Совершенно потрясающая вещь произошла: большая неожиданная победа гражданского общества. Потому что государство объявило обществу войну, и сегодня было сражение, и сражение это, собственно, продолжается, потому что цыплят по осени считают, посмотрим, как еще там дальше будут разгонять людей. Как-то я не думаю, что на этом всё закончится. Вот еще через полчаса услышим.

Об этом заявила накануне вечером в эфире программы «Код доступа» на «Эхе Москвы» известная российская журналистка Юлия Латынина.

Но вот это большая проблема сражений, что они очень часто кончаются не так, как кажется той армии, которая его начинает.

И на самом деле, что произошло за последние две недели, что произошло со всей этой историей, когда отказали по совершенно фантастическими предлогами кандидатам в депутаты, казалось бы, такой небольшой Мосгордумы?

Был взят на вооружение власть очень простой лозунг: «Пусть ненавидят, лишь бы боялись». В свое время его сказал император Нерон. Но мы знаем, что император Нерон очень хорошо кончил. И мы видели применение этого принципа сегодня. Мы видели, как ОМОН брал Дмитровку, как брал Столешников переулок.

Какая была тактика: сначала задержать лидеров протеста, потом разделить протест, чтобы толпа не была слишком большой и чтобы ее можно было зачистить по небольшим кусочкам. И вот уже из этой толпы брать кого угодно.

И мы видим, что лозунг «Пусть ненавидят, лишь бы боялись» пока не сработал. А это значит, что это поражение. Люди не испугались. И это большая толпа пришла. Еще трудно сказать, сколько пришло, но уж точно пришло как минимум 5 тысяч человек. Для людей, которые понимали, что они идут на бойню, это очень много. Это значит, что на каждого, кто пришел, было минимум еще 10 человек, которые смотрели и махали.

Читайте также: Почему в Росгвардии служить не стыдно, а выходить на улицу с протестом – преступление

И мы видим, что когда, например, часть толпы вышла совсем недавно на Садовую, то люди, которые ехали в машинах… Вообще, когда человек едет в машине и вдруг видит, что ему перекрыла толпа улицу, он, как правило, очень обижается, потому что ему куда-то надо. У него зуб болит, у него тетка болеет, ему к врачу надо. И мы видим, что значительная часть людей открывали окна и поддерживали толпу. Это очень существенно.

И когда мы смотрим на эту картинку, помимо того, что это очень много людей, это уже есть победа. Очень много людей, которые вышли первый раз, 14–16 лет. И это означает две проблемы для власти, потому что власть всё стареет, протест всё молодеет. И, естественно, мальчик, которому сейчас 14 лет и он вышел на этот протест, он точно доживет до России (страна-агрессор — согласно Закону Украины от 20.02.18) без Путина.

Второе, что — это совершенно отвратительная картинка, когда задерживают женщин и детей. Это никуда не спрячешь, потому что, когда снимают фильмы и когда мы видим в фильме, как взрослый, одетый в броню мужик бьет ребенка или волочит куда-то ребенка, у нас совершенно однозначные чувства возникают по этому поводу, которые никак невозможно… Не говоря уже о том, что НРЗБ нормальном человеке, но вполне определенные инстинкты. Потому что когда одно старшее поколение пытается убить и задавить младшее поколение, то это ничем хорошим не кончится.

Конечно, отдельная история — это про численность. Потому что сколько они нам сказали… официальные цифры, что митинг был 2 тысячи человек. Уже задержали, по-моему… почти к 700 приближается. Мы прекрасно видим, что задержали явно не каждого третьего и даже, пожалуйста, не каждого десятого.

И вот специально этот день выбрал Владимир Владимирович для погружения в батискафе в воды Финского залива. И он, видимо, рассчитывал, что это будет очередная триумфальная картинка: вот он, очередной покоритель глубин. А получилось на самом деле дико глупо. Потому что если бы на митинг пришло 300 человек, то, конечно, это бы была правильная картинка: есть наш орел могучий, наш змей подводный, который летает со стерхами, который погружается на дно морей, который достает какие-то, ну если не подводные лодки, то сосуды, в которых хранятся джинны. С другой стороны, есть какие-то жалкие 300 человек, которых пошли и побили. Когда в центре Москвы творится такое, а Путин хранит гробовое молчание, и все СМИ хранят официально гробовое молчание, то, конечно, картинка показывает, что Владимир Владимирович погружается в какое-то другое море на какой-то другой планете.

И это, действительно, абсолютно символическая картинка. В центре происходит, по сути дела, восстание, потому что очень многие люди, которые пришли, прекрасно понимали, что миром уже невозможно договариваться, потому что власть сама сжигает за собой мосты. Ну, восстание — это пока еще, может быть, слишком громкое слово. Восстание — это не когда толпу бьют, а когда толпа начинает стрелять в ответ. Поэтому, конечно, это еще не восстание, это еще не Майдан. Но, согласитесь, это немножечко как Ходынка, во время которой… что там Николай писал? — какой чай вкусный и на бал ходил. Вот это погружение Путина в батискафе, оно выглядит как Николай, который ходил на бал.

И, конечно, еще почему власть проигрывает — потому что, вот я уже сказал, что есть этот принцип: «Пусть ненавидят, лишь бы боялись»; вот обратите внимание, что у Нерона никаких других идей, которые можно было бы под этот принцип подоткнуть, не было. Вот просто пусть ненавидят и пусть боятся. Не мог представить римскому обществу, которые, кстати говоря, было воспитано все-таки … истории о том, «почему меня, Нерона, надо любить».

