Главный итог G20, по крайней мере, в том, что касается России, в том, что Путину не удалось решить ни одного значимого вопроса. Ни по санкциям, ни по Сирии, ни по Украине.

Главная причина тотального неуспеха Путина прозвучала в комментарии Барака Обамы после их двусторонней встречи на полях G20, в котором американский президент объяснил, почему им не удалось договориться по Сирии. "Есть брешь в доверии, и мы не закрыли эту брешь".

Формально очертания этой бреши именно по сирийской проблеме Барак Обама сформулировал так: "Мы вернулись к ситуации, когда Асад безнаказанно бомбит, чем усиливает позиции "Джебхат ан-Нусры", помогая ей рекрутировать все новых сторонников". Это, конечно, далеко не весь объем бреши, и даже не малая ее часть.

Настоящий диаметр бреши в доверии, который Путин смог проковырять за 17 лет своей "гребли на галерах", измерить сложно.

Пожалуй, это даже не брешь, а общая деградация и патология доверия как той основы, без которой невозможно строить любые отношения, политические и экономические.

Главная проблема в том, что Путин все время лжет. Лгал, что российских войск не было в Крыму. Потом сам опроверг эту ложь, но продолжает лгать, что Крым сам, без всякого давления провел референдум в соответствии с международным правом. Лжет, что на Донбассе нет российских военных, и Россия не поставляет туда вооружение, а с украинской армией воюют шахтеры и трактористы, купившие артиллерию и бронетехнику в сельском гастрономе. Лжет про то, что "ЛДНР" и Россия не имеют никакого отношения к гибели малайзийского "Боинга". Лжет, что российские ВКС бомбят только террористов ИГИЛ.

Путинская ложь стала одним из главных мировых вызовов начала 21 века. Все политики мира знают, что Путин все время лжет. Реагируют по-разному. Страну, которая занимает девятую часть твердой поверхности планеты, невозможно совершенно игнорировать, даже если очень противно иметь дело с ее лидером. Кто-то, как Обама, снижает планку контактов до уровня: Керри - Лавров.

Кто-то, как британский премьер Тереза Мэй, публично демонстрирует Путину свое отношение, "забыв" пожать ему руку перед телекамерами. Сказки о том, что дама, которая в политике 30 лет, так растерялась при виде великого Пу, что "забыла" о протоколе, пусть Валуев рассказывает Степашке и Хрюше в передаче "Спокойной ночи, малыши!".

Кто-то, как премьер Японии Синдзо Абэ, пытается нащупать точки компромисса по одному из самых болезненных для своей страны вопросу Курильских островов.

И здесь неизбежно попадает на удушающий прием, который называется "двусторонняя договоренность о повышении доверия". Как и многое из того, что говорит Путин, слова о "доверии" в его устах звучат издевательски. Но в этом вся суть: Путин ведет свою мировую войну с доверием с позиций принципиально иного понимания этих отношений. Как выглядит "доверие по-путински" можно посмотреть на примере его двусторонних переговоров с Синдзо Абэ.

Путин говорит следующее. Во-первых, Россия не торгует территориями. Во-вторых, он сообщил, что признавал декларацию 1956, по которой СССР был готов передать Японии Шикотан и Хамобаи. В-третьих, нужны длительные переговоры. В-четвертых, решение должно быть компромиссным. В-пятых, и в-главных, "высокий уровень доверия". А этот "высокий уровень" Япония должна заслужить выходом из режима западных санкций по Крыму и Донбассу, а также признанием за Россией зоны влияния на всем постсоветском пространстве.

Человек, который прочтя пункты два, четыре и пять, спросит, куда при их выполнении девается пункт первый о том, что Россия не торгует территориями, просто ничего не понимает в технике удушений с помощью "повышения доверия".

Стратегия мировой войны Путина с доверием заключается в переводе отношений со всеми значимыми для России странами - в двусторонние, по принципу: "ты - мне, я - тебе".

Причем, для Путина эти двусторонние и непременно неформальные отношения в конечном итоге обязательно скатываются в привычный клиентелизм. Именно клиентелизм, как основа, главный субстрат российской социальной ткани составляет социальную базу коррупции.

Именно он, родимый, так привычен Путину со времен службы опером в питерском КГБ, а потом в дрезденской резидентуре, поскольку итогом вербовки всегда является установление патрон-клиентских отношений. В привычную колею клиентелизма с самого начала вошли его отношения с Собчаком. Потом, когда статус Путина изменился, он продолжал выстраивать отношения со всеми уже с позиции патрона: "авторучку верните", "замучаетесь пыль глотать" и т.д. Именно клиентелистские отношения со странами постсоветского пространства представляются Путину справедливыми, и он никак не может понять, что ни элиты, ни народы этих стран не готовы признать его своим патроном.

Главным производителем доверия в современном мире стали организации. Самой большой "фабрикой доверия" на планете сегодня является Европейский Союз. Именно эта международная организация создала на территории Европы кокон небывалого в истории доверия, отменив границы, пошлины, валюты, убрав различия в законах, и накрыла этим теплым покрывалом полмиллиарда человек.

Путин вместе с мировым терроризмом стал главным врагом Европейского Союза и доверия, как главного производимого ЕС продукта.

И если ИГИЛ разрушает европейское доверие, заставляя делать выбор между безопасностью с одной стороны и доверием и свободой граждан с другой, то Путин, спекулируя на этих угрозах, поддерживает все популистские силы в Европе в диапазоне от левых евроскептиков до крайне правых националистов. И надо сказать, кое-что у этого тандема, у Путина с ИГИЛ, получается...

Путин не идеолог, поэтому он не напишет книгу: "Моя борьба с доверием". И он явно не рассматривает свою деятельность в таких категориях. Но если бы такая книга появилась, в ней были бы две части. Первая, до 2014 года - уничтожение институтов и организаций, производящих доверие внутри страны. Это, прежде всего, независимые СМИ, поскольку основой доверия является прозрачность общества, достоверная и объективная информация о том, что в нем происходит. Следующей жертвой стал парламент и в целом сфера публичной политики, независимый суд.

Затем были уничтожено доверие в экономике благодаря тому, что был ликвидирован принцип неприкосновенности частной собственности. Клиентелизм, который и в девяностые расцветал, в нулевые стал просто единственным способом устройства российского общества.

Уничтожив доверие внутри страны, Путин начал эту мировую войну с доверием на планете. Шансов победить в этой войне, у него нет.

Шансы доставить другим странам неприятности разной величины, есть. Шансы угробить свою собственную страну, весьма велики.