А сейчас, дорогие друзья и коллеги, я расскажу вам о том, что такое тактика запугивания, и как она действует.

Другими словами, что такое страх.

Страх - это когда неподалеку от места, где гибнет твой источник информации, представитель того же воинского подразделения, (92 отдельной механизированной бригады, которое угрожало перед смертью твоему источнику), говорит и тебе: "мы будем выбрасывать вас из окон. Контрабанду вам не остановить. Пуля, вот сейчас, из кустов прилетит. Отсюда прилетит - а скажут оттуда".

И ты после этого разговора, сохраняя спокойное лицо, аккуратно говоришь водителю: "жми на газ".

А вам надо проехать еще два блокпоста, возле первого был обстрел группы твоего товарища за неделю до этого, последнего разговора.

Перед вторым, - командный пост бригады, и ты знаешь, что возле него ничего не случится, потому что там слишком много людей, но вот за ним, на пролете дороги до ж-д переезда, где много дикой зеленки, а врага точно нет, "друг" может сидеть и ждать тебя с ПТУРом, очень легко.

И вы выскакиваете из сектора после этих разговоров, отбиваясь от кого-то из штабных, кто хочет дать вам машину сопровождения.

Но тебе надо отказаться так, чтобы не подать виду, что ты их боишься, потому что это значит, что ты знаешь что-то.
А это им сейчас понимать не надо. 

Не время.

И вы вылетаете из сектора как ошпаренные. Быстро. Очень быстро. Еще быстрее.

А в голове ты уже пишешь сюжет.

Потому что все, что наговорил тебе твой источник еще не было в эфире. 

И никто не должен понять ничего до момента, когда материал попадет на экран.

Вот, что такое страх.

Страх не успеть.

Страх, это когда спустя месяцы работы, копания во всем этом материале, чинуши из ГПУ отказывают тебе в охране после их же на этот раз заявлений о том, что твоя группа - следующая на очереди.

Тебе плевать на это, в этом нет страха.

Страх появляется позже, когда через несколько часов после этих заявлений в квартире твоей матери начинает звонить телефон и странные люди начинают что-то говорить невразумительное, называя твои имя и фамилию.

Читайте также: "У России есть все ключи, чтобы развалить Украину". О Чечне, кадыровцах и терактах в Киеве

Как оказывается потом - это звонки из зоны. 

Это уже - тактика отпугивания спецслужб, старая тактика.

Ты знаешь: тебе уже угрожали с двух сторон.

Вояки и конторские.

Хм. Ок, уже интересно.

А потом тебе начинают приходить анонимные предупреждения, под твоим домом дежурит машина на луганских номерах.

Проходят месяцы, почти полгода, сходят снега, сообщения не прекращаются.

А в это же время оказывается, что твой источник информации оставил после себя компьютер с массой информации, и ты со своими соратниками заглядываешь в восстановленные после чьей-то зачистки файлы, и видишь папки разведданных, отвергающих присутствие в секторе ДРГ, видишь папки с с данными о торговле золотом и серебром, с файлами разработками о серии убийств.

И ты пытаешься выдать это в эфир, но тебе начинают мешать.

И тогда начинается совершенно другой страх - азартный страх не успеть.

Ты не хочешь видеть и знать ничего, кроме одного: ты должен успеть.

Вот, что такое страх. 

Это страх не сделать дело.

Ты очень боишься не успеть. 

А потом тебя увольняют с работы, и ты остаешься без средств к существованию, а те, кто сломались раньше тебя и поддались своему страху, начинают распространять у тебя за спиной слухи о том, что они "уволили тебя, чтобы спасти тебе жизнь".

А в это время ты начинаешь встречаться с девочкой, с которой тебе впервые лет за десять почему-то хочется быть хорошим.

Но ты в периоды особенно неприятных наездов или странных событий, происходящих вокруг тебя, стараешься держать максимальную дистанцию, чтобы никто не догадался, в первую очередь ты сам, что для тебя это имеет какое-то значение. 

И чтобы те, кто пишут тебе, не пришли уже по другим адресам.

Доберуться эти твари до тебя или нет: ты никого не подставишь. 

К тому моменту ты уже спишь со стволом, обманываешь кого-то рядом, отменяя встречи, встречаешься с другими такими же как ты одержимыми работой - из ВСУ, из "конторы", откуда угодно.

Вы думаете, складываете, перекладываете по новой кусочки пазла.

И это уже не страх, это азарт.

Но в этот момент твоя жизнь как простого биологического существа с его базовыми потребностями, с его видением будущего, с его обычными эмоциями - заканчивается.

Ты знаешь, - нужно искать площадку, чтобы выдать в эфир все накопившееся.

И тебе отказывают все: все СМИ, все редакции Украины. 

Никто не хочет рисковать.

 
И тогда, сидя на причале в Одессе, ты заводишь третий по счету телефон, о котором никто не знает.

И начинаешь обзванивать всех, кого ты знаешь в ЦРУ, в таможне ее величества, где только черт не шутит.

Ты ищешь поддержки.

Помощь не приходит.

Ты сводишь к минимуму все другие контакты, и вот тогда, впервые, начинается настоящий, всеохватывающий страх.

Уже не страх не успеть. Другой.

Страх проснуться и не успеть дотянуться до пистолета, чтобы хотя бы успеть открыть огонь, если за тобой придут.

Читайте также: Невозможно отказаться от Донбасса и построить успешную Украину – журналист

Ты не знаешь случиться это или нет, но ты начинаешь спать не раздеваясь, иногда не снимая линзы или очки. Потому что бывают дни угроз, а бывают дни полной тишины, когда ты ждешь срочного звонка из Вашингтона, потому что тебе назначена важная аудиенция по телефону, но она не происходит в заданное время.

И ты не знаешь, куда стучаться еще...

И таких эпизодов десятки, таких ночей -- дюжины, пока ты наконец не находишь поддержку. 

Совсем в другом месте, совсем по другой линии, но таки находишь ее.

И я скажу теперь, потому что я могу это сказать: я ничего не боюсь.

Не потому что у меня железобетонная крыша, непробиваемая никем, и не потому что я такой не*бательски крутой.

Я ничего не боюсь, потому что мне нечего терять. 

От слова "вообще".

Нет ничего, ни единой точки в моем эмоциональном или физическом мире, которым сегодня, сейчас, меня можно запугать.

У меня нет ничего, что я могу потерять, и мне искренне и глубоко после всего этого плевать на любые риски и угрозы.
Работаем.

Сегодня еще #галущенкогейт завтра -- что-то другое.

Мне страшно только одно - видеть слепых котят, которым впаривают уважение и доверие к криминальной системе, продолжающей властвовать на огромной территории и пытающейся всеми путями закрыть выходы и входы.

Мне просто иногда немного гадливо и неловко наблюдать за ручонками продажных офицеров, выполняющих преступные приказы.

И хочется поотрубать эти ручки, "які нічого не крали".

Вот этим мы в #галущенкогейт и занимается.

А всем, кому не страшно, как нам с Цветковым Dmitriy Tsvetkov -- welcome onboard.