Я не оправдываю действия активистов. Если кто-то из них нарушил закон, у полиции достаточно полномочий и средств, чтобы это расследовать, показать и доказать. Очевидно и то, что сотрудники, применявшие силу к лежащим задержанным, должны быть уволены. Согласно всем международным стандартам, физическая сила и спецсредства могут применяться только в одном случае – если возникла непосредственная угроза жизни или здоровью граждан, или работников полиции. Какую угрозу нес лежащий лицом вниз и задержанный молодой человек, которого потом отпустили, неясно.

Но увольнение – это не лечение. Это залечивание. Корень в другом.

Нам ведь уже знаком этот звериный оскал неоправданной жестокости и уверенности, что за это ничего не будет, потому что никто не узнает и не докажет. Патрульная полиция на такие задания не привлекается, их иначе готовили и по-другому воспитывали. Ногами в голову лежащего протестующего бил сотрудник, действовавший совместно и при поддержке подразделения полиции специального назначения, в рядах которой до сих пор работают бывшие сотрудники Беркута.

Читайте также: Силовики не имеют права на жестокость при исполнении, но и не должны позволять, чтобы активисты навязывали свою волю окружающим

Это уже давно не секрет. Это невозможно скрыть ни реформами, ни новой системой подготовки кадров, ни формальными показателями. Об этом знаем мы, и знают министр внутренних дел и руководство Национальной полиции.

Беркут остался в системе не потому, что они чьи-то родственники или друзья. Все банальнее. Они удобные, безотказные, им нечего терять и после всего пережитого они уверены, что им все сойдет с рук. Прикрываясь знаменем "подразделений специального назначения", они без всяких последствий могут выполнять любую черную работу. (Например, мы до сих пор не увидели результатов служебного расследования в отношении сотрудников, которые ставили на колени протестующих под Верховной радой зимой 2017 года).

Беркут в рядах Национальной полиции – это мина замедленного действия. Они задают тон, диктуют правила и распространяют вирус вседозволенности, который рано или поздно выльется в столкновения, конфликты и открытые противостояния. Именно против этих норм и правил мы выступали на Евромайдане. И именно это стало искрой в 2013 году.

МЫ ЕГО ДОЛЖНЫ ЗНАТЬ В ЛИЦО

Анонимность порождает безнаказанность. Вопреки всем нашим требованиям, клятвенным обещаниям руководства Национальной полиции и министерства внутренних дел, сотрудники Национальной полиции по-прежнему избегают идентификации при несении службы.

Если бы сотрудник, который нанес ногой удар в лицо активисту знал, что его легко идентифицировать и найти по номеру жетона на шлеме или бронежилете, вероятнее всего, оскал был бы не таким звериным. Мы бы еще вчера знали, в каком подразделении он работает, как он оказался в рядах полиции и кто привлек его на это задание.

Читайте также: Что нужно сделать для создания той полиции, за которую нам не будет стыдно

Вообще, против каких титушек мы выступаем, если из райотделов выпрыгивают парни в спортивках и при поддержке полицейских кладут людей на землю и бьют ногами?

Очевидно, принятая министерством и полицией система идентификации не работает. Нам необходимо принять законы об обязательной идентификации сотрудников Национальной полиции и Национальной гвардии, которые уже почти два года разработаны, приняты комитетом и ждут голосования в зале. Сопротивляется ему только министерство внутренних дел, где опасаются, что излишняя открытость будет угрожать сотрудникам полиции расправой. Опасения понятны. Но если уж вы не можете уволить Беркут и контролировать неадекватов, мы имеем право знать их в лицо.

Підписуйся на сторінки UAINFO у Facebook, Twitter і Telegram