Дело экс-депутата крымского парламента Василия Ганыша наглядно продемонстрировало несовершенство отечественного законодательства. Украинские активисты второй год призывают власти принять закон о коллаборационизме и разработать необходимые процедуры по привлечению к ответственности всех, кто способствовал оккупации Крыма Россией и продолжает нарушать права украинских граждан на захваченной территории. Но дальше общественных инициатив дело не идет.

Действующие уголовные статьи в части преступлений против государственного строя и территориальной целостности принимались в мирное время и без учета особенностей так называемой «гибридной войны». В нынешних условиях парламент страны и судебная власть должны разработать целый комплекс правовых механизмов, которые позволят привлечь предателей к ответственности. Пока народные избранники избегают даже дискуссии по такому вопросу.

Причины как объективные, так и субъективные. Начнем с первых. «Предательство» - скорее моральная категория. Термин «коллаборационизм» не имеет такой эмоциональной окраски, но он в большей степени политический и научный. В исторической литературе данную тему рассматривают, как правило, в контексте Второй мировой войны. Слово имеет французское происхождение и буквально переводится как «сотрудничество». Считается, что его впервые употребил французский маршал Анри Петен на встрече с нацистским главарем Адольфом Гитлером. Он имел в виду, что руководимое им марионеточное правительство в Виши готово активно взаимодействовать с немцами.

Коллаборационизм может быть вынужденным или идейным, активным или пассивным. Есть несколько основных видов сотрудничества с агрессором: бытовой коллаборационизм (работа на предприятиях или учреждениях оккупанта), военный (переход на сторону врага и защита его интересов с оружием в руках), административно-политический и так далее. С точки зрения международного права, под уголовное деяние подпадают две последние разновидности.

В случае с «Крымнашем» идейные коллаборационисты, искренне мечтавшие отторгнуть полуостров от Украины, составляют жалкое меньшинство. Даже главари «крымской весны» пошли на сделку с Кремлем из меркантильных соображений. «Спикеру» Владимиру Константинову и «премьеру» Сергею Аксенову нужно было срочно решить личные финансовые вопросы. Фирмы Константинова задолжали украинским банкам огромные суммы, а имущество Аксенова было арестовано еще до оккупации полуострова. Активный участник аннексии Рустам Темиргалиев в одном из интервью непрозрачно намекнул, что глава нынешнего «правительства» полуострова до последнего сомневался, принимать предложение московских эмиссаров или нет. Якобы господин Аксенов опасался, что россияне, как всегда, наобещают много, а в последний момент «кинут».

Украинские силовики и спецслужбисты, перейдя на сторону врага, совершили акт военного и политического коллаборационизма. Сколько уголовных дел по этому поводу возбудили отечественные стражи правопорядка? Пока известно, что перебежчиков только уволили по служебному несоответствию. На «спикера» Константинова и кремлевского гауляйтера Аксенова завели уголовное дело только через полгода после аннексии Крыма!

Не всегда, с правовой и научной точек зрения, взаимодействие с оккупантом может быть оценено как активное пособничество. Например, работа общественных и религиозных объединений на захваченной территории. Да, они приняли правила игры страны-агрессора, зарегистрировались и действуют на основании его законов, периодически встречаясь с представителями оккупационной администрации для обсуждения некоторых вопросов. Они - коллаборационисты? Хочется ответить утвердительно, но не стоит торопиться. Мы должны задать себе простой вопрос: зачем они на это пошли?

Например, крымский муфтий Эмирали Аблаев. Формально, Духовное управление мусульман полуострова действует в российском правовом поле. Если бы господин Аблаев реально занимался защитой единоверцев от прессинга, представители муфтията присутствовали бы на месте обысков и задержаний или в судах, вопросов бы к нему было меньше. Но человек, претендующий на роль духовного лидера, не просто игнорирует наиболее острые вопросы и ситуации, он целенаправленно работает на ассимиляцию коренного народа. В таком свете его деятельность наносит значительный ущерб законным интересам граждан Украины в Крыму. И, несомненно, поступки и заявления господина Аблаева могут быть расценены как коллаборационизм. Он открыто взаимодействует с оккупантом, отстаивая интересы страны-агрессора.

Василию Ганышу инкриминируют государственную измену на том основании, что он, по версии следствия, присутствовал на заседаниях уже нелегитимного «парламента» Крыма и участвовал в выборах на оккупированной территории осенью 2014 года. Его могут привлечь к ответственности, если прокуратура докажет, что экс-депутат непосредственно содействовал захвату украинского полуострова, голосовал за назначение «референдума». С осенними выборами ситуация далеко неоднозначная. Женевская конвенция по защите гражданского населения во время войны, ратифицированная нашей страной, позволяет жителям захваченных территорий быть избранными. Теоретически могут быть ситуации, когда общественный деятель вынужден участвовать в работе представительного органа для защиты населения от оккупационного произвола.

Теперь перейдем к субъективной стороне проблемы. Итак, для качественного противодействия коллаборационизму нужны изменение в уголовное и процессуальное законодательство с четкой детализацией, какие деяния считать пособничеством врагу; и обобщение судебной практики по таким делам. Первое находится в компетенции парламента и правоохранителей, второе - в ведении Верховного суда Украины.

К сожалению, рассчитывать на законодательные изменения пока не приходится. Во-первых, нардепы от «Оппозиционного блока» (бывшая «Партия регионов» и ее сателлиты) скорей всего заблокируют такие инициативы. Ведь вопрос коллаборационизма касается не только полуострова, но и военных действий на востоке Украины. Весной-летом 2014 года некоторые народные депутаты и политики, представляющие восточные области, вели открытую антиукраинскую кампанию. Увы, но у них есть лобби в отечественном парламенте.

Во-вторых, для качественного противодействия пособникам оккупанта нужна политическая воля. Ее пока не видно, о чем свидетельствует история бывшего руководителя Апелляционного суда АРК Валерия Чернобука. Достоверно известно, что он публично призывал судей переходить на сторону оккупантов и осуществлять судопроизводство по российским законам. Теперь выяснилось, что господин Чернобук спокойно трудится судьей в Днепропетровской области, а прокуратура не нашла в его действиях состава преступления и государственной измены.