Материалы о подготовке и проведении Дагестанской войны 1999 г.

Е.Примаков, Восемь месяцев плюс, 2001 г.:

В на­чале ок­тября 1998 го­да в Чеч­не бы­ли по­хище­ны и поз­же звер­ски уби­ты че­тыре пред­ста­вите­ля ан­глий­ской фир­мы – три ан­гли­чани­на и но­возе­лан­дец. Из­бран­ный пре­зиден­том Чеч­ни Мас­ха­дов по­чувс­тво­вал се­бя осо­бен­но ущем­ленным, так как Лон­дон был единс­твен­ной за­пад­ной сто­лицей, где его за нес­коль­ко ме­сяцев до это­го офи­ци­аль­но при­няли как од­но­го из ос­но­вате­лей про­ек­та "Кав­каз­ский об­щий дом". Он взял под лич­ный кон­троль – и объ­явил об этом – по­ис­ки че­тырех по­хищен­ных, а за­тем их убийц.

С это­го мо­мен­та уси­лива­ют­ся про­тиво­речия в ста­не че­чен­ских по­левых ко­ман­ди­ров. 1 ок­тября Мас­ха­дов уп­раз­днил дол­жность "ви­це-пре­зиден­та" и от­пра­вил в от­став­ку пра­витель­ство. На сле­ду­ющий день на­чал­ся бес­сроч­ный ми­тинг, ор­га­низо­ван­ный про­тив­ни­ками Мас­ха­дова. В от­вет в Гроз­ном был ра­нен по­хити­тель ан­гли­чан по­левой ко­ман­дир Ба­ра­ев. На съ­ез­де че­чен­ско­го на­рода, соз­ванном Мас­ха­довым, он объ­явил о "кров­ной мес­ти" всем, кто за­нима­ет­ся по­хище­ни­ем лю­дей, об­ви­нил в экс­тре­миз­ме тех, кто пы­тал­ся уси­лить про­тиво­речия с Рос­си­ей, и осо­бен­но с со­сед­ни­ми тер­ри­тори­ями. Ра­ду­ев был пер­со­наль­но об­ви­нен в под­го­тов­ке го­сударс­твен­но­го пе­рево­рота. Ста­ло яс­но, что пос­ле кра­ха про­ек­та "Кав­каз­ский об­щий дом" Мас­ха­дов все боль­ше по­думы­вал о под­вижках в че­чено-рос­сий­ских от­но­шени­ях.

Конт­рдей­ствия пос­ле­дова­ли со сто­роны Ба­са­ева и Ра­ду­ева, объ­еди­нив­ших враж­дебные Мас­ха­дову груп­пи­ров­ки.

Про­тивос­то­яние про­дол­жа­лось. Мас­ха­дов пот­ре­бовал в те­чение 7 дней рас­пустить все не под­чи­ня­ющи­еся "глав­но­му шта­бу" во­ору­жен­ные фор­ми­рова­ния, не­мед­ленно лик­ви­диро­вать ба­зы Ба­са­ева, Хат­та­ба и Ис­ра­пило­ва в Сер­жень­юр­те, Ве­дено и Урус-Мар­та­не. Па­рал­лель­но гла­ва ша­ри­ат­ской бе­зопас­ности пот­ре­бовал ос­во­бож­де­ния всех по­хищен­ных и за­явил, что бу­дут ок­ру­жены от­дель­ные на­селен­ные пун­кты и "прес­тупные груп­пи­ров­ки унич­то­жены".

Од­на­ко, нес­мотря на ис­те­чение сро­ков уль­ти­мату­мов, ши­роко­мас­штаб­ные опе­рации, о ко­торых пре­дуп­реждал Мас­ха­дов, не на­чина­лись. А на­ходя­щи­еся в оп­по­зиции к не­му дей­ство­вали: был убит на­чаль­ник от­де­ла борь­бы с по­хище­ни­ями ми­нис­терс­тва ша­ри­ат­ской бе­зопас­ности, со­вер­ше­но по­куше­ние на Муф­тия Чеч­ни Ка­дыро­ва, из­вес­тно­го сво­им от­ри­цатель­ным от­но­шени­ем к вах­ха­битам-экс­тре­мис­там и под­дер­жкой Мас­ха­дова в то вре­мя.

