Три года конфликта на Донбассе не продвинули нас к решению проблемы. Минские соглашения не работали с первого же дня после их подписания. Только в марте 2017 года Украина потеряла 30 человек убитыми вследствие постоянных обстрелов со стороны сепаратистов, поддерживаемых Россией. Помимо человеческих потерь, Украина несет огромные экономические издержки данной ситуации. Поэтому ответ на вопрос «что нам делать с Донбассом» есть важной, если не важнейшей частью ответа на вопрос «что будет с Украиной».

Для того, чтобы решить проблему нужно осознавать свои более широкие цели. Какое место занимает проблема в контексте этих целей? Какие ресурсы необходимы для их достижения? Какова последовательность и этапы? Ответы на эти вопросы определяют характер и последовательность действий.

Очевидно, что если мы говорим об активных представителях городского среднего класса в Украине, то нашей целью является превращение Украины в более успешную страну, чем сегодня. «Более успешная» в этой логике, значит, более безопасная, более свободная, более стабильная и предсказуемая, где государство лояльно к гражданам, поощряет активность, развитие, рост - личностный и общественный.

Когда мы устанавливаем такие простые критерии, то мы начинаем спрашивать себя: Какие первоочередные шаги Украина должна сделать, чтобы достичь этой цели? Как возврат оккупированных территорий Донбасса продвигает или отодвигает нас от ее достижения?

Таким образом, выход Украины из логики выживания в логику развития невозможен без стабилизации, а стабилизация невозможна без того, что будут сглажены основные противоречия (внутренние и внешние), которые способствовали хаосу в Украине.

Читайте также: Сезонное обострение у российских оккупантов

Тем не менее агрессия, со стороны России создала возможности, которых не было ранее - аннексия Крыма и оккупация Донбасса нарушили тот баланс, который не позволял Украине двинуться в какую-либо определенную сторону (Запада или России). Де-факто, c 1991 по 2014 гг. соотношение сил было 50% на 50%, что определило зигзагообразный внешнеполитический курс Украины, которая сближалась то с Западом, то с Россией, а по факту, как блестяще показал в своем докладе Анатолий Амелин 25 лет топталась на месте. Трагические события 2014 года привели к тому, что Украина лишилась 5 млн населения, оказавшихся на оккупированных территориях Крыма и Донбасса. Это способствовало существенному изменению внутриполитического расклада, поскольку партии, ориентировавшиеся на Россию лишились существенной поддержки своего электората, проживавшего на оккупированных территориях. Это сразу же сказалось итогах президентских и парламентских выборов 2014 года и позволило шатко-валко запустить процесс реформ при поддержке США и Европы. Конечно, они оказались половинчатыми, непродуманными и, как следствие, непопулярными. Но наконец-то возникла возможность попытаться сдвинуть ситуацию с места.

Стабилизация-накопление-реинтеграция-реконструкция

В этой логике вырисовывается очевидная последовательность действий Киева. Возврат Донбасса любой ценой не может быть самоцелью Украины. Нашей главной целью является сохранение и развитие украинского государства, как инструмента защиты интересов украинского народа. Поэтому формула действий Украины относительно Донбасса должна быть таковой: сначала стабилизация ситуации, далее накапливание ресурса, что позволит Украине усилить военно-политические, дипломатические инструменты и мягкую силу, потом реинтеграция оккупированных территорий, потом их реконструкция.

Почему?

Представим, что Украина возвращает оккупированные территории Донбасса сегодня. Что мы получим?

Во-первых, мы получим экономические проблемы. На сегодняшний момент, на территории Ростовской области России находится теневой центр управления ЛДНР, который возглавляет заместитель министра экономического развития России Сергей Назаров. Именно оттуда производится реальное управление экономикой оккупированных территорий Донбасса. Затраты России на гражданскую инфраструктуру ЛДНР по нашим источникам в силовых структурах Украины составляют около 2 млрд. долларов в год. Это без силовой компоненты на два армейских корпуса численностью до 60 тыс. человек. При этом Украина поставляет в ЛДНР на миллиарды гривен электроэнергию, воду и другие необходимые услуги. В результате войны около 30% экономики ЛДНР было физически уничтожено, либо вырезано на металл, либо производственные мощности вывезли в Россию. По оценкам специалистов, затраты Украины на восстановление Донбасса будут составлять не менее 5 млрд. долларов в год, что составляет пятую часть украинского бюджета (721 млрд. гривен). Учитывая, что в Украине получение 1 млрд. долларов от МВФ преподносится властями чуть ли не как запуск космической экспедиции на Марс, вопрос откуда и за чей счет мы будем затыкать возникшую дыру является не риторическим. Это означает, что Украина должна будет формировать пул международных доноров, а эти доноры будут выдвигать свои условия помощи Киеву. При этом доноры могут в любой момент исходя из своих мотивов отказаться от поддержки, а затраты Украины с момента реинтеграции будут постоянны. С учетом предстоящих в 2018-2019 годах выплат по внешним долгам, вопрос о том, как будет закрываться финансирование Донбасса будет очень острым.

