На прошлой неделе европейские лидеры съехались в Брюссель на саммит ЕС-Китай. Недавно они назвали Пекин "системным конкурентом", в то время как США приблизился к заключительному этапу переговоров с Китаем, называемым в документах служб национальной безопасности "стратегическим противником".  

В свете вышесказанного  удивительно, что трансатлантические лидеры не сотрудничают на благо общего дела и не ищут ответы на самые важные геополитические вопросы нашего времени.

Какой мир хочет создать Китай?

Какие средства он готов применить, чтобы достичь своих целей?

И что должны сделать Соединенные Штаты и Европа, чтобы повлиять на положение дел?

Сегодня осталось мало сомнений в том, что продолжающийся подъем Китая знаменует собой самое значительное геополитическое событие, формирующее XXI век. Тем не менее, американские и европейские чиновники, погрязшие в вопросах, начиная с иммиграционных решений администрации Трампа и заканчивая Брекситом, не смогли уделить этому прародителю всех точек перегиба достаточно внимания.

Читайте также: США отрабатывают на Венесуэле антироссийские санкции – Болтон подвтердил

Некоторые отрицают, что рост Китая может привести к фундаментальным изменениям в глобальном порядке институтов и принципов, установленных Соединенными Штатами и их союзниками после Второй мировой войны. Другие признают, что структурная напряженность между растущим Китаем и действующим лидером Соединенными Штатами является судьбоносной угрозой нашего времени, однако они не предлагают ни стратегии вовлечения, ни сдерживания, достойной этой эпохальной проблемы.

Это порождает худший из возможных мировой сценарий.

Опасаясь того, что США проявят большую решительность в усилиях, препятствующих подрыву подъема своей страны, президент Си удвоил свою решимость укреплять влияние Коммунистической партии внутри страны, одновременно наращивая глобальное влияние Китая. Европейские союзники, пораженные торговыми действиями против них и отсутствием у США  стратегии мобилизации против Китая, хеджируют свои ставки.

Президент Европейского совета Дональд Туск на прошлой неделе объявил о «прорыве» в отношении некоторых основных торговых разногласий внутри ЕС, в частности в отношении передачи технологий и субсидирования индустриальных отраслей. Спустя несколько дней находившийся в  Хорватии на саммите Китая и стран Центральной и Восточной Европы премьер-министр Китая Ли Кэцян обязался уважать стандарты и законы ЕС. В ходе встреч было заключено 40 коммерческих сделок, а  рамки сотрудничества расширены за счет присоединения Греции, так что так называемая группа  16 + 1 стала выглядеть как 17 + 1.

Эти относительно позитивные новости из Европы лишь еще сильнее подчеркивают мастерство, с которым китайские лидеры реализуют свои исторические устремления.

Грэм Аллисон, один из самых проницательных американских наблюдателей, специализирующихся на  Китае, цитирует сингапурского политического деятеля Ли Куан Ю, который незадолго до своей смерти в 2015 году сказал следующее: "Размер смещения мирового баланса за счет Китая таков, что мир должен найти новый баланс. Невозможно сделать вид, что это просто еще один крупный игрок. Это самый большой игрок в истории мира".

В этом контексте можно предположить, что Китай хочет разыграть пьесу в трех действиях.

Во-первых, в идеале Китай хочет вытолкнуть США из азиатского региона или, по крайней мере, уменьшить его влияние, чтобы добиться региональной гегемонии, которая в конечном итоге сделает всех игроков зависимыми от него. Во-вторых, он действует в глобальном масштабе, чтобы если не заменить, то вытеснить Соединенные Штаты, где это возможно, в том числе в основных частях Европы, что наиболее важно в рамках инициативы "Один пояс, один путь".

Наконец, как никогда ясно, что Пекин к 100-летию Китайской Народной Республики в 2049 году стремится достичь доминирующего экономического, политического и, возможно, военного положения, знаменуя эпоху, когда демократии отстают, а авторитарные системы усиливают господство.