Читайте также: Экономические "успехи" Севастополя под российской оккупацией

Все это мне док­ла­дыва­лось как ру­ково­дите­лю рос­сий­ско­го пра­витель­ства. Я об­ра­тил­ся к Ель­ци­ну с пред­ло­жени­ем от­клик­нуть­ся на до­веден­ное до нас же­лание Мас­ха­дова про­вес­ти встре­чу со мной. Ель­цин дал доб­ро. Кон­суль­ти­ровал­ся с А. С. Дза­сохо­вым – пре­зиден­том Рес­публи­ки Се­вер­ная Осе­тия – Ала­ния и Р. С. А­уше­вым – пре­зиден­том Рес­публи­ки Ин­гу­шетия. Ре­шили про­вес­ти встре­чу во Вла­дикав­ка­зе, ку­да при­был Мас­ха­дов, су­дя по все­му с близ­ким ему че­лове­ком А. Иди­говым, ко­торый про­из­вел тог­да хо­рошее впе­чат­ле­ние, осо­бен­но при под­го­тов­ке тек­ста ком­мю­нике. С Мас­ха­довым при­ехал и А­ушев.

Встре­ча про­ис­хо­дила 29 ок­тября – это был день рож­де­ния од­новре­мен­но и А­уше­ва, и мой. При­нимал нас всех ста­рин­ный и вер­ный мой друг Дза­сохов. Это соз­да­ло хо­роший фон для пе­рего­воров. Но раз­го­вари­вал с Мас­ха­довым один на один.

Для се­бя по­чер­пнул из это­го раз­го­вора сле­ду­ющее.

Мас­ха­дова и Ба­са­ева раз­де­ляли на тот мо­мент не толь­ко борь­ба за ли­дерс­тво в Чеч­не, раз­личная кон­фи­гура­ция под­держи­ва­ющих их тей­пов, групп по­левых ко­ман­ди­ров, но и "стра­теги­чес­кие ин­те­ресы". На пря­мо пос­тавлен­ный мною воп­рос Мас­ха­дов от­ве­тил: "Я счи­таю, что не­зави­симая Чеч­ня дол­жна су­щес­тво­вать в ны­неш­них гра­ницах, а Ба­са­ев ду­ма­ет по-дру­гому. Он хо­чет че­чен­ский эк­спе­римент пе­ренес­ти на со­сед­ние тер­ри­тории, в пер­вую оче­редь на Да­гес­тан, и до­бивать­ся вы­хода к двум мо­рям – Кас­пий­ско­му и Чер­но­му".

Прог­рамма Ба­са­ева де­ла­ет его неп­ри­мири­мым про­тив­ни­ком Рос­сии, тог­да как Мас­ха­дов про­явил го­тов­ность об­суждать мно­го проб­лем, свя­зан­ных с "не­зави­симостью Чеч­ни в ус­ло­ви­ях еди­ного эко­номи­чес­ко­го прос­транс­тва с Рос­си­ей, еди­ной ва­люты" и так да­лее.

С про­тив­ни­ками Мас­ха­дова име­ют тес­ные кон­такты оп­ре­делен­ные си­лы в Рос­сии. Кон­крет­но он наз­вал Б. Бе­резов­ско­го, ко­торый, по его сло­вам, "под­держи­ва­ет их ма­тери­аль­но, в час­тнос­ти че­рез вып­ла­ты за ос­во­бож­де­ние за­лож­ни­ков, а так­же пре­дос­та­вил им ра­ди­оап­па­рату­ру". Упо­мянув в этой свя­зи Ба­са­ева, Мас­ха­дов ска­зал, что ос­новным пар­тне­ром Бе­резов­ско­го яв­ля­ет­ся М. Уду­гов, в ту по­ру "ми­нистр инос­тран­ных дел" Чеч­ни...

