Мне недавно рассказали, чем отличается тоталитарная система от нетоталитарной – турникетами в метро.

В тоталитарной – они вроде бы открыты всегда, но если ты не вбросил жетончик, или даже вбросил, но что-то не сработало, то раз – и турникет тебя прихлопнет. А в демократической системе турникеты закрыты. Но если ты все сделал по правилам – он откроется, и у тебя совсем не будет проблем.

И вот эти наши совковые турникеты, которые могут захлопнутся прямо перед носом или вообще где-то на тебе, вся эта наша система в целом воспитывает одно-единственное ощущение – страха. Рабской покорности, неуверенности, неизбежности, невозможности. Что ты, конечно, можешь идти. Но не удивляйся если тебя прихлопнет. И этот страх – у нас у всех в крови.

...Моей маме недавно понадобилось проходить аттестацию. И вот ее, уважаемого специалиста, доктора с 30-летним стажем, вдруг затягали по инстанциям. От нее требовали каких-то невнятных справок, и почему-то подтверждения того, что она работала в девяносто каком-то году в одной детской поликлинике. Мама не понимала, что от нее хотят, нервничала, звонила мне – Галюня, помоги, ты же журналист, может у тебя есть связи в облздраве.

Я правда пыталась помочь, но, к сожалению, со времен моей работы в Днепре много воды утекло, и оказалось, что помочь ни я, ни кто-либо из моих друзей не в состоянии. Мам, попробуй найти им эту справку – в отчаянии сказала я.

И правда, через какую-то недельку, спустя все круги бюрократии, когда справка была найдена – маму таки допустили до аттестации. Красивые молодые девочки, сидя в комиссии и упиваясь своим величием, подтвердили маме категорию. И когда она дрожащими руками забирала документы, они спросили ее что-то напоследок. Вроде того, почему она не публикуется в журналах. Или почему не подается на высшую. Так вроде по-доброму спросили.

И мамы вышла за двери и расплакалась, от страха, от унижения. И рассказала обо всем этом мне. А я увидела – прям перед собой увидела – целый ряд открытых вроде бы турникетов. Которые могут захлопнутся в любой момент, и на тебя – словно на большого нарушителя – с позором будет смотреть все метро.

Вирус совковости, будь ты проклят, сколько судеб ты поломал.