Нам чертовски повезло с врагом. Нашими союзниками становятся не из-за того, какие "мы", а из-за того, какой "он", пишет Павел Казарин специально для "Крым.Реалии"

Как Украине победить в войне? Правильный ответ: в одиночку – никак. Даже в информационной. Российское госвещание готовит контент на 30 с лишним языках – для Европы, Азии, постсоветского пространства и обеих Америк. Общий бюджет превышает миллиард долларов. А теперь вопрос – сколько украинских сайтов имеют хотя бы англоязычную версию?

Если кому-то кажется, будто рядовой редактор чешской/румынской/словенской ленты переводит украинские сайты "гуглом" – это иллюзии. В конце концов, сколько украинцев читают европейские издания с помощью переводчика в браузере? Так вот и трудолюбие иностранных коллег по цеху тоже переоценивать не стоит. Они берут контент, который понятен. Потому что Украина на экспорт ничего не готовит.

Наша проблема – в нашей самоуверенности. Мы привыкли считать себя частью "запада" и уверены, что взаимны в этом с европейцами. Но для западного мира все наши "донецки" и "лугански" – это далеко и не особенно понятно, где-то между вторым миром и третьим.

И не спешите возмущаться. Что мы знаем о конфликте в Южном Судане? Том самом, где гибнут китайские миротворцы, а потери среди мирных даже не пытаются считать? Местные ребята из "Боко Харам" иногда вырезают деревни ножами – экономят патроны.

Читайте также: Угроза орбанизации Украины: природа возмущения Западом, который требует реформ

Это Африка, скажете вы. Ну да. Так ведь и мы до недавнего времени тоже были известны миру лишь тем, что у нас жили два чемпиона мира по боксу. Кинематограф в помощь. Комедия "Евротур" – отличное описание того, как среднестатистический американец видит центральную Европу. Ту самую, которую мы считаем благополучной и на которую равняемся.

Единственное наше подспорье – это география. Потому что Донбасс и Крым в представлении "запада" – это одновременно далеко и близко. Далеко мировоззренчески – "где-то на востоке, former USSR". И близко – потому что на континенте, у границ, "между Москвой и Краковом".

Для заветного ЕС мы все равно – третий мир. Мы двадцать три года не делали ничего, чтобы это представление поменять. Топтались на месте, проедали старое, не создавали нового. И теперь пожинаем плоды. "Алло, Ливия, вас скоро будут бомбить, срочно езжайте в Боливию".

Это для нас наша война – это гамлетовский вопрос. А для "них" – еще одна неприятная история где-то за пределами ойкумены. Внутри ойкумены живут "свои". За ее пределами – по большей части "чужие". Которым сочувствие по остаточному принципу. Мы ведь тоже не особенно интересуемся тем, что происходит с теми, кого считаем "чужими", верно?

Наш кругозор – это Украина, Россия и немножечко Польши. Время, потраченное миром на нас, прямо пропорционально нашему интересу к миру. Чтобы наша война перестала быть для западного обывателя абстрактной историей об абстрактных противоречиях – нужно становится для него "своими". А этого хэштегами в Twitter не добьешься.

Читайте также: Геть від Москви: бізнесовий розворот у бік Європи

Единственное, что нас спасает – это наш противник. Россия настолько тщательно пытается походить на СССР, что ей это порой удается. Сирия, американские выборы, Черногория, дело Скрипалей – Москва выполняет за Украину ту работу, которая Киеву не по плечу и не по карману. Если бы Россия локализовала конфликт до двустороннего – про нас бы забыли. Но она сама охотно делает его глобальным.

С первого дня войны Киев транслировал войну не как противостояние двух стран, а как нападение Кремля на "запад". Но от нашей трактовки отмахивались – потому что "западом" готовы были считать весьма условно. И лишь усилиями самой Москвы мы теперь оказались частью общего контекста.

На фоне чудища, которое "обло, озорно, стозевно и лаяй", мы теперь пусть и не "свои", но куда менее «чужие». Естественная преграда. Стена на границе. Пограничье с востоком, который трясет ядерными мощами и хочет старого из страха перед новым.

Но эта наша интеграция в запад – она же от противного. Ситуативная история, созданная руками Москвы, а не Киева. Победа наступит в тот момент, когда мы и впрямь станем "своими". Когда вырвемся из того болота, в котором дрейфовали последние четверть века. Когда нас и "запад" будет объединять пространство ценностного, а не общий окоп.

Впрочем, лучше так, чем никак.