Это была обычная разведывательная миссия, но ситуация неожиданно усложнилась, пишет в блоге на "Новом времени" Нолан Петерсон. Они пробирались по лесу, чтобы не выдать себя, когда в нескольких сотнях метров у дороги остановился джип с четырьмя сепаратистами внутри. Оставалось два варианта: бежать или придумать что-то другое.

Микаэль Скилт схватился за американский нож Smith&Wesson. Но решили подождать до наступления темноты. Скилт был непривычно встревожен. Обычно перед боем он входит в то состояние, которое сам же называет «рабочим режимом», отключая все ненужные мысли и эмоции. В таком же состоянии он находился и тогда, в Иловайске, за позициями сепаратистов. Однако сегодня он чувствовал свое сердцебиение, что было непривычным.

Швед Скилт убил в боях много людей, но на этот раз все было иначе. Обычно он смотрит на врага через прицел снайперской винтовки. Кроме того, чаще всего лицо его врага прикрывает балаклава. Да и в школах снайперов учат не смотреть в лицо тем, кого собираешься убить.

С наступлением ночи пришло время выдвигаться. Джип сепаратистов стоял на том же месте. Боевики опустили стекла, курили и пили водку какое-то время. Наверное, они пьяны, подумал Скилт.

Подползая к автомобилю, Скилт зашел со стороны водителя. Его друг, еще один швед, присоединившийся к батальону Азов, чтобы воевать за Украину, зашел со стороны пассажира. Человек на сиденье водителя спал. Скилт воткнул и вытащил нож. Обреченный человек сделал несколько булькающих звуков и посмотрел в ужасе на Скилта. Он попытался замахнуться и ударить шведа, но сил на это не хватило. Через 15-20 секунд все было кончено.

Его друг проделал то же самое со стороны пассажирского кресла.

Со стороны водителя открылась задняя дверь, из которой выскочил человек. Он попытался бежать, но поскользнулся. Скилт бросился вслед. Он немного нервничал, поэтому тоже поскользнулся, но вскоре нашел равновесие. Он нанес удар в глаза, после чего почувствовал металлический запах крови.

Они с другом оттащили трупы в лес и вернулись на свои позиции. Следующим утром подъехал другой автомобиль. Из него вышел мужчина, посмотрел на номера окровавленного джипа, а затем скрылся.

«Временами я слышу этот неприятный звук, - говорит 38-летний Скилт со шведским акцентом почти год спустя после описанных событий. - Когда кровь идет по трахее. Иногда перед сном я слышу этот звук и запах крови. Если и есть что-то, от чего я хотел бы избавиться, то именно от этих воспоминаний».

Кризис идентичности

У Скилта короткостриженые, красновато-светлые волосы и борода. Спокойный характер; говорит только по делу. Часто шутит над собой, редко отводит глаза. Он носит американскую форму Мультикам со значком «снайпер украинской армии», прикрепленным к левой стороне груди. Теперь он выглядит немного мягче, чем на фотографиях с линии фронта, поскольку сейчас ведет оседлый образ жизни в качестве инструктора на базе Азова в центре Киева. И, как он сам говорит, из-за стряпни его девушки Анны. «Украинские женщины не любят тощих мужчин», - объясняет он.

«Может быть, это не самая захватывающая вещь, которую я сделал», - добавляет Скилт. - Но это точно самое важное. Ведь я был на фронте в течение девяти месяцев, и есть много вещей, которым я могу научить».

Раньше все казалось черно-белым

Гуляя по помещениям базы Азова в нескольких сотнях метров от Майдана или по самому Майдану, можно заметить, насколько Скилта уважают солдаты. В подразделении, которое избегает традиционных военных чинов и протоколов, солдаты воспринимают его, как командира. Бойцы встают, когда он входит в комнату, и отступают, давая пройти.

17 месяцев назад нельзя было представить, что жизнь Скилта обернется подобным образом. Он служил снайпером в шведском народном ополчении, был членом шведских правых радикалов и членом нескольких неонацистских групп. До войны в Украине несколько раз сидел в тюрьме и работал на стройке.

Скилт не уклоняется от обсуждения своего неонацистского прошлого, говорит об этом открыто, называя свои прежние убеждения «идиотизмом» или «заблуждением». Он утверждает, что его военный опыт в Украине разрушил предыдущие стереотипы, и побудил отказаться от национал-социалистических взглядов.

«Я не нацист и не верю в национал-социализм», - говорит Скилт. - Когда я приехал в Украину 17 месяцев назад, был реальным мерзавцем. У меня были стереотипы по отношению к евреям, чернокожим, арабам. Но я воевал вместе с ними, и теперь они для меня как братья. Раньше некоторые вещи казались черно-белыми. Но теперь я знаю, что нет ничего определенного. Есть хорошие и плохие люди разных цветов кожи. Теперь я вижу, что мир на самом деле серый».

«Микаэль 17-месячной давности начал бы драку с Микаэлем нынешним. Но новый Микаэль одержал бы победу», - добавляет он.

Скилт помог превратить подразделение гражданских добровольцев количеством около 100 солдат в батальон Национальной гвардии, санкционированный Министерством внутренних дел, с 1400 бойцов и базами по всей Украине.

Неонацистское меньшинство

Батальон Азов сыграл ключевую роль в украинской войне. Но подразделение не включили в программу Fearless Guardian (американская учебная миссия для украинских военных в Яворове) по причине якобы неонацистской идеологии.

В качестве подтверждения часто упоминают символику Азова, напоминающую нацистский Вольфсангель. Сами солдаты батальона с этим не согласны. Они считают, что их символ означает «идея нации».

Тем не менее, в батальоне есть меньшинство с крайне правыми неонацистскими убеждениями. Бойцы не пытаются это скрывать. У некоторых из них набиты татуировки нацистской свастики и символы SS, другие носят украшения с нацистской символикой и ночью в койках читают книгу Адольфа Гитлера «Майн Кампф».

Однако подавляющее большинство солдат Азова говорят, что они борются за суверенитет Украины против того, что они называют «российским вторжением» на свою родину. Бойцы с крайне правыми убеждениями живут и воюют бок о бок с солдатами из 22 стран и различных слоев населения, в том числе с арабами, русскими и американцами, а также христианами, мусульманами и иудеями.

«Молодые люди часто имеют крайние взгляды, - говорит Скилт. - Они хотят делить все на хорошее и плохое».

«В любой армии есть немного плохого мяса. Например, в шведской армии я был тем небольшим процентом плохого мяса. Но разве желание умереть за свою страну становится менее героическим, если человек при этом является националистом?», - добавляет Скилт.