Я е*ал Вилкула.

На людях.

Долго, вдумчиво и проникновенно.

Случилась эта оказия на записи программы канала BBC, посвященной войне и проблеме переселенцев. Вилкул был в числе спикеров, которых пригласили обсудить эти вопросы.

Не знаю, покажут мой спич или нет - неважно. Вы ведь мне верите, я знаю.

Так вот, до моего вопроса Вилкул как всегда абстрактно-косноязычно рассказывал об исключительной роли Оккупационного блока в сотворении мира и всего сущего. Все сидели и впитывали изрыгаемый им хаос.

Когда люди из Крыма и Донбасса пытались апеллировать к нему или упрекали власть в неопределённости, он еле заметно улыбался. Без зазрения совести он ухмылялся издерганным, едва сводящим концы с концами, потерявшим всё нищебродам, которые, тем не менее, в отличие от него твёрдо знают, что Родина не продаётся.

Я смотрел на его слащавый, благообразный е*ач и думал над вопросом, чувствуя учащаемое адреналином сердцебиение. В общем, он меня бесил, да.

Когда подошла очередь, я первым делом пояснил представителю МЗС, что если у него нет ответа на вопрос о стратегии возвращения Крыма, который ему задавала крымчанка, то не нужно тратить время присутствующих и уважаемой корпорации BBC, а просто сказать: "Я не знаю". Нет ничего постыдного в том, что ты чего-то не знаешь. Даже если ты работаешь в МЗС.

Ну а затем я напомнил Вилкулу о толпах титушни, которыми он наводнял Днепропетровск и Киев, будучи вице-премьером. Я напомнил ему, что он - часть механизма, который убивал и убивает украинцев, и что его партия не признаёт Россию агрессором, а Путин для них - пример для подражания.

Я много чего сказал, всего уже и не помню, а когда ведущий перебил меня, мол, какой же у меня вопрос, я указал на Вилкула и спросил:

- Що він тут робить?

Зал оценил.

Вилкул, чью улыбку вдруг смыло словно говно в унитазе, взял в руки микрофон и приготовился было отвечать, но я перебил его, сказав, что не намерен слушать бред, да и не имею времени, так как нам, переселенцам, [понимаете ли] нужно постоянно работать, чтобы выживать. После этого я вышел из зала.

Сотрудники ВВС из числа техподдержки проводили меня ободряющими улыбками и поднятыми вверх большими пальцами. Я вышел на улицу, выпил несколько стаканов воды в импровизированном во дворе Арсенала баре и, окончательно успокоившись, поехал домой.

По пути мне подумалось, что когда я умру, попаду в чистилище и некто Бог спросит меня, что хорошего я сделал в жизни, то можно будет сказать: "Ну во-первых, я е*ал Вилкула...".

Некто Бог на секунду задумается, а затем, громко захохотав, скажет: "По совокупности всей ху*ни - гореть тебе в аду, Иванов. Но конкретно за Вилкула - дай "пять". Красава".

Пока я стоял на светофоре и пытался визуализировать этот гипотетический диалог, рядом со мной остановился автомобиль Сергея Лещенко, с которым, как вы знаете, мы недавно основательно посрались.

Сергей выглядел уставшим. Он нарочито сосредоточенно смотрел вперёд, я тоже пытался делать вид, что не замечаю его. Но затем мне вдруг вспомнился ухмыляющийся е*альник Вилкула, и я отчётливо осознал, что именно позволяет ему улыбаться. Первое - безнаказанность, второе - полная уверенность, что мы, непохожие, колючие и амбициозные люди второго Майдана, неминуемо сожрём друг друга.

"А вот и х*й тебе, Вилкул", - подумал я и, опустив стекло, прокричал: "Привет, Серёга". Он приветственно помахал мне рукой.

Не знаю, насколько это сиюминутное приветствие изменит наши взаимоотношения в будущем - это детали.

Нет времени разбираться, кто твой друг, когда известно наверняка, кто твой враг.