Сегодня пост будет очень длинным и очень тяжелым, особенно для тех, кто узнает себя и поневоле вспомнит. Про июнь-август 2014 года. Все это от непосредственных очевидцев. Рассказано сразу или чуть позже события. Только один эпизод недавно - просто я не общалась с этим человеком тогда, думала, что его нет в Луганске, а он выехал аж в сентябре. Имен, естественно, не будет – многие еще там.

1. Ну, ангелам-хранителям этих наших друзей следует объявить отдельную благодарность, столько раз они спасли жизнь им вместе или каждому по отдельности.

- Первый звонок прозвенел еще тогда, когда безголовые сторонники рашкомира в Луганске радовались будущим миллионным пенсиям, цветочкам в центре и рассказывали, что все мирно и чистенько. А за городом уже вовсю стреляли, в окрестных селах не было света и газа (осколками повредили магистрали). Но городским дачникам плевать было на войну – клубника поспела, а за ней и черешня. Правда, немного отрезвляет, когда на секунду глохнешь, а рядом падает, срезанный, как ножом, толстый ствол старой черешни.

А вокруг – свист мин и близкие разрывы, звон вылетающих стекол и зловещее шипение газа из проходящего рядом газопровода. Ноги сами несут в какое-то укрытие – хотя бы в дом … Слава богу, жив, не ранен и без инфаркта, правда, домой добрался с трудом. В следующий приезд (для того, чтобы забить фанерой выбитые окна) сын в ступоре будет стоять возле двери дачи, глядя на здоровый осколок, торчащий в ней на уровне сердца, и благодарить Бога, что отец не успел добежать до нее в тот день…

- Второй раз под обстрел он попал в своем институте в районе ПТИМаша, куда повез месячный отчет. Сотрудников в этот момент было совсем мало, кое-как переждали взрывы и разбежались по домам. Кроме пенсионерки-вахтерши, у нее было суточное дежурство… Сколько этих теток-дежурных погибнет в школах, котельных и т.д. – точной статистики нет, но на сепарских фотках регулярно появлялись изуродованные трупы в халатах и старческих тапках во дворе учреждения, в котором она дежурила.

Отсюда, с мирной территории, не только мне, но и моим сотрудникам, луганчане казались какими-то Железными Дровосеками без мозгов Страшилы – под обстрелами, пешком, они ходили на никому уже не нужную работу, за которую непонятно было, кто и как заплатит (это не касается медперсонала – у них-то работы было выше головы); ездили на дачи (как будто не слышно было раскатов с Острой Могилы, Макарова, Пионерского); выскакивали на балкон, посмотреть, где стреляют (одна из знакомых на кв. Шевченко именно так и погибла – от осколка на своем балконе); варили варенье и консервировали во время обстрелов и при отсутствии воды и света (это массово).

Читайте также: Не бывает хороших оккупаций

Чувство самосохранения в Донбассе и правда всегда было ниже, чем в остальной Украине. Когда нужно было все силы положить на то, чтобы бежать, спасать себя и близких, эти силы расходовались на ритуалы имитации мирной жизни, как будто это могло остановить страшную машину войны. И еще аргумент – сберечь жилье. На вопрос: "Понадобятся ли тебе, убитому или искалеченному, твои квадратные метры? Или: "Как ты будешь противостоять людям с автоматами, если они придут в твой дом или квартиру?", как правило, никто не отвечал.

- Третий раз был двойным. Накануне, в середине июля, они проводили детей с внуком в Украину. Поезда еще ходили: и под обстрелами; и с угрозой подрыва путей и мостов; с неопределенным маршрутом следования по смутным территориям; с бешеными опозданиями; с пассажирами, которым не досталось билетов, сидящих на своих сумках, в проходах вагонов. Но ЖД держалась до последнего. Так вот, в стрессовой суете дети забыли в поезде в Киеве сумку со всеми пледами. А составы тогда не оставались на мойку и обслуживание, т.е. поезд сразу ушел в обратный рейс, и оставалась маленькая вероятность, что сумка приедет обратно в Луганск, если ее никто не заберет.