Мас­ха­дов рас­счи­тыва­ет на на­шу по­мощь ору­жи­ем, день­га­ми и на на­ше учас­тие в вос­ста­нов­ле­нии ско­рее не Гроз­но­го, а 4-5 ве­дущих про­мыш­ленных пред­при­ятий – глав­ным об­ра­зом неф­те­хими­чес­кой сфе­ры. При этом он хо­тел бы, что­бы вос­ста­нов­ле­ние этих за­водов бы­ло осу­щест­вле­но рос­сий­ски­ми ре­ги­она­ми, гра­нича­щими с Чеч­ней. Мы до­гово­рились (со мной бы­ли ми­нистр внут­ренних дел С. Сте­пашин и ми­нистр по де­лам на­ци­ональ­нос­тей Р. Аб­ду­лати­пов) о сот­рудни­чес­тве пра­во­ох­ра­нитель­ных ор­га­нов в борь­бе с по­хище­ни­ем лю­дей и прес­тупностью, о вос­ста­нов­ле­нии ря­да пред­при­ятий Чеч­ни, о вып­ла­те ком­пенса­ции рос­сий­ским цен­тром граж­да­нам, под­вер­гшим­ся де­пор­та­ции в 1994 го­ду и про­жива­ющим на тер­ри­тории Чеч­ни, о пе­рево­де пен­сий че­чен­ским пен­си­оне­рам из фе­дераль­но­го Пен­си­он­но­го фон­да.

Глав­ным вы­водом из встре­чи бы­ло обе­щание Мас­ха­дова в слу­чае вы­пол­не­ния ра­нее и ны­не взя­тых на­ми на се­бя обя­затель­ств в те­чение ме­сяца "на­чать от­кры­тую борь­бу и по­кон­чить с тер­ро­рис­та­ми".

Читайте также: Социальные "достижения" российских захватчиков в оккупированном Крыму

Под­робно рас­ска­зал о ре­зуль­та­тах бе­седы с Мас­ха­довым пре­зиден­ту. Дал со­от­ветс­тву­ющие ука­зания Мин­фи­ну, Ми­нэко­номи­ки, Мин­то­пэнер­го. Пре­зидент под­держал под­го­тов­ленный про­ект ука­заний Ми­нис­терс­тву внут­ренних дел.

Итак, в ок­тябре 1999 го­да фе­дераль­ные си­лы вош­ли на тер­ри­торию Чеч­ни. Су­щес­тво­вали ли раз­личные ва­ри­ан­ты про­дол­же­ния этой опе­рации? Да, они бы­ли. Мне и мэ­ру Мос­квы Ю. М. Луж­ко­ву, с ко­торым к то­му вре­мени обоз­на­чилась бли­зость взгля­дов по мно­гим проб­ле­мам и мы ста­ли друзь­ями, ка­залось, что луч­ший ва­ри­ант – ос­та­новить­ся на бе­регу Те­река, на­деж­но зак­рыть гра­ницы Чеч­ни с Да­гес­та­ном и Став­ро­поль­ским кра­ем, а так­же с Ин­гу­шети­ей и Гру­зи­ей, об­ра­зовав сво­еоб­разную "зо­ну бе­зопас­ности". На юг Чеч­ни не вхо­дить. Од­новре­мен­но на­носить то­чеч­ные бом­бо­вые и ра­кет­ные уда­ры по бо­евым це­лям, ин­фраструк­ту­ре, ис­поль­зу­емой бо­еви­ками. Что ка­са­ет­ся ос­во­бож­денно­го се­вера Чеч­ни, то сде­лать мак­си­мум для то­го, что­бы по­казать пре­иму­щес­тва мир­ной жиз­ни – боль­ни­цы, шко­лы, зар­пла­та, пен­сии, по­рядок, бе­зопас­ность. Де­ло так­же в том, что при прод­ви­жении до Те­река по­тери фе­дераль­ных час­тей бы­ли ми­нималь­ны­ми, че­го не сле­дова­ло ожи­дать при уг­лубле­нии на юг. Меж­ду тем для юж­ной час­ти Чеч­ни пред­сто­яла хо­лод­ная и го­лод­ная зи­ма. В слу­чае уда­чи пред­ла­га­емо­го ва­ри­ан­та су­щес­тво­вала ре­аль­ная воз­можность рас­сло­ения сре­ди че­чен­ских по­левых ко­ман­ди­ров и – что са­мое глав­ное – дис­танци­рова­ния на­селе­ния от бо­еви­ков. Это, как нам пред­став­ля­лось, бы­ло свер­хза­дачей опе­рации в Чеч­не, ре­шение ко­торой дол­жно бы­ло от­крыть путь к по­лити­чес­ко­му уре­гули­рова­нию.