И мы имеет ту же самую проблему у нынешней кремлевской власти. Потому что, скажем, сталинская власть, которая пока несравнима по репрессиям — гораздо более жестока, — она, там, предоставляла людям какие-то идеалы. Это были абсолютно фальшивые идеалы, но эти идеалы мобилизовали значительное количество народа на то, чтобы они любили советскую власть совершенно искренне, даже если эта любовь подкреплялась где-то на глубине донышка ужасом, что «если я не буду любить, меня арестуют».

Вот мы не видим никакой идеологической прослойки, которая будет поддерживать, собственно, эту власть, кроме той группы интересов, которая непосредственно является бенефициарами этой власти. То есть, грубо говоря, это группа силовиков, которая ворует и грабит.

И я уже говорила на прошлой неделе, к сожалению, один из важнейших итогов совершающейся на нашей глазах …, что власть переходит к тому, что … социальной группой, интересы которой она выражает, той социальной группой, которую она поддерживает, становятся просто, грубо говоря, тупо силовики. Потому что когда-то, скажем, до 14-го года, может быть, до 11-го, конечно, Владимир Владимирович имел поддержку значительно количества, что можно называть, среднего класса, всех этих менеджеров, все этих креативных ребят, которые ездили в Турцию, которые получали какие-то, пусть минимальные куски от тех денег, которые тогда сваливались на Россию. И, собственно, никто из тех людей не хотел… ну, немыслимо было, что бы в 2007 или 2007 вот в таком количестве такие молодые люди вышли на улицы.

После 14-го года — это не мое замечание, это замечание Собчак — это была попытка опереться на условный «Уралвагонзавод», на тех людей, которые кричат «Крым наш!» и на люмпенов, кроме «Уралвагонзавода». На такой люмпен-пролетариат, который пьет, сидит у забора, но при этом кричит: «Крым наш!»

И сейчас, наконец, мы видим, что власть переходит к силовикам. Насколько она, конечно, переходит к силовикам, на какое количество времени, сказать трудно. Когда я смотрела всё это, я вот о чем думала — что в России небольшое количество молодежи, и на это у Кремля наверняка расчет. Вот есть такой термин в современной социологии youth bubble — молодежный пузырь.

И вот, конечно, «арабская весна» и Русская революция 17-го года Февральская, они, безусловно, были обязаны своим существованием молодежному пузырю, потому что молодые люди… Ну как, это нормальный человеческий инстинкт, даже еще инстинкт молодого шимпанзе — бросать вызов молодому вожаку, бросать вызов старому альфа-самцу. Вот когда молодых, подрастающих альфа-самцов мало, то, соответственно, «арабской весны» или чего-нибудь в таком роде не происходит.

Читайте также: Проблема российской оппозиции в том, что у них нет идеи, способной поднять российский народ

В чем признаки слома политической системы? Напомню, что раньше для Путина выборы были, безусловно, выгодны. Они его легитимировали. Можно сколько угодно говорить о том, что на этих выборах ему подбрасывали голоса, что сгоняли каких-то бюджетников, что были карусели, караваны и так далее. Тем не менее, даже с учетом мелких и не мелких крапленых карт, которые сдавала себе власть, понятно, что Путин все равно побеждал. И в 99-м году он, тем более, победил. И побеждал и в 2004. Он, соответственно, вполне победил в 2012. Ну, может быть, во втором туре.

Насчет 2018 — это на самом деле большой вопрос. Потому что, я думаю, что если бы власть допустила Навального к выборам, то то, что мы имеем сейчас, мы, наверное, имели в 2018. Есть у меня сильное подозрение.

И очевидно, что если по такому небольшому поводу как выборы в Мосгордуму, которая ничего не решает, власть решила произвести такую капитальную зачистку, то это, очевидно, означает, что она готовит все-таки какие-то важные перемены, что эти перемены …, потому что перед Путиным стоит проблема 24-го года, и мы понимаем, что он вряд ли будет ждать 24-го года для того, чтобы начать ее решать. И скорей всего, мы в течение буквально нескольких месяцев … пересматривать Конституцию или что-нибудь такое, для чего, так казалось власти, лучше не иметь даже в Мосгордуме этих вот нехороших люди, всяких Соболей и Ждановых, которые вдруг раскроют рот и что-то начнут говорить.

Я полагаю, что власть просчиталась. На самом деле понятно, что в любой «Игре престолов», особенно в любой эволюции выигрывает не тот, кто сделает все правильные шаги, а тот, кто сделает меньше ошибок. И пока мы видим, что власть все-таки сделал несколько ошибок, в которые отчасти сама себя загнала, не ожидала, видимо, этого.

…

Соответственно, я могу сказать, что у меня есть, вообще-то, две новости — хорошая и плохая. Плохая заключается в том, что в России объявлена война народу, не оппозиции. Потому что оппозиция называлась оппозицией, пока это было очень небольшое количество людей, которые представляли в основном сами себя или какой-то Фейсбук. Вот то, что мы видели на улице, это был народ. Это была, может быть, молодая часть народа, молодежь, но, соответственно, когда объявляется война, это означает, что в стране начинается диктатура, в стране начинается господство силовиков, тех самых чекистов с грязными руками, больной головой и каменным сердцем.

Вот эти прекрасные люди, которые подкидывают Голунову наркотики, которые в свободной от работы время, как мы знаем теперь, грабят банки, которые имеют у себя по 12 миллиардов рублей наличными, — вот эти люди теперь главный оплот власти.

А хорошая новость заключается в том, что, как я уже сказала, они единственный оплот, потому что власть теряет стремительно легитимность. В истерике она потом, что, собственно, неизбираема. И потому что мы видели результаты выборов в Хакассии и, вообще, на Дальнем Востоке, где против некоторых губернаторов выставили «тумбочки» и победили «тумбочки». Власть отныне противостоит не просто оппозиции, власть противостоит народу.

Підписуйся на сторінки UAINFO у Facebook, Twitter і Telegram