В наше ЛПУ, как принято называть медицинские учреждения, в простонародии - больницы, тоже, бывает, привозят раненых с той, страшной войны. А бывает, и вовсе не с войны, а просто раненых - вокруг тех потом долго ходят криминалисты, расспрашивают человека, который смотрит в потолок, еще не осознавая, что у него никогда больше не будет ног, или рук, об обстоятельствах происшествия. Он что-то отвечает, но говорит уже явно не с ними. Он просто говорит, чтобы заглушить внутренний диалог. Который отказывается верить в то, что все. Вот все.

Иногда привозят детей. Это самое страшное. Случиться в жизни может абсолютно что угодно. И даже ребенку может оторвать ногу и руку, может случиться такое падение с высоты или ДТП, такой разрыв внутренних органов, такое калечество, после которого он навсегда остается глубоким инвалидом. В десять лет, например.

К счастью, я вижу такое нечасто. Но бывает, вижу.

Удивительное наблюдение: дети переносят легче, они еще не привыкли к каким-то вещам, не познали многих радостей жизни, и просто переучиваются, постепенно, работая с психологом, принимая мысль, что они "не такие". Привыкнуть к ней нельзя. Принять - вероятно, можно. Но с детьми как-то срабатывает защитный механизм, когда их психика включает режим игры: теперь ты вот такой герой, твоя новая жизнь вот такая. И часто дети находят себя в творчестве, в параспорте, и неожиданно достигают большего, чем может быть, будь они обычными. Здоровыми людьми, которым нечего доказывать.

Со взрослыми все хуже. Взрослый нормальный человек, у которого была жена-красавица, бизнес, спортивный зал через день и казино с любовницами, не может быть прежним. Ему не нужна такая новая жизнь. Он точно знает, что жизни, которую он выбрал и создал, уже нет. Другая ему не нужна.

Детей не бросают обычно.

Взрослых бросают часто. Я вижу, как не приходят жены, как прячут глаза друзья, похлопывают по плечу: "Держись..."

И все.

Я не уверен, как поведет себя моя семья, оказавшись наедине с моим телом, лишенным рук и ног, например. Лишенным подвижности. С моим мозгом, лишенным сознания.

Вообще никто и никогда не знает, как поведет себя в такой ситуации, поверьте. Потому что это ад не только для безногого, но и для его семьи. Только она может убежать, а он нет. Так что никто не знает.

Пожалуй, в такой момент, случись это со мной, мне захочется, чтобы мои родные прекратили быть эгоистами и думать только о своей совести и действительно подумали о том, что такая жизнь мне не нужна.

Мне хотелось бы, чтоб они, оценив степень ужаса, просто запретили медикам прикасаться ко мне, оперировать меня, может быть, максимально смягчили физические страдания ухода человека в иной мир. Но не брали бы за грудки доктора с криками: "Он мне нужен! Сделайте что угодно, только бы он жил"

Нет, такой я не нужен ни им, ни себе. Особенно себе. И если бы я в тот момент мог, я сказал бы им: "Родные, ну не делайте из меня любимый комод в углу. Это не любовь, это эгоизм. Любовь - это делать меня счастливым".

И не надо мне тут про то, что это неправославно, или что бог не одобряет. Нет ничего божьего в том, чтобы оставлять человека в живых, но лишать его нормальной жизни. Разве нет ничего божьего в том, чтобы прекратить страдания?

Вопрос, как обычно, риторический - как бы вы хотели, чтобы с вами поступили, попади вы в ситуацию: просыпаетесь, а у вас ни рук, ни ног, только тушка с катеттером и голова шевелится? И родня над вами свечки ставит - слава богу, ты хотя бы жив!

Варианты в каменты, и дай вам бог никогда не проверять на практике ваши версии.