Во-вторых, мы получим политические проблемы в нескольких аспектах.

Если мы вернем Донбасса на условиях Минских соглашений, то мы должны будем дать ему автономию. Если мы дадим автономию ЛДНР, то мы:

а) на следующих этапах дадим автономию Закарпатью, Буковине, Одессе, Львову и вообще всем, кто пожелает, поскольку никаких рациональных аргументов отказать в этом требовании регионов у Киева не будет. Как следствие, Украина превратится в рыхлую федерацию или даже конфедерацию, неспособную выработать общий курс модернизации, как следствие, через какое-то время распадется окончательно.

б) Возврат трех миллионов человек в электоральное поле Украины приведет к тому, что в нем вновь усилится пророссийский блок. Он усилится еще сильнее с учетом того, что за последние три года резко увеличилась миграция из Украины в Европу. Только Польша в 2017 году выдала более 1 млн. разрешений на работу. В результате трудовой миграции в Европу Украина рискует потерять несколько миллионов человек, большая часть из которых имеют прозападную ориентацию. На западе Украины уже сегодня ощущается недостаток рабочей силы. Как следствие, мы получаем сразу двойной удара рост пророссийских избирателей на 2 млн усугубляется оттоком прозападных украинцев на работу в Европу. В итоге мы получим эффект додонизации, который наблюдается в Молдове, где значительная часть населения уехала в Европу на заработки, а оставшиеся пенсионеры и бюджетники проголосовали на президентских выборах за пророссийского кандидата Игоря Додона.

Читайте также: Донбасская драма заходит на новый виток

Только эти два фактора приведут в сумме к тому, что Украина: либо получит пророссийское правительство, как следствие западная часть страны отколется в каком-то временном промежутке; либо превратится в рыхлую федерацию, которая в конце концов распадется из-за конфликтов между регионами, а слабый центр не сможет их сбалансировать.

Поэтому, мы должны сегодня себе признаться, что Украина не готова к возврату оккупированных территорий и это несет смертельный риск для нашего государства. Однако, это не означает, что мы должны от них отказываться. Это означает, что мы должны действовать в соответствии с первоочередными целями, где на сегодняшний момент ключевым моментом является сохранение украинской государственности.

Что тогда же должна делать Украина в отношении Донбасса сегодня?

Во-первых, мы не должны выходить из Минского процесса, хотя он не работает. Если мы разорвем Минск, не предложив альтернатив, то ЕС и США просто это не поймут и снимут санкции. Но это не означает, что мы должны привязывать нашу политику к санкциям, выполняя требования Запада, который защищает свои интересы и может разыграть украинскую карту в пакете с другими картами (Ближний Восток, Северная Корея и так далее).

Во-вторых, мы должны принять закон об оккупированных территориях, который внесет ясность и определение в суть процессов на востоке Украины. Мы должны четко обозначить, кто является агрессором, кто несет ответственность за агрессию, в каких отношениях с оккупированными территориями мы находимся, как жители оккупированных территорий могут реализовать свои права в государстве Украины. Внесение ясности в этот вопрос облегчит защиту Украиной своих интересов в международных судах и организациях, поскольку сегодня иностранцам тяжело понять, что у нас реально происходит на Донбассе, когда мы сами не можем назвать ясно и четко кто является виновником. Это позволит решить и проблему внутренних конфликтов, поскольку неопределенность отношений с ЛДНР породило контрабанду и огромные злоупотребления, которые привели к блокаде и росту напряженности внутри Украины.

В-третьих, если этого будет требовать ситуация, например, возникнет давление со стороны западных партнеров, мы должны провести общенациональный референдум на котором рассмотреть вопрос статуса оккупированных территорий и легитимизировать его. Западу будет крайне сложно давить на Украину, если позиция государства будет прикрыта решением народа на референдуме. Во всяком случае, после Брекзита подобный ход будет логичным и понятным.

Резюме: Украина не должна осуществлять шаги, которые ей способны навредить в какой-либо перспективе. Мы должны сосредоточиться на том, чтобы возврат территорий произошел тогда, когда мы к этому будем готовы и способны их переварить таким образом, чтобы стать сильнее. Наша политика должна порождать силу, а не слабость. Тогда никто и никто больше не сможет нас оккупировать.