Выражение "гражданские права" давно уже стало устойчивой идиомой. По умолчанию предполагается, что положение гражданина какой-то страны (в отличие от подданного, который обладает в первую очередь обязанностями по отношению к суверену) означает, прежде всего, некий набор прав. Например, право на защиту закона, право на участие в управлении своей страной.… Вспомним, что в античном мире человек, произнесший фразу "Civis Romanus sum", получал практически полную неприкосновенность. Лишь вслед за правами гражданство подразумевает обязанности: содержать своё государство посредством налогов, защищать его в случае военной опасности, и так далее.

С российским гражданством, однако, дело обстоит несколько иначе. Оно – капкан, который способен захватить намертво, а в некоторых случаях и убить.

Недавний пример с украинским политзаключённым Олегом Сенцовым тому доказательство. Вот как уполномоченная по правам человека (да-да, лицо, занимающее эту должность, обосновывает именно такую позицию – к этому мы вернёмся чуть ниже) Татьяна Москалькова доказывает невозможность освобождения Сенцова, которого сейчас требует если не весь мир, то его наиболее просвещённая и прогрессивная часть:

"Согласно украинской Конституции, их граждане выдаче не подлежат на территорию России – так же, как и у нас граждане не подлежат выдаче на другую территорию. Поэтому здесь нужно искать какую-то новую правовую форму".

Читайте также: Любителям СССР посвящается

Правда, сам Олег Сенцов гражданином России себя не считает и российского паспорта не имеет. Он рассматривает себя исключительно как украинского гражданина, каковым и является. Но Сенцов – крымчанин, и потому, с точки зрения властей России, должен умереть. Ведь РФ скопом записала всех жителей полуострова в свои граждане, или, скорее, подданные.

В данном случае российское гражданство – это, по сути, тавро. Хозяин выжег его на тебе – и теперь ты от него никуда не денешься. Деться, впрочем, можно, но лишь за пределами России и при некоторой доле везения.

Впрочем, речь здесь идёт не столько об Олеге Сенцове (о котором в последние месяцы кто только не писал), сколько о Татьяне Москальковой.

Москалькова, напомним, является уполномоченной по правам человека в России, а это официальный государственный пост. Для неё как чиновника Сенцов, естественно, является гражданином России, следовательно, первейшая обязанность г-жи Москальковой – защищать его права. Между прочим, именно она как омбудсмен (или, если угодно, омбудсвумен – кому как больше нравится) могла бы изыскать юридическую возможность для его освобождения. В конце концов, если бы в законах не существовало лазеек, профессия адвоката была бы невозможной.

Однако сама Татьяна Николаевна полагает иначе. С её точки зрения, выходом могло бы стать украино-российское соглашение о правовом статусе лиц с двумя гражданствами. Её мало смущает тот факт, что, пока такое соглашение будет заключено, голодающий Сенцов десять раз успеет умереть – и, таким образом, вопрос защиты его прав утратит актуальность. Не говоря уже о том, что подобное соглашение вряд ли вообще возможно, ведь украинское законодательство не допускает двойного гражданства, и у Сенцова по факту его нет.

Читайте также: Цена аннексии, которую заплатит РФ

Подобные доводы звучали бы довольно уместно в устах представителей Кремля, российского МИД, МВД или судебной системы – в конце концов, мы все за последние годы привыкли слышать из Москвы и не такое. Но что касается уполномоченной по правам человека – здесь особый разговор. Сами собой вспоминаются сталинские адвокаты с их знаменитым "Нет кары, достаточной для моего подзащитного!".

Тут человек действует не просто вопреки, а противоположно своим вроде бы прямым обязанностям. Омбудсмен защищает не права человека – а права государства НА человека.

Картина проясняется, если вспомнить о том, что Конфуций называл ложными именами. Увы, в России они настолько распространены, что уже практически полностью вытеснили имена подлинные.

Парламент в этой стране, по сути, не парламент (то есть орган, состоящий из представителей граждан и служащий согласованию их интересов между собой), а собрание людей, назначенных исполнительной властью и покорно штампующих любое её решение. И судьи в РФ – не судьи, а послушные исполнители её же воли. Однако парадокс состоит в том, что эти ложные имена практически во всём мире воспринимаются как настоящие. Дело, вероятно, в том, что мировым элитам так удобнее жить. А в результате депутат Госдумы может выглядеть в глазах французского или германского парламентария коллегой. И приговоры российских судов в мире признаются – несмотря даже на то, что ни для кого не тайна, как они были вынесены. Это приводит к тому, что носители «ложных имён» чувствуют себя всё более комфортно, и всё менее склонны от них отказываться.

Точно так же гражданство здесь считается не панцирем, защищающим человека, его права и свободы – а удавкой на его шее. И для омбудсмена в порядке вещей эту удавку затягивать вместо того, чтобы хотя бы попытаться защитить его права. Все эти понятия превращаются в нечто противоположное своему изначальному содержанию. Это не искажение смысла, а именно его извращение.

Не факт, что воля украинских граждан способна всерьёз повлиять на судьбу Олега Сенцова. Пусть на обложке его единственного паспорта изображён тризуб, но он находится в полном распоряжении российских властей, которые числят его своим… нет, не гражданином – подданным. Или, как говорили русские цари, холопом.

Похоже, всё, что мы в данном случае можем – демонстрировать всему миру, что в России чуть не каждое слово имеет противоположный смысл. Война это мир, свобода это рабство, а гражданство – орудие убийства.

Підписуйся на сторінки UAINFO у Facebook, Twitter і Telegram