Президент РФ, очевидно, решил не почивать на лаврах. Завершив год 2015 традиционными шоу в виде пресс-конференций и обращения к Федеральному собранию, год 2016-й Путин начал с общения с представителями немецкого журнала Bild.

Правда, доступная в сети версия сильно отредактирована. От интервью осталось не более трети сильно урезанных ответов на самые нейтральные вопросы. Так что придется анализировать язык тела Путина по ним.

В первую очередь стоит оценить креативность Пескова в вопросе формата общения. Чаек, макаруны, тесный угол затененного кабинета, ореховая отделка стен, отсутствие галстука - такого еще не было. Похоже, кто-то всерьез озаботился сменой имиджа Великого и Ужасного на нечто более удобоваримое. Потому и внедрен такой себе "дачный" стиль. Все должно говорить о доверительности - и обстановка, и наклон хозяина к гостям, и даже подпертая рукой щека в рассказе о "глубокости корней россиененавистничества" западных политиков.

Однако даже в обрезанной и причесанной версии интервью нельзя не заметить неуверенность и наличие заискивающих элементов в поведении Путина. Если провести сравнение с различными манерами выступления президента РФ, то в данном интервью он вел себя, скорее, как на встрече в Нью-Йорке перед открытием 70-й Генассамблеи ООН, чем во время мероприятий где-нибудь в Георгиевском зале или в конференц-холле Кремля.

Удивляет тот факт, что Путин уделяет в интервью столько времени цитированию каких-то протоколов неофициальных встреч давно умерших политиков. Очень показательно, что он пытается обосновать свое мнение даже не аргументами, а чьими-то высказываниями. Вообще использование каких-либо носителей информации помимо собственного речевого аппарата в данном случае можно рассматривать как попытку усилить свою позицию, создать дополнительный вес собственным аргументам. Это все - от слабости.

Даже сама попытка сделать этот экскурс в историю отправной точкой отредактированной версии интервью уже говорит о том, что Путин отчаянно ищет внешнюю устойчивость своих позиций и аргументов.

Главный месседж этого интервью, думаю, состоит в том, что Путин усиленно ищет новые форматы общения. Из субъекта политической дискуссии он постепенно превращается в объект. И, понимая всю пагубность последствий этого процесса для себя, начинает примерять на иные атрибуты и инструменты политической коммуникации.

Конечно же, не стоит думать, что президент РФ в полной растерянности и готов идти на попятную. В целом характер его риторики, если судить по интервью, не очень изменился.

Он все так же поет свои старые мантры о том, что "Крымнаш" - это не аннексия, а защита людей. Он так же утверждает, что "на Украине" произошел "государственный переворот". И украинские власти у него по-прежнему не украинские, а лишь киевские. Он по-прежнему пытается доказать, что поведение России - это лишь попытка создать более устойчивый биполярный мир, а не откровенная экспансия дряхлеющей идеологии дряхлеющего лидера. В этом Путин довольно стабилен.

Стабилен он и в своем умении искажать логику полемики. В своей риторике он отвергает очевидное, утверждая, что "на Турцию никто не нападает", хотя вторжение военного самолета в воздушное пространство другой страны иначе как нападением и не назовешь. Он использует безапелляционные оценочные суждения. Меняет хронологию событий, искореживая причинно-следственные связи себе в угоду.

Во всем этом Путин стабилен, как американский доллар.