Однажды на одну из моих фирм персональщики привели новую девочку. Девочка была молодая и довольно смышленая. Но пробелы в ее понимании бизнеса и вообще деловой реальности были огромными. Точнее, это был один сплошной пробел. Спрашивать ее о чем-то, связанном с бизнесом, рынком или офисом не стоило: благодаря своей бойкости она начинала, не смущаясь, нести такую дичь, что конфузился даже начальник СБ. Девочка только что окончила специальность «Менеджмент» университета «Украина», если кто помнит, что это было за заведение.

Читайте также: У детей, которым по-настоящему что-то надо, просто невероятная пробивная сила. Гораздо большая, чем у взрослых

Но. Вся одежда на ней была брендовая, высоких домов, и закуплена явно не в Украине. Когда зазвонил мобильный («Мама звонит!»), она достала из скромной сумочки Bvlgari (чистопородного оригинала) диковинный тогда телефон компании Apple под названием iPhone. Ок, подумал я. Но эта мысль не прижилась. Не ок. И я спросил: «Вы на какой машине приехали?» Она ответила: «На рейндж-ровере, но это папин. А вообще я планирую тут у вас заработать себе на жужу». На кого-кого? «Ну на жучка». Здесь у нас – это на промышленном оборудовании для тяжелой индустрии. В мире хмурых жлобов из заводоуправлений, откатов и звонков от Ивана Иваныча. Мне сразу представился «жучок» – дубовый польский микроавтобус Zuk, лупоглазый гофрированный кирпич на колесах, если кто помнит. Я имел дело с таким, мне он запомнился по 90-градусному люфту рулевого колеса. Но выяснилось, что она планирует к концу года заработать у нас на новый фольксваген-битл, красненький такой.

Директор по персоналу получил от меня головоломку: без писка и пыли выпинать с фирмы только что трудоустроенную по протекции одного из директоров деву. Ибо у нас ей было явно не место. Но это – потом. А пока меня разбирало любопытство. Мне было интересно, как эта лакшри оказалась в моем отделе продаж. История была проста: был папа. Папа был крут. Он крушил на рынке сельхозпродукции. Я слышал о нем кое-что. Папа странным образом умер. Оставив маме и доце пристойный стандартный набор: усадьбу, машины, счета. И они это все юзали. А потом она поступила, а потом выпустилась, и решила, наперекор маме («Опять мама звонит, извините!»), добиться всего самой, благо один из моих директоров был ее знакомым и ввязался в это явление Гуччи народу. И вот она здесь. Поднимается с самых низов на самый верх, а через год-другой откроет свой бизнес, еще не знает какой.

Но меня занимало – почему университет «Украина»? Девочка не дурочка, могла бы окончить, умеренно напрягаясь, любой зарубежный ВУЗ, не Оксфорд конечно. Деньги то-были. Ответ был: мама в то время была занята, и не могла возиться с этим, поэтому договорилась в университете «Украина», но это хорошо, потому что там можно было не ходить. А чем была занята мама? А очень просто. Она много лет искала во всей обширной недвижимости папы спрятанные, по ее догадке, папой наличные доллары. По ее оценке, в районе 100-120 тысяч. На это и ушло время и внимание. Почему так долго? Потому что после стресса поисков нужно в спа, или бьюти-салон, или на Майорку. А потом – опять за работу!

Ну и что, нашла? Нет, еще не нашла. А то, что было на счетах, кажется, уже заканчивается, поэтому вот – вынуждена выходить на фирму. Ок, сказал я. Расскажи мне, чем ты увлекаешься. Ответ был: путешествия, просветляться на Бали, шоппинг, клубы, фитнес, йога, кстати из-за йоги можно она будет уходить три раза в неделю в четыре с работы? На том мы и распрощались. К счастью, больше я ее не видел.

Читайте также: Два харизмата у руля фирмы – это ад похлеще двух хозяек на кухне

Теперь на контрасте второй кейс. Один мой партнер не балует дочку наличными. И безналичными тоже. Он даже не собирается оставлять ей в наследство финансовые активы. А та не сильно и претендует. Зато начиная с 12 лет и до 23 папа вложил в зарубежное образование и развитие дочери порядка 600 тыс. долларов. Эти вложения, еще на ранней стадии, дали свой результат: ребенка были готовы принять одновременно Стэнфорд, Массачусетский технологический, Гарвард, Принстон и Колумбийский университет. Она скромно отучилась в МТИ (58 000 долл. в год), получила магистра и отлично себя чувствует. Естественно, не в Украине. И не особо интересуется папиным наследством.

Ребенку можно оставить после себя любые деньги. Вообще любые. И 100 тыс. долл. и миллион спускаются в никуда с одинаковой скоростью. И после них остается одинаковое ничего. Ноль. Шансы, что ни будут использованы по делу – примерно 1%. Но если на эти же деньги дать ребенку образование и прочие системные и жизнеобразующие вещи – именно это и будет настоящим наследством. Потому что все, чего ему нужно, с такой базой ребенок достигнет и купит себе сам.

«Деньги – это воздух, – пренебрежительно говорил мой знакомый, бандит из девяностых. – Про это даже Шуфутинский поет». А вот хорошее образование, востребованное в серьезных кругах – это уже кое-что существенное.

Вы заботитесь о будущем вашего ребенка?

Підписуйся на сторінки UAINFO у Facebook, Twitter і Telegram