Обо всем этом мы с Луж­ко­вым го­вори­ли Пу­тину пе­ред вы­бора­ми в Го­сударс­твен­ную ду­му. И он не воз­ра­жал. Го­вори­ли об этом и все че­тыре быв­ших премь­ер-ми­нис­тра – Чер­но­мыр­дин, Ки­ри­ен­ко, я и Сте­пашин, приг­ла­шен­ные Пу­тиным на со­веща­ние. Но не сле­ду­ет за­бывать и о том, что дей­ству­ет ло­гика, по­рож­денная са­мими во­ен­ны­ми дей­стви­ями.

Из­ла­гав­ший­ся на­ми ва­ри­ант не про­шел.

С.Степашин в интервью С.Правосудову, Независимая газета, 14 января 2000 г.:

В отношении Чечни могу сказать следующее. План активных действий в этой республике разрабатывался начиная с марта. И мы планировали выйти к Тереку в августе-сентябре. Так что это произошло бы, даже если бы не было взрывов в Москве. Я активно вел работу по укреплению границ с Чечней, готовясь к активному наступлению. Так что Владимир Путин здесь ничего нового не открыл. Об этом вы можете спросить его самого. Он был в то время директором ФСБ и владел всей информацией. Я всегда был сторонником сильной и жесткой политики в Чечне. Но я бы хорошо подумал, стоить ли переходить Терек и идти дальше на юг.

С.Степашин в интервью А.Ванденко, 11 мая 2011 г.:

...Ельцин в августе 1999-го меня отставил дважды. Первый раз он уже сообщил мне об отставке, но оттуда, прямо из его кабинета, я полетел по Поволжью проводить совещания по авиационно-промышленному комплексу, а после этого через Ослиные Уши влетел в Дагестан (7 августа 1999 года началось масштабное чеченское вторжение в республику. — Прим. ред.). Это были те самые Ослиные Уши, откуда Квашнин непонятно зачем вывел десантно-штурмовой батальон (по сей день мне не может объяснить), из-за чего Басаев смог зайти в Дагестан...

— Что за фото у вас на стене висит, где сразу пять премьеров — Путин, Степашин, Примаков, Кириенко и Черномырдин?

— Эта встреча произошла в сентябре 99-го по инициативе Владимира Владимировича. Он позвал нас, чтобы посоветоваться по одному вопросу: как дальше быть с Кавказом. Басаев с Хаттабом хорошо получили по зубам в Дагестане, но бандиты уползли на территорию Чечни и огрызались оттуда. Попытки договориться о чем-то с Масхадовым к результату не привели. Значит, оставался единственный путь — силовая операция. По крайней мере, я высказался именно в таком ключе...

Б.Березовский в интервью Д.Гордону, 2008 г. (часть 2):

Имея опыт действительно уникальный, я сказал Путину: "Володя, проблема в том, что победа — не флаг над Грозным, ее смысл в том, чтобы чеченцы считали, что проиграли, а мы — что победили. Вы хотели реванша за поражение в первой чеченской войне (а я категорически выступал против второй — еще с июля, когда Степашин был премьером, беседовал с ним на эту тему)? Такой результат достигнут — не нужно теперь штурмовать Грозный".

Здесь вот мы с ним разошлись. Это не было конфликтом, я бы не сказал даже, что пробежал холодок, но что-то такое появилось, обозначились разногласия... С тех пор я практически не принимал никакого участия в президентской гонке, считая, что, как следствие победы на парламентских выборах, вопрос решен. Более того, я даже уехал из России на достаточно долгое время и вернулся перед самыми выборами, а после того, как в марте 2000-го Путин стал президентом, мы встречались с ним еще несколько раз...

