого телеканала есть своя труппа актёрская и люди, которые «кочуют» из сериала в сериал. Существует сейчас такие междусобойчики, наверное. Вот я давно в этом не участвую. Мне, честно говоря, страшно, потому что я в последнее время вижу и читаю много высказываний моих коллег, которые для меня - просто неожиданность.

- Вы с деятелями культуры общаетесь, контактируете?

- Очень-очень мало. Я это делать боюсь, потому что мы не совпадаем по очень многим принципиальными моментам. И началось это с невинных вещей. Я помню, как мне позвонила одна моя подруга по театру, и она была очень возмущена, что посмотрела какую-то картину Алексея Гуськова, в которой был несколько неординарный подход к военным событиям. Она сказала: «Как он смел показать вот такую историю?! Мой дед воевал!». Я говорю: «Дорогая моя, тебе не интересно узнать какие-то подробности, может, которые мы не знали?».

Понимаете, дело в том, что пропаганда существовала всегда. То есть я - человек советской формации, и очень долгое время верила всему, что говорил первоисточник, средства массовой информации, которые подвергать сомнению было невозможно. Если были какие-то отступления, то мы слушали приёмник, «Голос Америки» на кухне ночью. Но всё это было достаточно фрагментарно, отрывками.

Сейчас я удивляюсь другому: открыты очень большие возможности информативные, интернет, поэтому ты можешь анализировать, сопоставлять факты. В конце концов, например, в том же Киеве осталось много у всех знакомых. Я провела очень много времени в Украине на съёмках. У меня там много друзей и хороших знакомых. Ну, позвони ты, ну, узнай, что происходит в действительности! Не хотят! Такое ощущение, что ленятся. Гораздо удобнее, когда тебе разжуют и вот эту «бодягу» вольют в рот. Я не понимаю.

- Может, просто уже привыкли к этой стабильности, конъектуре, когда есть материальная подпитка, когда есть Михалков, которому дают деньги?

- Не всем комфортно. В том-то и дело, что комфортно чиновникам из Министерства культуры. Вот им хорошо. Сейчас очень много случаев, когда выделяются госзаказы, их берут какие-то непонятные фирмы и делятся, а в результате... Дай бог, что там 10 % этого бюджета идут на эти фильмы. Потом эти картины снимаются, кладутся в архив, и о них все забывают. Причём, практически никого не интересует, какого они качества. Все об этом знают, все на это соглашаются, потому что боятся, что тебя вообще выкинут из этого, что ты даже не будешь получать эти крохи!

Кадр из кинофильма "Очаровательные пришельцы"

«Нельзя лечить больного, не вскрывая нарыв»

- Фильм «Левиафан» Звягинцева я считаю произведением искусства, творением. И скажите, как можно было его заклеймить?! В России выделяются огромные деньги на культуру и штампуются фильмы, как Вы сказали, для полки, не несущие никакого света. Что Вы думаете о фильме «Левиафан»?

- У Ленина была такая статья «Толстой как зеркало русской революции». «Левиафан» как зеркало современной российской жизни. Можно много претензий предъявлять к стилю, способу изложения, жанру... Ну, ради бога! Но не признавать того, что это - явление, удивительно откровенная и честная картина, конечно, невозможно. Да, это - явление! Я не знаю ещё такого режиссёра и автора, который так конструктивно и всецело отразил всё в этом фильме. Каждый человек в нём для себя увидит то, что захочет.

- Я писал рецензию про эту картину и знаю реакцию общества. Я думаю, не может искусство просто быть каким-то слепком. Если искусство возбуждает что-то очень серьёзное в людях, то это - хорошее искусство. Если искусство ничего не возбуждает, значит это - не искусство. А этот фильм вызвал огромный поток ненависти и противоречий. Может, это было как «зеркало», показанное некрасивой «мартышке»?

- Конечно, наверное, не приятно смотреть... Я понимаю. На самом деле сейчас очень много обвинений: «Вы не любите Россию, вы её хаете!». Как так возможно? Ну, дорогие мои, нельзя лечить больного, не вскрывая нарыв, ну, нельзя заглаживать вот эти «нарывы» и никак на это не воздействовать!

