Генеральный прокурор Юрий Луценко, неделю спустя после того, как Печерский суд постановил предоставить ГПУ доступ к внутренним документам редакции "Нового времени", разъяснил общественности, что это решение никоим образом не мешает журналистской деятельности.

Просто следствию порой требуется "обнаруживать утечки в правоохранительных органах, а также иногда получать неизвестные следствию факты". Ну, и почему бы, спрашивается, изданию в этом случае не пойти навстречу правоохранителям? Особенно если учесть, что весь сыр-бор вышел из-за публикации статьи Ивана Верстюка "Бриллиантовая дочь".

Речь в ней шла об учебе дочери экс-зампрокурора Киевской области Александра Корнийца в Великобритании. За похвальную тягу девушки к знаниям чадолюбивый отец заплатил более £120 тыс. При зарплате 200 тысяч гривен в год. С "бриллиантовым прокурором" разбираются уже четвертый год, и все не могут доказать его вину. А утечка информации может повредить следствию – так, оказалось, считают в ГПУ. После того, как точно так же ранее посчитал сам Корниец. Собственно, по его сигналу и начался прессинг "Нового времени" и автора статьи, которому угрожают уголовным преследованием. 

В посольстве США высказали разочарование таким поворотом событий, добавив, что украинские должностные лица должны поддерживать независимую журналистику, "а не душить ее". 

Читайте также: Луценко проти журналістів

А представитель ОБСЕ по вопросам свободы СМИ Харлем Дезир заявил: "Право журналистов на защиту конфиденциальных источников является ключом к свободной прессе и журналистским расследованиям. Я призываю власти соблюдать эту конфиденциальность, особенно когда журналисты освещают вопросы, представляющие общественный интерес". 

Собственно, это обобщенный взгляд Запада на то, какими должны быть отношения власти и медиа. И то, что эта точка зрения полярно расходится с мнением украинского генпрокурора, показывает, насколько Украина далека от тех идеалов, которые проповедуются с высоких трибун первыми лицами государства. В лучшем случае в сфере свободы слова мы топчемся на месте. В худшем - дрейфуем на восток, разве что немного уступая идиотизму нашего соседа, где много "скреп" и сроков за посты в интернете. 

Это типичное поведение failed states – несостоявшихся государств. Почти такая же его примета, как бубоны под мышками у пораженного чумой. Свидетельство реальных устремлений власти в куда большей степени, чем мантры про путь в ЕС и НАТО. Причем не нужно даже быть искушенным знатоком международного права, чтобы понять, почему жернова государственной машины в тех же Соединенных Штатах не могут перемолоть тамошние медиа в костную муку. 

Главных причин тут две: первая поправка к Конституции и отношения внутри журналистского сообщества. 

Как это все действует, очень наглядно было показано в недавнем фильме Стивена Спилберга "Секретное досье" (The Post) с Томом Хэнксом и Мэрил Стрип в главных ролях. Рассказанная история является своеобразной преамбулой к Уотергейтскому скандалу. Во время войны во Вьетнаме военный аналитик Госдепартамента Даниэл Эллсберг сопровождает американские войска в бою, документируя успехи США в регионе для министра обороны Роберта Макнамары. 

Позже, разочаровавшись в своем бывшем шефе и политике двойных стандартов, Эллсберг копирует сотни секретных отчетов и передает их в The New York Times. Цель – показать, что правительство лгало своим гражданам относительно вьетнамской кампании. Суд останавливает начавшуюся было публикацию. И тогда на политическую сцену выходит конкурент NYT – The Washington Post. 

В руках редакции оказываются документы того же самого источника, однажды уже приведшего к судебному запрету. Белый дом переходит в наступление. Собственница и главный редактор WP долго не могут прийти к совместному решению. В случае публикации WP грозит либо разорение, либо триумф. В зависимости от того, какую позицию займет Верховный суд.

Наконец они решаются: публиковать. После чего обе газеты предстают перед высокой Фемидой, апеллируя к Первой поправке к Конституции. Пока длится разбирательство национальные СМИ подхватывают историю.

Суд выносит вердикт в пользу NYT и WP. Обозленный Никсон требует лишить репортеров последней аккредитации в Белом доме. До начала Уотергейта, стоившего ему президентского кресла, остается год. 

Что такое Первая поправка? Она – одна из десяти, входящих в Билль о правах. Ей без малого 130 лет. И она, в числе прочего, запрещает правительству принимать законы, ограничивающие свободу слова и прессы. Если информация признается важной для общества, то ее публикация не может влечь за собой уголовное преследование. Из каких бы источников данные ни были получены. 

Для американцев война во Вьетнаме была крайне травматичным опытом – не только военным, но и социальным. Именно поэтому пролить свет на то, что происходило в Индокитае, был жизненно необходимо. Для нас важно все, что связано с Майданом, Крымом, войной на Донбассе. Но не менее важны все дела, маркированные как коррупция. 

Читайте также: "Крива" слідчих дій від Луценка

Эта раковая опухоль пожирает страну. На фоне этих неутешительных реалий заявление о том, что обнародованная информация может повредить следствию (да еще спровоцированная "бриллиантовой" персоной, дело которой столь долго и, похоже, не слишком успешно расследуется), оставляет именно то ощущение, о котором сказал главред "Нового времени" Виталий Сыч: это попытка ГПУ прикрыть коррупцию прокуроров. В какие бы одежды это все ни пытались упаковать Юрий Витальевич и его ведомство. 

И еще одно. Если в такое "щепетильное" время, когда, как говорил Жванецкий, "одно неосторожное движение – и вы отец" - т.е. когда любое сомнительное шевеление Луценко может сказаться на рейтинге Порошенко, власти позволяют себе действовать столь беспардонно, то что же они будут делать потом? Когда (ну вдруг!) выиграют и пойдут на второй срок.

Мочить неугодные издания и их сотрудников в сортирах?

Підписуйся на сторінки UAINFO у Facebook, Twitter і Telegram