Б.Березовский в интервью Е.Альбац, 17 августа 2009 г.:

Рейд Шамиля Басаева в Дагестан и, как следствие, вторая чеченская война: некоторые российские СМИ писали, что чуть ли не вы финансировали эту операцию Басаева?

Это была абсолютно профессиональная спецоперация ФСБ, и никаких сомнений. Степашин тогда был премьер-министром, и я ему рассказывал о своем разговоре с рядом чеченских руководителей, так скажем, которые планировали акцию на август 1999 года. К моему удивлению, Степашин сказал: "Не беспокойся, мы все знаем". Это была провокация ФСБ именно с целью (создать основания для) ответа. И сколько угодно можно говорить, что полевые командиры были сумасшедшими людьми, но они не были идиотами, и это, несомненно, была провокация. Участниками которой, конечно, были чеченские экстремисты.

То есть это уже развертывалась операция "Преемник", сценарий маленькой победоносной войны?

Абсолютно. У меня масса фактов. И эта война в Дагестане, и взрывы домов 99-го года — это звенья одной цепи.

А.Гольдфарб и М.Литвиненко, Саша, Володя, Борис... История убийства, 2010 г.:

К сентябрю 2000 года Фельштинский был с головой погружен в новый проект: он писал книгу о том, как ФСБ развязала вторую чеченскую войну. Он изучил все, что было опубликовано по этой теме на русском и английском. Ясно было, что непосредственным поводом к войне послужили вторжение ваххабитов в Дагестан в августе и взрывы домов в сентябре 1999 года. Сопоставив все факты, Фельштинский пришел к выводу, что взрывы домов, скорее всего, организовала ФСБ. Но все же в канве событий оставалось несколько белых пятен.

Читайте также: У РФ кончились ресурсы, чтобы поддерживать иллюзию деполитизации

Во-первых, имелось заявление бывшего премьер-министра Степашина о том, что подготовка к войне с российской стороны началась в марте, то есть за пять месяцев до событий в Дагестане. Во-вторых, существовала опубликованная “Московским Комсомольцем” “распечатка” разговора Березовского с Удуговым в мае, в которой упоминался план вторжения ваххабитов в Дагестан. Что здесь было правдой, а что сфабриковано? И какова здесь роль Бориса? Наконец, в прессе имелись намеки, что Борис и сам причастен к взрывам. Один из таких намеков исходил, не больше не меньше, от самого Сороса, который в статье для “Нью-Йоркского Книжного Обозрения” заявил: “Я не мог поверить, что Березовский замешан [во взрывах], но и не мог этого исключить”. При этом Сорос сослался на разговор с Борисом о его контактах с чеченскими террористами, который и навел его, Сороса, на такие мысли. Поскольку я знал Сороса, Фельштинский спросил у меня, что все это значит.

Вопрос Фельштинского не стал для меня неожиданностью; рано или поздно мне было не миновать этой темы. Продолжая работать у Сороса, я дружил с Березовским и находился в двусмысленном положении. Зря я их все-таки познакомил, подумал я, но теперь уже поздно. Пожалуй, скоро мне придется выбирать между ними.

— Это полная чепуха, — сказал я Фельштинскому. — У Джорджа нет никаких оснований так говорить. Его разговор с Борисом о террористах состоялся в моем присутствии, в 97-м году, когда мы после встречи с Черномырдиным летели из Сочи в Москву. Единственное, о чем Борис ему тогда рассказал, так это о том, как выменял у Радуева пленных милиционеров на часы “Патек-Филип”. Вспомни, ведь он тогда работал в Совбезе. Кстати, почему бы тебе самому не спросить Бориса; он как раз в Нью-Йорке.

Накануне Борис выступал с антипутинской речью в Совете по международным отношениям.

Фельштинский примчался из Бостона в Нью-Йорк, но Борис уже улетел в Вашингтон на встречу в Госдепартаменте. Потребовалось еще два дня, чтобы его отловить и заставить сфокусироваться на событиях годичной давности; это произошло в машине по дороге в аэропорт, откуда он должен был возвращаться в Европу.

