И мой Сурков со мною..

Как ни странно, "программный" текст Суркова о природе "путинизма" не так примитивен, как кажется. И, возможно, прав Борис Гребенщиков, назвавший когда-то близкого друга "одним из выдающихся интеллектуалов" нашего времени. (Вручение артисту ордена в Кремле – не повод усомниться в искренности его слов).

Как часто бывает с российскими идеологами (от Ульянова до Солженицына) их позитивные программы – утопичны и бессмысленны. Надежды на столетнюю "машину путинизма" – из того же комичного ряда; сто лет она не проскрипит (уже сегодня – это хлам). Но вот нечто важное в природе российской империи Суркову всё же удалось подметить и сформулировать.

Отсутствие исторического "выбора" и ода "спасительной" роли полицейщины (как ни странно) в числе таких идей.

"Оформившееся в середине нулевых государство (путинского типа) пока ещё слабо изучено", – заявляет Сурков. И не замечая, отсылает нас к словам другого идеолога закатной советской эпохи генсека Андропова, писавшего в начале 80-х, что "мы не знаем до конца того общества, в котором живём".

Читайте также: Сурков дает сигнал не только Путину, но и его окружению: если стану преемником, гарантирую сохранение путинизма

Отчаянная попытка советских "теоретиков" в Кремле понять природу загнивания системы не спасла империю от её судьбы. В то же время, фраза Суркова об отсутствии выбора одинаково верна для позднего "совка" и позднего "путинизма".

Распад империи – объективный процесс, слабо зависящий от воли "элит" и политических программ. У СССР не было выбора кроме развала. Как нет такого выбора и у путинской системы (наследницы "совка").

Речь идёт об объективном содержании исторических процессов. Несогласие с концепцией Суркова – лишь в оценке эффективности попыток противостоять истории. Он видит в "подморозке" возвратный ход событий, надежду на "восстановление", а не новый этап деградации.

"Невозможный, неестественный распад России был, пусть запоздало, твёрдо остановлен", – грезит автор. А сама страна, "обрушившись с уровня СССР", прекратила распад, приступив к возврату территорий. Грёзы о "величии" в прежних границах не нуждаются в возражении, – это очевидная утопия.

Но вот в чём совершенно прав идеолог "подморозки", – в том, что имперская плоть государства способна держаться в границах своей "идентичности" лишь на скелете полицейской вертикали.

Попытка "перестроек" и "демократизаций" – убийственный для империи опыт. В отличие от поздней советской элиты, мечтавшей скрестить демократию с "вертикалью", нынешний режим этого уже не допустит. Авторитаризм – вопрос выживания не только полицейской системы, но и страны в целом, сформированной на базе принуждений и захватов.

Свободная Россия моментально окажется в состоянии внутренней войны, попрощается (как минимум) с чеченским султанатом, а возможно и с рядом своих регионов. Принуждение к сожительству с имперским центром требует "вертикальных", полицейских скреп не только от режима, но и от общества.

Поддержка "массами" авторитарного лидера (и нелюбовь к либералам в Кремле) – это подсознательная тяга общества к своему имперскому статусу, выживанию, образу жизни в роли "доминирующей" нации. Хозяин в Кремле интуитивно означает для народа имперский статус самого населения, "хозяина" огромных территорий.

Читайте также: Интересный феномен составляют уехавшие из России россияне

Недавний опыт "перестройки" напомнил населению, что демократия смертельна для империи, застывшей в точке полураспада. С этим тезисом сложно спорить. Но совсем другое дело – выводы. Нужна ли нам (и миру) огромная страна-деградант, прозябающая в имперских границах, ценой сохранения полицейской вертикали?

Сурков героизирует ловушку, в которой оказался "русский мир". Без свободы и демократии нам гарантирован развал неэффективного режима. А со свободой – тот же самый имперский развал, но с перспективой выживания – в других границах и с другим ощущением себя в мире.

Ловушка, из которой нет хороших выходов; любой ведёт к имперской катастрофе. Охранители типа Суркова (фанаты "охранки") пытаются найти в полураспаде залог какого-то развития, "величия", возврата к СССР. Тем самым увеличивая цену катастрофы. Но чем сильней давление в котле, тем мощнее будет взрыв.

Историческая судьба России – это судьба империи, оставаясь в "матрице" которой страна обречена на катастрофу. Любое будущее возможно только со смертью имперской "матрицы". Да, ценой потери "статуса", возможно, территорий и жандармских амбиций "элиты". Но свобода, демократия, развитие и возвращение к цивилизованной норме этого стоят.

Рано или поздно реальность нас "догонит", речь всего лишь о цене, которую "русский мир" заплатит за верность имперской химере.

Підписуйся на сторінки UAINFO у Facebook, Twitter і Telegram