Почему история создаётся? Не для того, чтобы её переписывать и заглаживать какие-то моменты, а для того, чтобы на этой истории учиться и не повторять тех ошибок, которые были. В истории каждой страны есть чёрные пятна... Но это не означает того, что надо говорить: «Их вообще нет!».

- Александр Домогаров заявил: «Если вам не нравится Россия, то уезжайте заграницу и там тявкайте». Скажите, вот такая позиция достойна человека, снимающегося в человечных картинах? Вы разделяете позицию Домогарова?

- Ну, я могу заметить, что «тявкают», по мнению Домогарова, где-то 13 % нашего населения. Значит, где-то миллионов 19 «тявкают», да? Александр Юрьевич предлагает им единовременно покинуть пределы нашей Родины. Ну, подобное неумное заявление, мягко говоря, - проявление крайнего эгоцентризма.

Если Александр Юрьевич полностью доволен своей жизнью, ну, это не значит, что мир вращается вокруг него. Это не значит, что вокруг такая же тишь и благодать, тем более, сейчас, когда столько несчастий происходит и в Украине, и с нашей страной.

И отвечая на Ваш вопрос, как такой человек мог так сказать... Ну, дорогие мои, я совершенно не понимаю одной вещи: когда актёра вдруг начинают отождествлять с теми персонажами, которых он сыграл. Я всегда говорю: «Не забывайте, что актёр - это тот человек, который очень часто на экране произносит текст других авторов». Образно говоря, любая мерзавка по жизни может сыграть мать Терезу, но это не означает, что она ей станет...

- Ирина, я понимаю, что образ на экране и человек, его экзистенциальное существование - это разные вещи. Но этот актёр играет в ролях, которые должны чему-то учить в жизни. А здесь такое высказывание, как будто, человек с улицы и культурой не занимается вообще. Те, кто «тявкает», они же на самом деле не страну ненавидят, а те механизмы и побочные явления государства, которые некомфортны.

- Я понимаю, но, к сожалению, он не одинок в таких высказываниях. Я думаю, что во многом это - пропаганда. Под это попадаются очень многие люди, потому что там существует подмена понятий патриотизма. Самое страшное, когда идёт ложь с элементами правды. И я понимаю, что, может быть, кто-то действительно искренне верит, что всё происходит именно так.

Я Вам клянусь, что до недавнего времени, например, когда были все эти грузинские события, я действительно была на стороне Абхазии, и считала правильным введение войск. Скажу Вам честно, я не обладала тем информационным пластом, чтобы как-то сопоставлять эти факты.

Только сейчас, когда уже просто невозможно было это не делать, мне просто захотелось лично самой разобраться в том, что происходит на самом деле. Потому что у меня нет оснований, например, не верить словам замечательной актрисы Ады Роговцевой, с которой я работала. Ну, нет у меня оснований обвинять её во лжи!

Фото И. Малышевой (личный архив)

«Сейчас культура ничего не может, пропаганда всё перебивает»

- И что Вы ещё узнали для себя из Украины? Картинка совершенно другая, не та, которая навязывается?

- Да, она абсолютно другая.

- Это очень важно. Почему я спрашиваю эти вопросы? У меня цель, чтобы люди налаживали «мосты». Вы правильно сказали: «Позвоните в Украину и узнайте! Вам тяжело!?».

- Какая-то леность и, может быть, боязнь. Я не знаю. Наверное, у каждого есть своя мотивация индивидуальная.

- Тут и леность и, наверное, гордость, что мы - представители такой огромной страны! А там «фашисты» какие-то... Наверняка, тоже есть эта надменность. Вот, например, Никита Михалков с его оторванным от реальности, барским поведением...

- Начнём с того, что Михалков - совершенно потрясающий, гениальный актёр, человек, безусловно, неординарный, очень талантливый, который когда-то снимал замечательное, прекрасное кино. У меня такое ощущение, что это - возрастное (смеётся). Иначе я просто это объяснить не могу, честно.