Подруга, естественно, поехала на вокзал, и, пока ждала неизвестнокогдаприходящегопоезда, обсуждала со мной по телефону эту ситуацию. И позже похвасталась, что сумку таки нашла и бежит на маршрутку. Буквально через час-два мои здешние молодые сотрудники, которые очень сочувственно относились ко мне и тоже мониторили ситуацию (хоть у нас и не принято говорить по личным вопросам при всех – я всегда выходила из комнаты, когда мне звонили, но весной и летом 2014 выходы с мобильником были намного чаще, чем в мирной жизни, да и возвращалась чаще всего расстроенная), попросили глянуть очередную страшную новость. Я ожидала какой-то гадости, т.к. с утра сосед по даче рассказал, что у нас в огороде поставили какую-то дрянь с дальностью 15-20 км, и она почему-то стреляет в сторону Луганска, и снаряды летят над их и нашим домами.

Когда я увидела знакомый перекресток на Королева (куда, как раз, и поехала с вокзала наша подруга), лужи крови и массу трупов, почему-то сразу связала вместе эти события. Ее телефон не отвечал. Зато дозвонилась ее мужу, и он странным сдавленным голосом сказал, что сам попал под этот обстрел. Чудом остался жив, еле добежал домой и теперь страшно нервничает в ожидании жены. Позже отзвонилась и она, оказавшаяся очевидцем съемки очередной РашаТВ, когда боевики мало того, что стреляли из автоматов, обеспечивая тишину, но и сдергивали с тел покрывала и одеяла, которыми их накрыли жители.

Читайте также: Не уехать и дождаться рассвета

А съемочная группа спокойно ожидала в сторонке, когда им приготовят мизансцену, и нисколько не боялась, что проклятые укропы (на которых до сих пор вешают эту трагедию) еще раз бахнут по пристрелянному месту. Тогда от ужаса я не смогла второй раз посмотреть страшные кадры. Сейчас заставила себя (если не верите, погуглите "Обстрел 18.07.2014 на кв. Солнечном") – действительно, возле каждого трупа лежит покрывало, даже не потрудились отбросить подальше. И толпы зевак, которые знают, что в съемочные группы не "прилетит" (т.е РашаТВ в сговоре с теми, кто стреляет по мирным. И с кем же это?).

2. Сейчас, особенно после признания сдохшего Болотова в том, что кошмарили город бойцы батальона "Заря" под предводительством Плотницкого (было несколько случаев задержаний, но "Заря" потом всегда забирала своих людей), в новом свете видятся рассказы нескольких знакомых, видевших у себя под окнами эти блуждающие минометы. Одна семья, боявшаяся бросить 2-этажный дом в районе ДК Строителей, срочно выехала в Киев после того, как наблюдала такой быстрый и хаотичный обстрел у себя на улице (смотрели со второго этажа сверху). Знакомые вам по моим постам, Фаина с дочкой попали как-то раз на машине под минометный обстрел в районе таксопарка и видели, как одни камуфлыжники гонялись за другими, но и те, и другие ничем не напоминали ВСУ.

Еще одна знакомая, дитя богемы, заливавшая страх коньяком, и, благодаря этому спокойно наблюдавшая за войнушкой из окна, видела, как минометчики в ее дворе в центре города играли в "бутылочку", но вместо поцелуев были выстрелы туда, куда указала бутылочка. С последнего этажа МЖК напротив педунивера прекрасно просматривался центр и ежедневные минометные обстрелы с территории областной детской – какие там могли быть диверсанты каждый день в центре города. Одна из сотрудниц видела, как стреляли оттуда в сторону Центрального рынка, а у другой в этот день на Звейнека под развалинами дома погибла мама. Я не раз была в этом уютном гостеприимном доме, и мама-врач никогда не отказывала нам в помощи. Мама была русской, сын постоянно живет в России – за что она погибла от русского оружия в своем украинском доме?

