Весь октябрь в Грузии немногочисленные эксперты и чиновники с замиранием сердца следили за развивающимися событиями, которые начались с комментария «МИД Абхазии». Выпускники московской дипломатической академии не скрывали своей радости от референдума в Каталонии, а через три недели «МИД Абхазии» объявил, что признает независимость Каталонии, «если поступит соответствующее обращение».

Не только Абхазия обнадежила себя возможностью расширить список признавших ее «независимость», полагая, что в ответ и Барселона установит дипломатические отношения с Сухуми. В другой оккупированной части Грузии, в Цхинвали, чиновники так же радостно обсуждали перспективы такого шанса – быть признанными. Поскольку эти территории не могут быть самостоятельными, а люди, работающие в «министерствах иностранных дел» и вовсе получают зарплаты из Москвы, то сухумская и цхинвальская инициативы – это, скорее всего, идея Кремля.

Стало быть, так и надо рассматривать казусную и во многом смешную ситуацию, когда признанные только тремя государствами – Россией и ее меркантильными друзьями Никарагуа и Венесуэлой – Абхазия и «Южная Осетия» находятся в постоянном поиске тех, кто еще посмеет признать их «независимость». На протяжении нескольких лет происходила дипломатическая игра Кремля с несколькими островными государствами – Науру, Вануату, Тувалу и Фиджи, от которых на самом деле мало что зависит ввиду их прямой зависимости от грантов. Они еще известны тем, что за деньги могут признать «независимость» кого угодно от кого угодно. Обе грузинские оккупированные территории по инициативе Москвы сами приветствовали непризнанные «ЛНР», Северный Кипр, а также террористические организации «Хамас» и «Хезболла». В отношениях с «ДНР» произошел «международный» казус, когда Донецк не признал никого, даже несмотря на признание со стороны «Южной Осетии». В этом карнавале признаний ни у кого не получилось отношений с Приднестровьем и Карабахом, хотя с помощью Кремля они общаются и даже иногда ездят друг к другу делегациями.

Читайте также: Вірус "Росія" вже в Каталонії

И тут случилась история с Каталонией. Конечно, сухумские чиновники иногда комментировали, к примеру, «Брекзит» или желание Шотландии объявить себя независимой от Великобритании. За пару дней до референдума в Шотландии «первый замминистра иностранных дел Абхазии» Ираклий Хинтба ответил на вопрос корреспондента «Эхо Кавказа» по поводу того, рассматривает ли Абхазия возможность признания независимости Шотландии. «Я думаю, что в случае победы сторонников независимости и провозглашения независимости в 2016 году, мы, безусловно, очень внимательно отнесемся к выбору народа Шотландии. Мне кажется, что нет никаких препятствий к тому, чтобы мы двигались в направлении официальных отношений с этой страной», – сказал Хинтба. «Министр иностранных дел Абхазии» Вячеслав Чирикба направил ноту в адрес первого премьер-министра Алекса Сальмонда, в которой выразил солидарность с народом Шотландии в его стремлении к независимости. Результаты провалившегося шотландского референдума в Сухуми уже не комментировали, а вскоре и забыли, ожидая, какие сепаратисты опять заявят о себе.

Референдум о выходе Великобритании из Евросоюза прошел в Абхазии без внимания: во-первых, его невозможно назвать проявлением сепаратизма, во-вторых, ни ЕС, ни Соединенное Королевство ничего хорошего о независимости абхазских сепаратистов не говорили. Зато следующий референдум в Ираке опять стал обсуждаться с новой силой. Правда, в самой Абхазии о курдском самоопределении и потенциальном взаимном признании говорили скупо, зато их московские кураторы позволяли себе рассуждать. Директор Института ЕАЭС Владимир Лепехин заявил, что «если Курдистан, Каталония и какие-то иные новые государственные образования заставят Запад считаться со своим мнением, у Абхазии и Южной Осетии могут появиться новые реальные союзники, и шансы на международное признание резко возрастут». Лепехин даже назвал потенциальные референдумы, которые морально поддержат Абхазию и «Южную Осетию»: отделение от Испании Каталонии и Болеарской автономии, от Великобритании – Шотландии, от Бельгии – Фландрии, от Франции – Корсики, от Германии – Баварии.

Конечно, никто из российских политтехнологов не затрудняет себя сравнением самого процесса обретения «независимости», и, надо полагать, это совсем не главное, чего ожидают в Сухуми. Там ждут, чтобы их признал хотя бы кто-нибудь. В Абхазии особо не сопротивляются, когда им напоминают, что поддержка их «независимости» террористическими организациями «Хамас» и «Хезболла» – это позор. После неудачи в Шотландии и иракском Курдистане сохранялась большая надежда на Каталонию. 19 сентября «МИД Абхазии» выступил с комментарием по поводу позиции Евросоюза: «Международным организациям следует отказаться от практики двойных стандартов, признавая право на самоопределение и самостоятельное развитие за одним народом и отказывая в подобном праве другим народам».

