Весной 2014 года я несколько недель работал в одном странном окологосударственном проекте. Как часто бывает в таких случаях вывески у проекта не было и официальных контрактов тоже, зато был директор по хозяйственной части - бывший или скорее действующий чекист. Он любил врываться в офис и произносить монолог об украинских фашистах. - Попались бы мне эти украинские фашисты, - говорил чекист. - Я бы им открутил головы. Как думаете? - Я в ответ малодушно надевал наушники.

Теперь появилась метафора, которая мне кое-что пояснила в этой истории: "Нелюбовь" Звягинцева. Мне тогда было не ясно, но чекист и был украинским фашистом.

У него, возможно, даже фамилия заканчивалась на "о", хотя это совершенно не важно. Вообще мы все украинские фашисты - особенно те, кто уже несколько лет надевает наушники.

Об этом, я думаю, и фильм. Злые люди смотрят в финальных сценах Киселева, и отчаянно мечтают о том, что они добрые. Ясно, что здесь действует простое замещение. Постсоветская ненависть, накопленная Россией, выплеснулась на соседей - чтобы тут все было чистенько.

Читайте также: Российская интеллигенция откровенно служит Путину

Ненависть накопилась, среди прочего, от неумения разговаривать. Нас этому не учили, ни слушать друг друга, ни дорожить собственным правом быть выслушенным - это опять же чуждые нам ценности.

Мать не умеет разговаривать с дочерью, жена с мужем, они оба с собственным сыном, государство с гражданами, сотрудники с начальством. Единственные, кто умеет говорить - это волонтеры "Лизы-Алерт", романтическое знамя эпохи 2012 года, когда гражданское общество должно было спасти нас от нас самих.

Сейчас, кажется, уже никто не верит в то, что волонтеры изменят Россию, по крайней мере, на нашей жизни: ответственным гражданам, приходящим на пепелище, могут только провести судебно-медицинскую экспертизу.

Русские, показывает Звягинцев, научились пить вино из больших бокалов, из московского метро они выходят в американские социальные сети, узнали, что такое сексуальная свобода, в офисных столовых больше не подают рыжую подливу с гречкой.

Это западный образ жизни, усвоенный поверхностно, когда результаты чужой делиберации взяты без предварительного обсуждения их смысла. Ну и тут, если хотите, можно быть оптимистами: если мы очень долго будут пить вино по-европейски, и жить в свободном информационном пространстве, скажем, сорок лет, может быть мы перестанем быть украинскими фашистами.

Я сначала думал, что Звягинцев снял первую в мире полнометражную социальную рекламу в духе "позвоните родителям", а условный "добрый мигрант", увидевший на остановке фотографию Алеши, сейчас всех спасет. Но в конце, когда женщина с лицом Родины-матери выходит на беговую дорожку, я понял, что брать надо выше. Русь, куда несешься ты, под каким углом наклона. И скольких сыновей уже потеряла.