Читайте также: Вскоре китайская экономика обгонит экономику всего ЕС – экономист

"Китай беззастенчиво подрывает систему альянсов США в Азии, – пишет Ориана Скайлар Мастро из Джорджтаунского университета, – Это побудило Филиппины дистанцироваться от Соединенных Штатов, это поддерживает усилия Южной Кореи в проведении более мягкой линии в отношении Северной Кореи и позицию Японии против американского протекционизма ... Происходит явная милитаризация Южно-Китайского моря ...". Китай больше не хочет играть вторые роли и ​​стремится напрямую бросить вызов касательно своей позиции в индо-тихоокеанском регионе".

Однако быстрее всего влияние Китая расширяется за пределами Азии.

Трудно переоценить важность инициативы "Один пояс, один путь" (BRI), влияние которой на свою эпоху может превзойти влияние американского плана Маршалла, который при стоимости 13 млрд долларов не имел ни глобального стремления, ни ресурсов BRI. Инициатива была запущена в 2013 году, но Китай уже потратил на нее по самым скромным подсчетам 400 млн долларов, еще сотни миллионов будут вложены в проекты с 86 странами и международными организациями, в том числе с первым членом G-7 – Италией.

Хотя BRI является схемой развития, его политические и экономические выгоды для Китая становятся все более очевидными – страны-члены ЕС противодействуют выдвигаемым против Пекина обвинениям в нарушении прав человека, страны Африки и Ближнего Востока с меньшей вероятностью проявят готовность предоставить вооруженным силам США военный доступ к своим территориям.

Наконец, все большее число экспертов считают, что нынешняя траектория Китая свидетельствует о его желании заменить Америку в роли глобального игрока, определяющего повестку дня и мировые правила.

Если Китай достигнет заявленных целей в области развития к столетию Коммунистической партии в 2021 году, а затем к столетию Народной Республики в 2049 году, он будет на 40% больше, чем экономика США к первому периоду, и ко второму – к три раза больше. (измеряется по паритету покупательной способности).

С такими высокими ставками второстепенные вопросы имеют решающее значение. Есть ли у Пекина средства для достижения таких высоких целей и могут ли США и Европа изменить эту траекторию?

Ответ на оба вопроса – да, но также есть "но"...

Пробудившееся у китайских лидеров "чувство судьбы" – гораздо более мощная сила, чем это обычно понимают в Вашингтоне. Финансовые рынки и западные политические столицы изобилуют теми, кто недооценил долговечность роста Китая.

Читайте также: Кто в 2030 году будет определять судьбу мировой политики

Тем не менее, замедление экономики Китая, снижение количества рабочих мест в промышленности и его становящаяся все более авторитарной государственная создают новые уязвимые сферы. Это повышает уровень недовольства среди бизнес-элиты, политического класса и иностранных инвесторов.

Если бы у нас был выбор, большинство стран мира все равно предпочли бы ориентироваться на мировой порядок, в котором в доминирующей роли выступали бы США, а не Китай.

Однако, чтобы это было возможным, США и Европе придется изменить свой курс в трех отношениях.

Во-первых, им нужно решить внутренние проблемы, которые сделали их демократические и экономические модели менее привлекательными во всем мире. Им придется активизировать, а в некоторых случаях изобрести заново многосторонние системы, появившиеся после Второй мировой войны. Наконец, они должны найти способ действовать сообща, чтобы более интенсивно и более эффективно взаимодействовать с Китаем для формирования будущего – сотрудничать с Китаем, где это возможно, и конкурировать, где это необходимо.

Поскольку теперь ясно, чего хочет Китай, формирование скоординированного ответа США и Европы становится все более актуальным.

Підписуйся на сторінки UAINFO у Facebook, Twitter і Telegram

Оригинал на Аtlantic Сouncil

Перевод – UAINFO