В дипломатическом языке есть много обтекаемых оборотов, но чтобы непризнанная европейскими странами оккупированная часть Грузии использовала глагол «следует», это можно лишь объяснить хамством, наученным Москвой. Но есть и более приземленная причина – в Барселоне 11 лет живет сирийский абхаз, потомок беженцев из Абхазии, которого в Сухуми называют представителем своего «МИДа». Скорее всего, он приложил усилия к тому, что в Абхазии зародилась надежда на независимость Каталонии и, соответственно, на признание «независимости» Абхазии. Спустя пять недель после референдума произошло много событий, связанных и с решением Конституционного суда Испании, и с арестом каталонских чиновников, и с преследованием президента автономии. В Абхазии уже никак не комментируют происходящее, предпочитая затаиться и ждать какого-нибудь другого сепаратистского референдума.

Кроме Абхазии, российские оккупанты оттяпали и признали «независимым» еще один, цхинвальский регион, который в России называют «Южной Осетией». Там живет всего несколько десятков тысяч человек, находится большая российская военная база, а в качестве «международного» игрока Цхинвали разве что иногда поддакивает Абхазии и делает все, что пожелает Кремль, находясь на полном иждивении российских налогоплательщиков. То ли из-за боязни не успеть в каталонский последний вагон, то ли от того, что Москва решила воспользоваться и расширить для своих сателлитов круг признавших, но в Цхинвали тоже выразили желание признать независимость Каталонии. Глава «МИД Южной Осетии» Дмитрий Медоев заявил о готовности рассмотреть этот вопрос, заодно объявив, что недавно он открыл офис «представительства Южной Осетии» в Барселоне: на распространенных им же фотографиях видно, как «министр» передает какие-то бумаги человеку в джинсах и футболке, по виду явно гастарбайтеру.

В отличие от Абхазии, в «Южной Осетии» оказались «политологи», которые в начале ноября, когда уже стало понятно о провале каталонского референдума, заявили, что признание не даст Цхинвали «никаких дивидендов». Постфактум об этом было легко говорить, а «заместитель министра иностранных дел» Алан Кочиев завершил дискуссию словами: «Сравнивать борьбу Южной Осетии и каталонского народа за свои права и обретение независимости, на мой взгляд, не совсем корректно». Это высказывание противоречит утверждениям начальника, самого «министра» Медоева, но лучше сказать правду сейчас, чем промолчать, как сухумские коллеги-сепаратисты.

Грузинские территории оказались не единственными, кто обратил внимание на каталонский референдум: «министерство иностранных дел» никем не признанного Карабаха заявило, что «жители Каталонии имеют право самостоятельно определять политический статус региона». Ранее не замеченная в международной жизни оккупированная Арменией территория Азербайджана после собственного референдума 17 февраля этого года вдруг стала проявлять себя как международного игрока. Хотя никем не признанный карабахский референдум касался внутренних административных преобразований: объявления президентской формы правления, а также принятия нового названия – «Республика Арцах». У Карабаха довольно странный статус – территория объявила себя «независимой», но официального признания не получила даже от Армении. В заявлении «МИД Карабаха», в отличие от Абхазии и «Южной Осетии», приводится военный аргумент решения проблемы «независимости»: «Именно отказ Азербайджана признавать право народа Арцаха на самоопределение и использование официальным Баку силовых методов для решения политических вопросов перевели азербайджано-карабахский конфликт в военную плоскость». Правда, без упоминания российского фактора.

Более покладисто себя вели новые сепаратисты из оккупированных украинских территорий – «ДНР» и «ЛНР». На фотографиях четырехлетней давности можно увидеть, как украинские сепаратисты гостили у каталонских, ходили с флагами «ДНР» по улицам Барселоны, всячески себя позиционировали с европейцами. Теперь у донецких и луганских другие проблемы и, судя по СМИ, каталонский сепаратизм их мало волнует, больше – собственные проблемы и неминуемый процесс урегулирования, когда приходится признавать, что привязка к России – и финансовая, и политическая – никак не может быть аналогией с экономикой и историей Каталонии.

Читайте также: Заявка Каталонії на незалежність — втрачений шанс чи крок до мети?

При всех принципах международного права, касающегося возможности народов на объявление суверенности, постсоветские сепаратисты так же далеки от реальности, как СНГ от Лиги Наций. Обе оккупированные Россией грузинские территории совершили преступления, которые в международном праве называются этническими чистками: в 1993 году из Абхазии были изгнаны более 300 тысяч этнических грузин, изгнанию подверглись и грузины, жившие в «Южной Осетии». Поэтому игры в международную жизнь и признания – всего лишь кратковременные развлечения, которые им позволяет Кремль. Ничего серьезного за этим не последует: во-первых, Генассамблея ООН каждый год принимает резолюции, призывающие вернуть грузинских беженцев домой, во-вторых, у Грузии достаточно авторитета, чтобы убедить партнеров по ООН не допускать сепаратистов во «взрослую» жизнь.