Кто не знает, мы с Богданом Кутеповым бывшие одногруппники. Нам начитывали одни и те же преподаватели одни и те же вещи про одни и те же стандарты профессии.

Как-то раз я пришел на военку. А на военке нас готовили на замполитов – не было заказа на военных журналистов. И там нам, будущим замполитам, говорили: извините, ребята, вам в информационной войне, как бы это помягче сказать, придется быть категорически субъективными.

Все наше существо восстало против этого. Как так?! Не хотим. Не будем. Нас не этому учили, да мы и сами не такие. Мы хотим быть совершенно беспристрастными! Хотим и будем.

Насколько это непростительный этически и невозможный практически идеализм, я понял уже позже, после Майдана и войны.

В чем прикол, спросите вы?

У Боди было освобождение от военки. Не ходил он на нее. Не знаю, почему. А Наталья Гуменюк, тоже наша одногруппница, вообще девочка, а девочек туда не звали.

Знаете, сколько ругани было в рамках "медиаспильнота-блогеры" – я молчал. Мне обе категории дороги, я искренне верю, что в обеих 80% составляют замечательные персонажи, просто контекст и убеждения их по разным углам несвоевременно развели.

Чо щас рот-то открыл? А это я почитал слив Егоровой. Сравнил деятельность их информмашины, включая их аналог Минстеця, с нашим. Со всем этим героическим идеализмом Татьяны Поповой, которая вела себя так, как будто у нас не война, а Олимпийские игры в версии без России и допинга. Со всей этой игрой разных моих коллег в "я все равно пролезу на позицию", с "позор пресс-центру АТО!", с "необходима нейтральная лексика при освещении..." и "давайте послушаем террористов". О более откровенных фейлах типа "сфотографировать ориентир" или "опубликовать имя погибшего до того, как родных официально оповестят" и речи нет.

Вы тут, ребята, в шахматы пытаетесь играть. А с нами ведь играют уже даже не в Чапаева, Нас уже бьют по голове хорошо армированной доской, метя в глаз. И все ваши попытки все еще подвигать пешку по доске, которой вас (нас) лупят – достойны. В рамках личной этики. Но не сработают. Более того, приведут к тому, что в глаз попасть будет проще.

"А вот и не важно! – говорите вы себе. – Важно, что мы остались в рамках правил. Ведь за то, чтобы жить по правилам, мы и сражаемся, этим мы и отличаемся".

Это, действительно, важно. Для самоутверждения. Ни для чего более. Для того, чтобы кто-то чувствовал себя соответствующим определенному стандарту. Это – круто, это – правильно, но по гамбургскому счету это не стоит даже одной чужой жизни. А у нас тут торг за десятки тысяч.

Со стороны эти ходы выглядят, как попытка удержаться в режиме мирного времени. Не пустить войну в голову, в ближний круг, в профессиональную деятельность. Поэтому смерть человека из своего круга, кстати, вызвала у многих такой шок. Типа как это? 

А вот так. Война. Встаешь такой утром, читаешь интернеты и удаляешь номер из телефона.

К слову, она, зараза, всеобъемлюща: не бывает так, что вот тут жизнь обесценилась, а тут нет. Потому не сильно рассчитывайте на мирный статус городов обитания.

Хотите на этой войне быть отстраненными нелицеприятными профессионалами?

Боюсь, что фиг у вас получится, друзья мои. Фиг у вас получится в условиях гибридного конфликта, где и в тыл-то не уйдешь за отсутствием оного. Фиг вы сможете удержать идеологический покерфейс – нельзя стоять ровно на корабле во время шторма хотя бы в силу смещения палубы. Вопрос лишь в том, через сколько потерь вам придется с этим смириться.