Злоупотребления спецслужб обысками необходимо существенно ограничить и защищать от произвольного вмешательства не только крупных налогоплательщиков.

Конечно, нельзя не приветствовать инициативу генерального прокурора о запрете обысков у крупных налогоплательщиков (КНП) без ведома руководства Генеральной прокуратуры. Кто-то должен был начать борьбу с этим явлением - или хотя бы обратить внимание на проблему. 

Читайте также: Обшуки у IT-шників або захист країни від кіберзлочинності – які головні завдання Служби безпеки?

Действительно, в стране проводится сотни обысков, а до судебного производства дела так и не доходят. Можно бесконечно перечислять громкие обыски 2016 - 2017 годов, однако данные о результатах расследований уголовных дел, в рамках которых они проводились, звучат вовсе не так уж громко. Не слышно новостей о сообщении подозрений или направлении в суд производств по EX.UA, Интертелекому, МФК "Гулливер" и так далее. Масштабные обыски в Международных авиалиниях Украины и международном аэропорту "Борисполь" закончились "обоснованным отказом" Специализированного антикоррупционного прокурора Назара Холодницкого сообщать о подозрении должностным лицам этих предприятий. Даже НАБУ не может предоставить результаты обысков полугодовой давности в международном аэропорту "Одесса". А громкий обыск этого года в ООО "Тедис Украина", согласно заявлению генерального прокурора, закончился "выплатой крупнейшего штрафа в истории Антимонопольного комитета - 300 млн. грн" и "началом процесса замены бенефициаров компании "Тедис " - граждан РФ". Примечательно, что оба эти факта не имеют отношения к уголовному праву и лишний раз подтверждают, что обыски является прежде всего способом воздействия и давления на бизнес. 

Во время обысков у компаний изымают имущество и документацию, а владельцы бизнеса не могут защитить свои права. Действующий кодекс даже не воспринимает лицо, у которого проведен обыск, как полноценного участника уголовного судопроизводства, если он не подозреваемый и не пострадавший. У него нет статуса, а, следовательно, прав и возможности их защищать. 

Читайте также: Уряд Гройсмана закликали не будувати поліцейську державу

При этом инициатива генерального прокурора тоже вовсе не однозначна. Он запретил проведение обысков только у крупных компаний -налогоплательщиков и только без согласования с руководством ГПУ. Исключает ли это их проведения? Нет. Можно ли считать неточным и неопределенным понятие "руководство Генеральной прокуратуры"? Да. Кроме заместителей генерального прокурора есть еще множество начальников департаментов, их заместителей, начальников управлений и прочих. К тому же, возникают сомнения, что перед каждым обыском работники региональных правоохранительных органов действительно будут обращаться в Генпрокуратуру. Поможет ли новый приказ исключить давления на бизнес? Нет. Крупные налогоплательщики - это менее 20% бизнеса страны. Возникает вопрос: а что, другим представителям бизнеса защищенность не нужна? 

Идея распоряжения сама по себе хороша, но не надо забывать, что по законодательству следователь и прокурор руководствуются только требованиями закона (а не приказа) и они процессуально независимы. Генеральный прокурор, с точки зрения Уголовно-процессуального кодекса Украины, является лишь административным руководителем других прокуроров и на ход досудебного расследования влиять не имеет права. С другой стороны, контролировать расследование обязан следственный судья, который осуществляет судебный контроль за соблюдением прав, свобод и интересов лиц в уголовном производстве и рассматривает ходатайства следователей и прокуроров о разрешении на проведение обыска.