Это чистая правда, что война планировалась за полгода до событий в Дагестане, подтвердил Борис. Удугов действительно приезжал в Москву с предложением спровоцировать конфликт в Дагестане, чтобы свалить Масхадова и посадить в Грозном исламистское правительство. Борис был против этого плана — он лишь рассказал о нем Степашину и умыл руки; дальнейшие переговоры с ваххабитами Степашин вел сам. Путин, будучи секретарем Совбеза и Директором ФСБ, безусловно был в курсе. Но договорились они о том, что российская армия дойдет до Терека и там остановится. Однако потом Путин обманул чеченцев и решил воевать до полной победы, о чем Борис с ним спорил, пока они друг с другом еще разговаривали.

В.Юмашев в интервью П.Авену, октябрь 2014 г. (Время Березовского, М., 2017):

Ю.: Я советник президента и продолжаю работать в том же режиме: просто меня попросили и Саша [А.Волошин], и Борис Николаевич, чтобы я продолжал быть рядом, что я и делал. В тот момент Борис Николаевич мог на самом деле оставить Степашина премьер-министром: он ему как бы давал шанс, такая проверка. Поскольку Ельцин не собирался уходить в декабре 1999-го, это был год для проверки. Но в августе он все-таки принимает решение, что нужно это делать раньше. Я думаю, спусковым крючком были события в Дагестане, когда чеченские сепаратисты вошли в Дагестан. Он понял, что нет возможности дальше тянуть с Путиным. Я думаю, кстати говоря, что история могла пойти совершенно другим путем, если бы не было Дагестана, и у Степашина было больше времени. Потому что Борис Николаевич к Степашину очень хорошо относился...

...Да-да. И тут происходят события в Дагестане. Борис Николаевич понимает, что не получается, как он хотел, и он Сергея убирает. Премьером становится Путин.

Дальше Волошин едет к Борису Николаевичу, рассказывает аргументы: да, у нас есть опасность, что Дума не примет Путина и будет роспуск, но "все-таки я считаю, что нужен Путин". И Борис Николаевич соглашается...

Примерно дня за четыре — за пять до этого совещания, когда Волошин в ответ на дагестанские события начинает реанимировать Путина...

В.Жовер, Как создали Путина, 16 марта 2000 г.:

Кремль задумал интервенцию в Чечню в интересах предвыборной кампании. Бывший премьер-министр Сергей Степашин, предшественник Путина, рассказывает: "Еще в марте мы разработали план нападения на Чечню. Это был вопрос о занятии лишь части территории Чечни и окружении оставшейся. Но не было и речи о разрушении Грозного". Бывший высокопоставленный член президентской администрации уточняет: "Ельцин согласился с планом Степашина, окружение Чечни должно было начаться 15 августа".

Но Степашина увольняют 9 августа, за неделю до начала осуществления этого плана. Почему? Чтобы не препятствовать осуществлению секретного соглашения, достигнутого между Басаевыми и Волошиным по вступлению чеченцев в Дагестан? Может быть, новому премьер-министру таким образом была предоставлена возможность вести другую войну, более жесткую, более выигрышную в предвыборном плане, чем ту, которую разрабатывал Степашин? Утром 9 августа Ельцин назначил Путина премьер-министром и объявил его своим преемником.

После морального уничтожения своих противников и убийства тысяч чеченцев Путин становится долгожданным спасителем клана. Его популярность достигает небывалых высот: 40% в ноябре, 50% в декабре.

А.Масхадов, Причины Второй чеченской войны, 2000 г.:

Ты меня спрашиваешь, почему я не обратился к общественности, их поддержке, и, почему силой не навел порядок.

К большому сожалению, все было не так. Все было по-другому. Если бы даже Масхадов был идеальным президентом, то есть вундеркиндом, если бы все чеченцы были бы идеальными, то война все равно была запланирована, война была неизбежна. Даже если бы не было Басаева, они б его сделали.

Называются три основные причины этой войны: это бандитизм в Чечне, похищения людей, заложники; это вторжение в Дагестан; и это взрывы в Буйнакске, в Волгодонске и в Москве.

Никто не хочет понять одну истину, что все эти действия, все – были заказные. Заказчик был в Москве: спецслужбы России...

