Вера в мировой заговор искушающе привлекательна. Она не требует от своего носителя никаких дополнительных знаний. Вместо этого она дает своим адептам право делать выводы космических масштабов и космической же некомпетентности.

Неважно о чем речь. Это может быть расстрел редакции «Сharlie Hebdo», перестрелка в Казахстане, референдум в Британии или теракты в Париже - обязательно находятся люди, которые определяют заказчика событий еще до того, как осела пыль и остыли гильзы. И как только новость появляется на лентах, обвиняющий перст в украинских социальных сетях направляется в сторону Москвы. Нынешние взрывы в стамбульском аэропорту - не исключение.

Лента фейсбука забита конспирологией. Аргументация проста: Турция извинилась перед Кремлем не так, как тот хотел и потому получила теракт. Посыл несложен: мы наблюдаем месть «империи зла» во всей своей эффективной безжалостности. И эту религиозную уверенность не получается победить никакими логическими доводами.

Собственно, логика тут и правда не поможет. Именно потому, что конспирология только прикрывается аргументами, а на самом деле она куда ближе сектантству. В рамках этого подхода зло и добро жестко детерминированы и географически закреплены. И все энтропия может рождаться лишь в той локации, которая определена на роль современного средоточия зла.

Бессмысленно пытаться апеллировать к здравому смыслу носителей такого подхода. Их не смущает ни то, что между письмом Эрдогана и терактами прошли считанные часы. Напротив - в сознании этих людей зло столь могущественно, что для него нет ничего невозможного.

Этих людей нельзя переубедить - их, в лучшем случае, можно лишь попытаться понять. Война, которая началась два года назад, стала для всей Украины слишком большой неожиданностью. Она перевернула представления о норме, о допустимом и невозможном, о том, что реально, а что - нет. Если бы кто-то в 2013 году стал рассказывать, что Москва аннексирует Крым и вторгнется на Донбасс - его бы подняли на смех. А в 2014 году оказалось, что все, что страна считала теорией заговоров - обрело плоть и кровь.

Раз уж Россия могла начать войну с Украиной - то почему она же не может бросать динамитные шашки в благополучный европейский быт? Конспирология получила легитимизацию: отныне ничто не чересчур, никакая версия не запредельна. И потому любая попытка воззвать к аргументам натыкается на традиционное «а на Донбассе тоже не Россия воюет»?

В том то и дело, что на Донбассе воюет Россия, но это не значит, что Россия воюет везде. Во многом, украинская конспирология растет из местечковости. Из той самой уверенности, что на современной карте есть только Запад, Россия и пограничная Украина.

Мы не привыкли интересоваться ничем, что выходит за рамки этого треугольника. Ближний Восток, Дальний Восток, Южная Америка, Центральная Азия, Персидский залив, северная Африка - украинский обыватель порой похож на школьника, который обнаружил, что земля круглая, а не стоит на китах и черепахе. И с энтузиазмом неофита он пытается судить о всей сложности мира отталкиваясь от своего собственного опыта и наблюдений. Любой свергнутый правитель - Янукович. Любой уличный протест - Майдан. Все, что может нам как-то навредить - дело рук Кремля.

В таком мире не существует религиозных фундаменталистов, курдского движения, турецко-израильских переговоров, локальных интересов и альтернативных орбит влияния. Их нет, потому что мы не привыкли ими интересоваться, привычно водружая самих себя в центр мироздания. И потому, если где-то происходит что-то, что даже косвенно уводит нас с мировой повестки дня, то виной всему - все тот же враг, который два года назад познакомил Украину с реальностью войны.

В какой-то мере это проявление все того же религиозного сознания. Уж коли Украина хочет стать западом, а Россия пытается этому помешать - то все проблемы запада тоже нужно объяснять Кремлем.

И нет ничего удивительного, что в этой картине мира зло - могущественно и повсеместно. Эта уверенность, кстати, роднит украинских конспирологов с их российскими визави. Те ведь тоже привыкли видеть в любой неприятной для себя ситуации чужую злую волю.

Разница лишь в том, что в РФ этим злым всемогуществом принято наделять условный запад. Который дисквалифицирует олимпийскую сборную и обваливает курс рубля.

Мы привыкли смеяться на наивной уверенностью российского обывателя, считающего свою страны альфой и омегой мировой повестки. Но всякий раз, когда фатум переключает внимание с нашей страны на что-то еще - мы сливаемся с российским обывателем до полной неразличимости. И с энергией пикейных жилетов пытаемся вписать всю сложность мировой политики в уравнение нашей войны.

Мы привыкли называть чужую глупость «ватничеством», делая это слово синонимом косности. Но в том и особенность, что такой способ мышления экстерриториален - он не зависит от цветов флага и геолокации. И уровень патриотизма тут вряд ли может служить оправданием. Разница между Борменталем и Шариковым не в окончании их фамилий. Разница в кругозоре. И в способности понимать, что мир сложен и неоднороден.

И чем раньше мы это поймем - тем лучше.