Я не буду проверять даты и факты, а напишу так, как я это помню.

С 9-го сентября 2001 года у нас в Нью-Йорке гостили близкие друзья из Бордо Алла и Саша Звонкины, и мы собирались 11-го с утра пойти с ними на Twin Tower, но решили отложить окончательное решение на следующий день, так как было еще желание взобраться на крышу ESB - Здания Имперского Штата.

11-е был будний день и мне надо было, как обычно, везти Ксюшу в школу. Она нас разбудила словами, что на Близнецах пожар. Мы посмотрели в окно спальни, которое выходит на юг

и включили телевизор. По ящику говорили что-то невнятное: то ли самолет врезался, то ли ракета. Я взял свою мыльницу и стал фотографировать то из спальни, то из кухни. В момент, когда я в десятый (или - двадцатый) раз нажал на спуск, из телевизора раздался ужасный крик и из второй (южной) башни в нашу сторону полыхнуло пламя.

Это был второй самолет. Тут уж всем стало ясно, что это не случайное совпадение, а спланированное нападение.

Я отвез Ксюшу в ее школу Calhoon (ее в шутку называют телевизором),

вернулся домой и продолжал снимать. К этому моменту уже было известно, что террористами было захвачено несколько самолетов. Я отправлял снимки знакомым и родственникам по всему миру, не тратя время на пояснения и полагая, что новости слушают все. Мой брат Георгий в это время был в Москве на встрече с представителями Боинга и сказал им, что два "боинга" врезались в Twin Towers. Они решили, что это свеобразный русский юмор, и тогда Жора показал им мои фото. Они не поверили.

По всему городу стоял вой пожарных машин. По телевизору показывали съемки с вертолета и были видны люди, которые махали в окно, призывая на помощь.

Пожар разгорался, по CNN показывали горящие башни, я продолжал снимать, перебегая от окна к окну. Еще никому, ни одному человеку на свете не было известно, что случится через несколько минут.

По краю южной башни вдруг пошла зыбкая волна, и через секунд она бесшумно упала, а на ее месте, не спеша, поднялось огромное белое облако.

Через полчаса по правому краю второй (северной) башни пошла зыбь,

и через несколько секунд упала и она.

Я был в полном оцепенении, но продолжал снимать и рассылать фотографии, делая это на полном автомате.

Позвонила Ксюша и сказала, что всех отправляют по домам и что мне надо за ней приехать. Я спустился, сел в машину и поехал в школу. Мы вернулись домой до одинадцати.

К этому времени дым стал черным.

Вечером мы рискнули выйти на улицу. Камеры у меня с собой не было. Был ветер, но все прохожие держали в руках свечи. У какого-то черного на углу мы взяли свечи, зажгли их от одной из свеч в руках у прохожих и пошли по улице.

Было объявлено, что въезд в город закрыт, но выехать было можно. Мы решили уехать на дачу. GWB был открыт на выезд, и мы в цепочке таких же, как мы, беженцев пересекли Гудзон. Вернулись мы через несколько дней, когда Город открыли на въезд. Henry Hudson Freeway, по которому мы обычно возвращаемся вдоль Гудзона к себе домой, был закрыт для частных машин, и мы поехали переулками. Вдоль улиц стояли жители, пытаясь передать снующим грузовикам еду, напитки, одеяла, обувь для рабочих, которые разбирали завалы. Так продолжалось много недель.

Вот наш дом из которого я снимал все эти фотографии.

Вот один из последних моих снимков живых Близнецов.

На этом месте сейчас Ground Zero.