Администрации Ельцина, Волошину, Юмашеву, всему этому окружению, Дьяченкам там, Березовским – им нужно было вместо уходящего больного Ельцина найти и поставить своего человека. Они искали этого человека. Я сам много раз разговаривал с Березовским, он говорил: кого же поставить президентом России? Черномырдин – не пойдет, Лебедь – неуправляемый…

Ты понимаешь, вот так без всякого стыда и зазрения совести рассуждал Березовский: ну кого же поставить? Они искали человека. Если пришел бы туда человек типа Примакова, то тогда им бы несдобровать. И семье Ельцина, да и окружению Ельцина… они бы все оказались бы в тюрьме... Нужно было скрыть крупные финансовые махинации Дьяченко Татьяны, все эти счета, миллиардные счета в долларах в швейцарских банках. А как привести своего человека к власти? Нужно было найти человека и сделать имидж: спасителя России, жесткой руки. Сделали ставку на двух человек: Лебедь и Путин...

...Война была нужна также генералитету, который позорно проиграл первую войну, Грачев, ну, Грачев не у дел… Квашнин, начальник генерального штаба, Трошев, Казанцев, Шаманов, Бабичев, Тихомиров. Это были самые тупые генералы, которых придумала история России. Эти генералы обвинили в своём позоре чеченских ополченцев, Масхадова, понимаете? Сделали вид, как будто бы в ту войну им не дали добить, мешали, и вот они и готовили эту войну.

... Главная цель замысла этой войны – привести к власти вместо Ельцина Лебедя или Путина. Соответственно делали имидж на этой войне. Нужна была жесткая рука, типа – замочил чеченцев, поставил чеченцев на колени, и вообще спас Россию от этих варваров. Но как Путина – обычного подполковника КГБ, никому не известного, никто о нем не знал и не слышал, – как его поставить президентом такой большой державы? Нужно буквально за два-три месяца сделать имидж этому человеку. Каким ещё способом это было возможно? Да нет, другого способа и не было. И поэтому была придумана эта война. Надо было сначала чеченцев представить в образе бандитов, мол, они похищают людей, берут заложников, издеваются над ними. Дальше – спровоцировать или устроить спектакль в Дагестане, и, наконец, взорвать свои собственные дома, обвинив в этом опять же чеченцев, и потом уже специально придумать такое заявление: мочить, душить, в собственном сортире, на корню. Конечно, это должно было понравиться будущим избирателям.

Читайте также: Почему большая часть украинцев дружелюбно относятся к россиянам?

Тогда же был выдуман этот спектакль с Дагестаном...

Я на сто процентов уверен, что о начале этого нашествия, агрессии, против братского дагестанского народа знали первые руководители Дагестана, об этом знал Путин, об этом знал Квашнин, об этом знали Трошевы, Шамановы, Березовские, Волошины, все они знали. А наши "герои", завоеватели Дагестана, были определенными пешками в их руках...

Первое, что я сделал, когда это стало известно мне, я – ровно три раза – я звонил в администрацию Ельцина, просил руководителя администрации Волошина: дай мне минут 10 поговорить с Ельциным. Я уверен, что Ельцин об этом не знает. Стоит мне встретиться с ним, минут 30 – и войны не будет. И три раза мне объясняли, что Ельцин болеет, что его нету, что он где-то там… Я говорил: не может быть – это была правительственная связь – чтобы не было правительственной связи с президентом такого большого государства. Бесполезно...

...Весь мир вам говорит: остановите войну, садитесь за стол переговоров без всяких предварительных условий. Я готов к этому, я даже подписал Женевскую конвенцию. <…> Но, к большому сожалению, по опыту той войны – российская сторона никогда не сядет за стол переговоров в выгодных ей условиях. <…> Вот в прошлую войну, первые переговоры начались после взятия Буденновска, то есть практически заставили Россию сесть за стол переговоров. Хасавюртовские соглашения мы подписали после взятия города Грозного 6 августа 96-го года, то есть заставили. И на этот раз было много моментов, когда я говорил: ну, давайте вот сохраню ваше лицо, я буду поддакивать, спасу вас и ваших бездарных генералов от позора, буду делать все, что вы хотите. Ну давайте? Нет...

Підписуйся на сторінки UAINFO у Facebook, Twitter і Telegram