3. Такие обстрелы часто применялись не только для кровавой картинки рашистских каналов и запугивания гражданского населения, а сугубо в утилитарных целях – для грабежа. Та же ценительница коньяка видела, как во двор заезжал миномет, делал несколько выстрелов по окнам и уезжал. Перепуганный народ разбегался, а через час во двор заезжал грузовичок и те же лица грузили в него все, что им нравилось. Так был вскрыт и музей Ворошилова, в котором по слухам хранились подлинные (золотые) награды и дорогие подарки бывшему нищему пролетарию Климу.

Очевидица выстрела в упор из миномета вжалась в двери "Имиджа" на противоположной стороне улицы и попрощалась с жизнью. Но ребяткам, слава богу, было не до нее… Истинными и непревзойденными мастерами мародерства были, конечно, кизячки. Богатые люди любых политических убеждений (за редким тупым и самоуверенным исключением) умотали из опасного города быстро – благо, средств для отъезда и для жизни вне Луганска у них было несоизмеримо больше, чем у рядового обывателя.

Так вот, на превентивно обстрелянные и опустевшие улицы Видного, эти "вояки" приезжали с бригадой сантехников, коробками для упаковки посуды и люстр. Сотрудник, видевший этот грабеж из своего недостроя, говорил, что организованно было спорно и ладно, – лучше любого переезда. Дом очищали от сантехники, мебели, ковров полностью – и сразу на Ростовскую область, где небрезгливые россияне на огромных толкучках с удовольствием покупали по дешевке награбленное. Это наблюдали дети сотрудников, которые бежали в Россию. На следующий день – следующий дом. И так по очереди, методично, каждый брошенный дом на улице.

4. Так же, хладнокровно и под камеру был расстрелян дом Курило в Николаевке. Сначала выстрелили; потом, отогнав сельчан выстрелами, сняли на фоне пылающей огромной библиотеки сюжет, как укры уничтожают мирные дома; потом разграбили, что осталось.

5. Луганчане тогда научились по звуку определять, откуда и из чего стреляют. Подруга с Молодежного, видя как подъезжает очередной смертоубийственный гаджет к ее улице (там была удобная позиция для стрельбы по южным кварталам), сразу звонила сыну, чтобы уходили в укрытие. А после, когда стали жить все вместе у нее, знали, что стрельба с крыши высотной общаги машинститута, не по ним, а по воздушным целям, и продолжали жарить шашлыки в огороде (холодильник отключили – надо было быстро все доесть). Причем происходило это действо под гимн Украины, который пел внук с девчонками-соседками в притихшем под обстрелами поселке…

6. Новости часто заменялись слухами. Пущенные "утки", типа того, что правосеки и айдаровцы сожгли жителей Новосветловки в храме, продолжают повторяться, хотя храм стоит, и новосветловцы знают, что было все с точностью до наоборот – и многих из них как раз спасли Правый сектор и Айдар. А Новоанновку и вовсе стерли с лица земли русские танки. Но молчат, т.к. продолжают жить в полуразрушенном оккупированном селе.

7. Но все ужасы обстрелов меркли перед кошмаром захоронения умерших летом 2014, каторжным бытом с многочасовыми очередями за водой за несколько километров от дома (причем, каждый день ее нужно было искать), огромным количеством брошенных недоумевающих животных, которые гибли от голода и жажды, и трупы их тоже лежали на улицах. Когда исчезла связь, прибавился новый квест, - найди, где можно поймать сигнал, а потом, где подзарядиться.

8. В этом аду неизвестности, страха, взрывов и разрушений люди действительно готовы были потерпеть и ждали освобождения. Тем более, что бои уже шли в Вергунке. Когда в город зашли колонны российской военной техники, стало ясно, что шансов победить голыми руками на одном героизме нет. Некоторые меряли длину колонны временем ее прохождения, некоторые пытались считать. Человек, который жил тогда на кв. Гагарина, говорил, что досчитал до 87 и бросил… А они все скрежетали мимо его дома.

Не могу больше, плохо становится при воспоминаниях о том лете. Спасал ФБ, рассказы Степовой, которые читались с замиранием сердца – как она не боится? Боялась, но писала. Везде была какая-то каша из фронтов, обстрелов, а миру все нужны были какие-то доказательства нашего смертоубийства. И только после малайзийского Боинга медленно и со скрипом запустился мировой процесс противодействия заразе…