Заголовки репортажей о российских военных учениях "Восток", начавшихся на днях, впечатляют: 300 000 солдат, 36 000 танков и других транспортных средств, 80 кораблей и 1000 самолетов действуют на территории большей, чем полстраны.

Эта военная армада вдвое больше британских вооруженных сил. Она вдвое больше той, что была задействована во время предыдущих военных учений "Восток", проведенных в 2014 году. И будто этого недостаточно, в нынешних военных играх участвуют также около 3,200 китайских военных, 30 китайских самолетов, и кроме этого, небольшой монгольский контингент.

Читайте также: Більше батога, ніж пряника? Які наслідки чекають на Росію через її агресивну політику на Заході

"Восток" будет проходить в течение недели в форме столкновения между двумя сторонами, сражающимися на суше, в воздухе и на воде на Дальнем Востоке России. Учения будут включать в себя совершение прыжков с парашютом, проведение "антитеррористических операций" и стрельбу крылатыми ракетами. Игры завершатся выступлениями пехотных подразделений в поле, демонстрацией возможностей фототехники, показывающей идущие друг на друга ряда танков, войск, и разного другого оборудования. Вот по большому счету и все.

"Восток" – это не просто крупные военные учения, а массированная операция в психологической войне и геополитический гамбит, предпринимаемые Россией в момент, когда она пытается восстановить свою военную мощь и способность организовывать и координировать сложные операции.

Между тем, между демонстрацией оборудования, проверкой новой тактики и фактическим развязыванием войны есть разница. Мы не должны предполагать, что Россия и впрямь хочет вести какой-то крупный конфликт. По крайней мере, хотя размах "Востока" демонстрирует, что Москва вновь способна вести операции континентального масштаба, реальная операция едва ли будет ей по средствам. В ситуации военных действий, когда железнодорожные линии и узлы связи становятся первоначальными целями, такую армию собрать было бы трудно.

Читайте также: Японське приниження Путіна: навіщо Кремлю безпідставні розмови про "мирний договір"

Эти учения – элемент того, что я называю "дипломатией в стиле хэви-метал", то есть использования Россией ее вооруженных сил для того, чтобы держать Запад в благоговейном страхе и вводить его в заблуждение. Мы наблюдали применение такого рода дипломатии в Европе, так Москва отреагировала на появившиеся в Швеции и Финляндии призывы ко вступлении в НАТО, она провела военные учения, имитирующие российское вторжение.

Мы наблюдаем применение такого рода дипломатии в игре, которую ведет Путин. В прошлом году во время учений "Запад-2017"  Москва занизила численность своих военных, чтобы Запад не имел права прислать своих инспекторов по линии ОБСЕ. В нынешнем году россияне, как представляется, не прочь завысить цифры. Раздутая цифра в 300 000 появилась в результате недостоверного учета, на практике оно, вполне возможно, ближе к 150 тыс. (правда, цифра все равно впечатляющая).

Военный аналитик Майкл Кофман отмечает: "Если даже, скажем, только один полк бригады фактически участвует в учениях« Восток", Россия учитывает всю бригаду. Это помогает объяснить, как российской армии удалось успокоить население, разъяренное из-за предлагаемого повышения пенсионного возраста, убедив его в том, что дополнительные средства на военные игры потрачены не будут. Перемещение подразделений, которые составляют третью часть всех российских вооруженных сил, по Сибири и Дальнему Востоку России, занятие не из дешевых.

 

Суть в том, что России не хватает денег и транспортных возможностей, чтобы переместить столь многочисленные войска, не вызвав какой-либо дисбаланс. Но Россия рада видеть, что мир купился на цифру в 300 тыс. человек, поскольку – совсем как животное ощетинивается и скалит зубы перед хищником – она хочет выглядеть как можно внушительнее. Будучи авторитарной нацией, она тратит на военную сферу больше, чем следовало бы – более трети общего федерального бюджета идет на обеспечение безопасности в широком смысле. Путину, безусловно, удалось превратить унаследованные им деморализованные и обескровленные вооруженные силы в умелую, компетентную армию.

Тем не менее, Путин осознает, что объективные показатели не позволяют России, экономика которой меньше, чем экономика штата Техас, претендовать на статус великой мировой державы. Он делает ставку на блеф и пустые угрозы, театральность и игру теней. Он хочет создать имидж опасной, но уверенной в себе страны, которую следует задабривать, а не бросать ей вызов.  Быть сильным – это хорошо, но еще важнее производить впечатление сильного.

Также "Восток" – это геополитический гамбит. Не так давно целью учений было направить Пекину послание о том, что Москва будет защищать свои границы. Вовлечение относительно небольшого китайского контингента в игры этого года  не является сигналом о военном союзе, как некоторые полагают, но это, несомненно, привлекло внимание Запада. В момент, когда Вашингтон и Европа попытались изолировать Москву на дипломатическом уровне, это явно осознанный сигнал, что Путин все еще способен налаживать связи со странами, которые не желают следовать за Западом, причем не только с Сирией, Никарагуа и Венесуэлой.

Читайте также: Зачем Россия берет мир "на испуг"

Но, как отметил Александр Габуев из Московского центра Карнеги, Москва также подает Вашингтону более глубокий сигнал: мы не хотим связывать себя альянсом с Китаем, который укрепляется, превосходит нас по богатству и военной мощи. Это путь к вассальной зависимости. Но если вы надавите на нас слишком сильно, у нас не останется альтернативы.

Таким образом, пока НАТО с интересом наблюдает за  учениями "Восток", стараясь оценить военный  потенциал России, не менее важно удерживать во внимании весь подтекст.

Марк Галеотти, научный сотрудник European University Institute,

приглашенный старший научный сотрудник Institute of International Relations (Прага)

Підписуйся на сторінки UAINFO у Facebook, Twitter і Telegram

Оригинал на The Atlantic 

Перевод – Андрей САБАДЫР, специально для UAINFO