Мировые лидеры собрались на Мюнхенскую конференцию по безопасности в прошедшие выходные на фоне неприятного феномена, который лежит в основе многочисленных экзистенциальных дилемм: это пугающее зрелище одновременного "плохого поведения" трех супердержав –  США, России и Китая.  

В прошлом президенты, премьеры и министры иностранных дел, присутствовавшие на ежегодной встрече, могли сосредоточиться на единой общей угрозе. Во времена холодной войны Советский Союз, очевидно, вызывал беспокойство. Постсоветская Россия продолжает представлять собой значительную угрозу безопасности. То же относится и к экспансионистскому Китаю. Его быстрый подъем, экономический и военный, бросает ряд вызовов мировому порядку.

Читайте также: Time: Что США должны делать с Россией

Изменилось то, что США тоже начинают представлять собой проблему. Национализм Дональда Трампа под лозунгом "Америка в первую очередь" и его мятежное изоляционистское стремление подорвать традиционные организации, такие как ООН и НАТО, являются глубоко дестабилизирующими факторами.

Воплощение идеи "Pax Americana", взятой на вооружение США после 1945 года, потенциально могло быть и часто было связано с крайностями. Америка сделала ужасные стратегические ошибки, такие как во Вьетнаме и Ираке. Но Вашингтон оставался сверхдержавой в биполярном мире.

После распада СССР американцы торжественно объявили об образовании однополярного мира, где они –  это ось. Но это продолжалось недолго, частично из-за их высокомерия и самодовольства. То, что обнаружилось сейчас –  это существование трехполярного мира, в котором доминируют США, возрождающаяся Россия, и Китай, все три часто действуют безответственно и конкурируют друг с другом.

Для современной Европы, построенной на основе правила многосторонности, это кошмар, которого никогда не должно было случиться.

Отражением беспрецедентного уровня стресса стратегического характера стал доклад Мюнхенской конференции по безопасности, озаглавленный: "Пост-правда, пост-Запад, пост-порядок?" Редко страж глобальной безопасности выглядел столь неуверенно.

Вполне возможно, Трамп окажется тем, с кем можно будет вести диалог. Но сегодня налицо его потенциал как источника серьезной долговременной нестабильности. Его попытки запрета на въезд вскрыли шокирующую готовность к отчуждению и противостоянию всему исламскому миру под предлогом борьбы с маргиналами –  террористами.

Читайте также: Россия бросает вызов Трампу, нарушая договор по сдерживанию вооружений, - The New York Times

Выйдя из Соглашения о транс-тихоокеанском торговом партнерстве, Трамп подчеркнул свою неприязнь к многосторонности всех видов.

Он пренебрег обязательствами, которых долгие годы придерживались два государства в израильско-палестинском конфликте. Он продемонстрировал неуважение давним союзникам по ЕС, одобряя выход Великобритании из Евросоюза, и поощряя других следовать ее примеру.

Узкая, шовинистическая сосредоточенность Трампа на том, что он считает интересами США, ставит его особняком среди послевоенных американских президентов. Но это находит отражение в поведении Владимира Путина, что, возможно, объясняет их взаимную симпатию. Подобно Трампу, российский лидер действует с позиции конфликта. Путин считает, что Россия была унижена после распада Советского Союза.

Если восстановление российской мощи и влияния означает незаконную аннексию Крыма, вторжение в Грузию и в Украину, тайные переговоры в Афганистане и совершение военных преступлений в Сирии, чтобы поддержать клиента Москвы, Путин с готовностью идет на это.

Если он может запугать бывших советских сателлитов в Восточной Европе с помощью кибервойны и других способов, он также это сделает.

Если достижение цели национального возрождения требует этого, Кремль с удовольствием эксплуатирует промахи американского президента и манипулирует его доверчивыми советниками.

Распад юридически определенного международного порядка ускоряет также агрессивная политика запугивания со стороны Китая в адрес стран региона –  участников споров по Южно-Китайскому морю, его неуважение к судебным решениям ООН, его недавнее бряцание оружием из-за Тайваня, и его отказ делать что-либо значительное для сдерживания наращивания ядерного оружия Северной Кореей.

Не нужно удивляться, когда в таком ухудшающемся климате диктатор Северной Кореи полагает для себя возможным убить доставляющего хлопоты родственника на чужой земле, зная, что наказания не последует. Не стоит удивляться, что Иран чувствует себя обязанным подготовиться к новой конфронтации на фоне критики по поводу его ориентира –  международного ядерного соглашения от 2015 года –  со стороны Трампа и Израиля.

Не стоит удивляться также, когда ИГИЛ и подобные ему группировки приветствуют Трампа как сторонника политики разделения и ненависти, а автократы, такие как Реджеп Тайип Эрдоган в Турции и Абдель Фатах Аль-Сиси в Египте, берут на себя смелость попирать демократические принципы.

Положение Европы меж двух огней выглядит пугающе. Проблемы с растущим крайне правым национализмом, политическим расколом из-за "Брекзита" и финансовым ослаблением осложняются дерзкой подрывной деятельностью России и беспрецедентным уровнем напряженности в отношениях с ненадежным, непредсказуемым режимом Трампа.

В сторону Терезы Мэй звучит необуманная критика из-за Трампа, Францию парализует страх перед призраком промосковски настроенной Марин Ле Пен, а в это время канцлер Германии Ангела Меркель отчаянно пытается удержать ЕС от распада. Но уже в сентябре Меркель с ее обнадеживающим брендом "консенсус" может оказаться вне политики.

Вольфганг Ишингер, председатель мюнхенской конференции, предупредил, что глобальная экологическая безопасность сегодня "нестабильна больше", чем в любое другое время, начиная с 1945 года. Дональд Туск, председатель Европейского совета, заявил, что Европа ощущает угрозу со всех сторон, включая США.

Трансатлантицизм еще жив, но он тяжело ранен. И сможет ли он выздороветь, непонятно. Но до боли очевидно, что, когда три супердержавы перестают играть по правилам, остальные мало что могут сделать.

Оригинал на The Guardian

Перевод: Андрей САБАДЫР, специально для UAINFO