Если начать разговор о реформе системы образования, то нужно упомянуть, почему мы первым делом взялись за вузы. С точки зрения нормальной логики, мы неправильно двигались. То есть, нужно начинать с дошкольного образования, школьного, потом высшее образование и науки. Мы принялись работать с высшего образования, потому что у нас уже был готов закон, над которым работали три года.

Расскажу немного об этом, чтобы был понятен контекст. Экс-министр Дмитрий Табачник в 2010 году представил свой законопроект, главная идея которого состояла в «российском стиле управления»: есть ректор, он может делать все, но перед этим должен спросить министра. А министр может также делать все, но должен спросить президента. И вот президент имеет всю полноту власти. Все решения принимаются на острии пирамиды. Это была главная идея закона Табачника. А мы исходим из идеи автономии, считаем, что реформа высшего образования - это реформа самих университетов. Нам нужно создать пул университетов, которые стали бы конкурентно способными на глобальной арене, то есть мы должны изменить сами вузы, уменьшить их количество и увеличить качество.

Число вузов огромное, даже тяжело посчитать. Формально их сейчас 288, но если брать их филиалы, которые фактически в наших условиях являются отдельными единицами, то выходит цифра под одну тысячу. Я тогда выступил против закона Табачника, и потом началась так называемая «антитабачниковая компания», мы остановили принятие законопроекта. Это движение настолько мобилизовалось, что бывший премьер Николай Азаров должен был реагировать и он предложил создать рабочую группу, которая разработала закон о высшем образовании. Поэтому, когда появилась возможность для реформирования, у нас был закон, с которого мы и начали. Этот закон мы внедрили в 2014 году.

Если говорить о законе, о высшем образовании, то, повторюсь, тут главное университетская автономия - финансовая, академическая и организационная. Практически все подзаконные акты, которые нужны для реализации этого закона, уже приняты, база есть. По финансовой автономии наилучший пример для меня это Британия, потому что там не играет роли, откуда университеты берут деньги, они тратят их так, как считают нужным. В наших условиях, когда существует около тысячи университетов, (вкл. с филиалами и такими вузами, где наибольшая часть не является университетами в прямом смысле - там нет никаких исследований), нужно сократить их число. Сокращение должно коррелироваться с заданиями, которые нужно выполнить нашей стране, в частности в регионах. Поэтому мы подготовили новый законопроект о новом способе финансирования высшего образования. Сейчас эта система финансируется через госзаказы, абсолютно сталинская система, и даже зарубежным партнерам нельзя пояснить, что это такое. Вскоре будет внедрено понятие базового финансирования, которое получают университеты, соответствующие определенным критериям.

Читайте: Госзаказ в вузах сократят на 11%
Существует несколько проблем, почему реформирование двигается не так быстро: главное затруднение - это постсоветская психология наших людей, нежелание менять привычные и не всегда цивилизованные правила игры. Часто ректорский корпус бывает очень консервативным. Такие люди не создают оппозиции, не враги, но это пассивное сопротивление, ведь они не хотят сами принимать решения. В наших условиях украинский, постсоветский университет принципиально отличается от западного университета. Объяснение этому простое - у нас сталинская концепция единоначалия. Почему ее внедрили? Если что-то случится, нужно определить человека, с которого нужно снять голову. Это ректор. Поэтому большинство ректоров не думают категориями развития университета, а категориями выживания учебного заведения. Как у нас можно было выжить? Нужно было быть ближе к министру, поддерживать политику любой власти. Соответственно, все университеты имели политическую заангажированность. В таких условиях, что бы не говорили об университетской автономии, она рушится, ее реально не существует.

В английском языке есть понятие «leadership» - лидерство, и это определение в английских и украинских реалиях полностью отличается. К сожалению, в украинском языке не сущетсвует многих понятий, присущих европейским. В украинских условиях лидерство - это некие харизматические черты, присущие одному человеку, который всех куда-то ведет. Соответственно, люди думают, что ректор должен иметь эти черты лидерства. В английском языке, в западных реалиях понятие лидерства командное: если, например, приходит новый ректор, он приводит новую команду, эта команда обозначает стратегию на всех уровнях управления. А затем думает, что нужно сделать для лидерства на каждом уровне. И вся команда работает, чтобы университет двигался в одном направлении.

У нас это сводится к одному человеку, поэтому университетская автономия возможна тогда, когда станет активной университетская громада: студенты, преподаватели и сотрудники.

Например, у нас есть все инструменты, чтобы выбирать ректора не на общих сборах, которые представляются не делегатами (каждый ректор старался подбирать их под себя), а всеми, кто работает на полную ставку в университете. Проблема в том, что коллективы наших университетов настолько пассивные, что не нужно больших усилий, чтобы ректор, который был при власти, к примеру, 25 лет, еще раз бы избран на новый срок. И потом этот коллектив еще жалуется, ну, вы знаете, у нас нет перемен. Почему вы за этого человека голосовали? Так получилось, кого выбирать и другие отговорки.

Сейчас одна из главных угроз в высшем образовании это ректорский феодализм. Когда ректор считает, что ему можно все, что он пожелает. Хочу сказать, что со стороны министерства, мы довольно часто вмешивались в ход событий в вузах, когда видели, что в университете есть альтернативная мысль, которая, скажем, приглушается. Настоящую волю проявил коллектив (как преподаватели, так и студенты) Национального медицинского университета им. Богомольца после Евромайдана. Министерство поддержало их запрос выбрать нового ректора, поскольку прежний обвинялся сотрудниками и студентами в коррупции. В результате победила Катерина Амосова.

Также был случай, когда ко мне пришел ректор Национального университета биоресурсов и природопользования, который пробыл на должности 30 лет, и сказал: «Вы знаете, я хочу руководить еще 5 лет, но без конкурса». Интересная постановка вопроса. Но громада проявила себя активно, поддержав хорошего кандидата, экс-министра образования Станислав Николаенко, который был выпускником этого университета, и сейчас там все в порядке.

Нам важно воспитать новую культуру в вузах - культуру требовательности: у ректора по отношению к преподавательсткому коллективу, у коллектива по отношению к ректору, у студентов к этим обоим сторонам, а у них, соответственно, - к студентам. Без этой взаимной требовательности нет развития. Я считаю, что в ближайшее время нам удастся активизировать наши громады, ведь украинской политической культуре важен сам факт обеспечения свободы слова. Университетская деятельность очень схожа с медиасферой, потому что университет - это свободная трибуна. Я верю, что произойдёт перелом, но воплощение в жизнь новой культуры это не победа революции, которую можно претворить за одну ночь. Оно требует времени, напряженной работы, в том числе министерства. Также мы надеемся на молодую генерацию, которая принесет свежее веяние в вузы, изменит ситуацию принципиально и навсегда.