Когда на межбанковский рынок приходит чуть больше валюты, чем обычно, Нацбанк не позволяет гривне укрепиться до им же предсказанных три месяца назад уровней. Он заботливо выгребает с рынка все, что может привести к укреплению курса национальной валюты.

Чтобы ни у кого не было иллюзий по поводу влияния Нацбанка на те цифры, что висят в обменниках, я процитирую свежайшее (3 марта) выступление Валерии Гонтаревой: «Ми вже неодноразово наголошували на тому, що наша політика не спрямована на досягнення певного рівня обмінного курсу чи захист певного його коридору». Специально оставил на языке оригинала. А теперь попробую перевести на обычный язык.

Глава НБУ заявила о том, что ее не волнует курс гривны. От слова "совсем". Она заявила, что ей наплевать на то, какой курс закладывается в расчетах, на которых базируется госбюджет Украины.

Глава НБУ внятно объяснила, что принятый депутатами закон о госбюджете - ни к чему не обязывающая бумажка, которую будут переписывать ежеквартально. На самом деле, многие депутаты хотели бы и чаще - так как чем чаще голосуются изменения госбюджета, тем чаще к депутатам тянутся ходоки с "предложениями, от которых так трудно отказаться".

Это руководитель НБУ может себе позволить не обращать внимание на гривну, а нам-то приходится. И потому, что мы покупаем много чего импортного (и это нормально, невозможно все на свете производить в относительно небольшой стране) - а оно дорожает вслед за валютой. И потому, что несущийся галопом курс убивает банковскую систему, возможность собирать хоть какие-то сбережения.

В ответ на самый важный вопрос из задаваемых главе центрального банка - вопрос о ситуации с курсом - Гонтарева разводит руками.

Значит, нам придется брать свои головы в руки и пытаться оценить перспективы самостоятельно.

Для начала попробуем понять, что же тогда на самом деле волнует Гонтареву, если ее не волнует курс. Она рассказывает чаще всего о трех вещах: о темпах инфляции, о состоянии банковской системы и о валютных резервах НБУ. Сказать, что все это не стоит внимания, я точно не могу. И темпы инфляции играют в нашей жизни колоссальную роль.

И состояние банков на нас влияет - поспрашивайте вкладчиков "упавших" банков, они расскажут, почему. А вот валютные резервы...

Они влияют на нашу жизнь сильно - и дело не только в их размерах, а еще и в том, как ими распоряжаются. Если курс валится, при том, что резервы раздуваются, - то это как минимум цинично.

Если проявить себя неленивым и любопытным, то можно обнаружить, что любовь к трем названным темам у Гонтаревой не от большого знания предмета - Украина нынче в мировых лидерах по глубине девальвации, это объективный факт и, одновременно, повод для серьезных претензий к профессионализму главбанкира.

Тогда откуда у нее страсть именно к инфляции, чистоте банков и толщине резервов? Чтение предыдущей версии Меморандума МВФ (свежая его версия еще не подписана и гуляет по высоким кабинетам) показывает, что все отгадки - в нем. Именно там заложены и ориентиры по инфляции, и требования к банкам (в основном, вполне справедливые, вот только предъявляют их далеко не всем подряд, но то такое). А требования по поводу роста резервов там просто в виде таблички: отступишь - денег не дадут. Так что можно прикинуть, сколько в ближайшем месяце нужно добавить в резервы, сняв ради этого "излишки" валюты с рынка.

Что ж будет дальше? Лучше всего дает ответ вот это, прозвучавшее в заявлении Гонтаревой 3 марта - "Як і раніше ми вважаємо, що подальшому зниженню інфляції в поточному році сприятиме, в першу чергу, слабкість сукупного попиту".

Переводим на общепонятный: экономику будут держать на жесточайшем голодном денежном пайке, кредитования не будет, поддержки роста потребления - не будет. То есть нам предложено не выкарабкиваться из бедности - ради соблюдения неких экономических параметров. Потому что сдерживать спрос - это и означает консервировать бедность.

Дальше порочный круг: нет спроса - нет торговли - не продаются товары - незачем их производить - нет производства - нет возможности зарабатывать или делать бизнес.

Ограничивать спрос в стране, где надо бороться с бедностью, - это примерно то же, что вскрывать вены в случае повышенного кровяного давления. То есть давление-то упадет - но только один раз, после чего гипертоник, которого так варварски лечили, помрет.

Но все-таки, почему Гонтарева всякий раз, когда гривна разворачивается к укреплению, рвет стоп-кран? Да все очень просто, на самом деле, если правы мои недавние собеседники-финансисты. Я их имена и спросонья не раскрою, иначе банкам, в которых те работают, крепко не поздоровится.

Во-первых, выкупать валюту в резервы Гонтарева старается для того, чтобы выполнялись те самые условия из Меморандума - "столько-то миллиардов к концу очередного месяца или квартала".

Во-вторых, если гривна, не дай боже, укрепится, правительству будет сложнее исполнять бюджет. В условиях высокой инфляции и падающей гривны это происходит автоматически. И не надо слишком пристально всматриваться в бухгалтерские книги крупных корпораций - суммы собираемых налогов надуваются за счет роста инфляции.

Простой пример: НДС у нас 20%. Если пачка сигарет стоит 10 гривен - доля НДС в ней равна 1,67 гривны. А если она же стоит 20 гривен (просто потому что инфляция)? Тогда доля НДС в цене пачки - 3,33 грн. Ничего не надо делать: ни реформировать экономику, ни прекращать красть - бюджет будет наполняться благодаря инфляции.

В-третьих у нас на носу очередной тур большой приватизации. На торгах за право купить лакомые куски государственных корпораций ждут, прежде всего, иностранцев. И в таком случае, если гривна стоит 27 за доллар, предприятие ценой в 270 миллионов гривен можно купить всего за 10 миллионов долларов (270/27).

А если бы курс равнялся, как указано было в законе о госбюджете, 24,5 гривны за доллар, то за завод ценой в 270 миллионов гривен пришлось бы отдать уже примерно 11 миллионов долларов (270/24,5). Как говорят, "почувствуйте разницу".