- А когда представитель Культуры признаётся в любви власти, это достойно человека творческой профессии?

- Он её любит действительно искренне, и она любит его за это. Эта любовь взаимна. У нас изначально так было заведено: искусство всегда было придворное. Я считаю, что ничего не изменилось со времён Советского Союза. Как оно было, так оно и есть. Сейчас, может, это ещё более приобретает какие-то извращённые формы. Ну даже, чтобы получить госбюджет, надо вести себя определённым образом... потому что про «Рашку-Какашку» денег больше не дадут. Уже всё сказано, всё сказано (Министр культуры России В. Мединский заявил, что не видит смысла финансировать фильмы про «Рашку-говняшку», которые оплёвывают выбранную власть - Прим.). Ну, что делать? Есть такая русская пословица: «С волками жить - про-волчьи выть».

- А есть в России среди деятелей культуры люди непридворные?

- Я очень уважаю Макаревича, Ахеджакову, Басилашвили. Есть люди, безусловно! Я думаю, их гораздо больше. Мне так кажется, что их будет всё больше и больше, потому что ситуация накаляется, и она не может так долго существовать. Всё-таки, должен быть какой-то прорыв, изменения, иначе это - тупиковая ситуация. Но дело в том, что сейчас культура ничего не может, пропаганда всё перебивает.

- А как Вы относитесь к позиции Алексея Серебрякова, который назвал Россию «страной хамов» и уехал в Канаду? Вы бы уехали?

- Сложно сказать. Я не могу сказать, что я готова сейчас уехать. Всё-таки, у меня очень много здесь друзей, личных взаимоотношений, рабочих моментов. У меня такое ощущение, что уезжать надо несколько в другом возрасте, когда ты можешь ещё что-то изменить. Сделать это я пока не готова, потому что я надеюсь на разумное «зерно», которое произрастёт.

Ещё из деятелей культуры, которых я очень уважаю, это - Сокуров. Как ни странно, за последнее своё выступление он получил много критики. Он может выражать собственную точку зрения властям, и он это сделал достаточно откровенно. В любом случае, надо стучаться. Он очень достойно повёл себя и выступил. Я считаю, что так могли сделать очень многие.

- А если Вам Министерство культуры предложит роль в масштабном пропагандистском фильме против Украины - сниметесь в главной роли за огромные деньги?

- Нет. Хотя, на самом деле по молодости, например, я снималась в революционных картинах. Но это было абсолютно другое: исторический миф, который мог интерпретироваться, как угодно. Мы были все вот в этом социуме.

Но сейчас, когда всё происходит вживую и режется по живой, я не знаю, насколько это возможно, настолько кривить своей душой. Я бы не смогла. По крайней мере, от передач телевизионных, куда меня часто приглашают, я отказываюсь абсолютно однозначно, потому что это за гранью добра и зла.

- Как Вы думаете, искусство способно сегодня изменить Россию, открыть глаза? Может ли случиться чудо: люди выключат свои телевизоры, выйдут из квартир и начнут правде в глаза смотреть?

- Вы знаете, именно само искусство сегодня изменить ничего не может. Во-первых, его осталось «крупицы», но они просто никак не могут воздействовать на вот это «море», разливанное всех этих пропагандистских моментов. Это практически невозможно.

Какие-то изменения, конечно, будут. Но они придут под влиянием других стихий, например, экономических. На самом деле здесь всё упирается в очень большие деньги. В какой-то момент механизм этот должен не сработать. Извините меня, но не могут «пчёлы» против «мёда» долго существовать! В какой-то момент должно что-то произойти.

Я считаю, что санкции, которые введены, действуют и это будет всё больше проявляться во всех сферах жизни. Пропаганда утверждает обратное, но мы видим, что это абсолютно не так. Конечно, хотелось бы, чтобы это всё произошло бескровным, демократическим путём, потому что страшный народный бунт не нужен никому.