В начале августа президент Узбекистана Шавкат Мирзиёев заявил, что самая страшная тюрьма в стране будет, наконец, закрыта. За два десятилетия, прошедшие с момента своего открытия, «Жаслык» превратился в нечто большее, чем просто тюрьма. Он стал синонимом жестокости. Об этом пишет Eurasianet.

Среди заключенных были люди, осужденные по обвинениям в терроризме и других тяжких преступлениях. В «Жаслыке» также сидели оппозиционные деятели, правозащитники и набожные мусульмане.

«Жаслык» (в переводе с местного каракалпакского языка – «молодость») получил свое название в честь одноименной близлежащей деревни. Колония расположена посреди суровой пустыни, в 300 километрах от ближайшего города, Нукуса, столицы полуавтономной республики Каракалпакстан. Южные берега Аральского моря были примерно в 60 километрах к востоку, прежде чем вода отступила. Температура летом достигает более 40 градусов по Цельсию. Исправительное учреждение было построено на месте старого химического завода в 1999 году, во времена покойного президента Ислама Каримова, и было рассчитано на 1100 человек.

Объявляя 5 августа о закрытии тюрьмы, заместитель министра внутренних дел Бахромбек Адилов сообщил, что в «Жаслыке» содержится 395 заключенных, и 10% из них отбывает наказание за религиозный экстремизм. Все будут этапированы в другие тюрьмы на территории страны.

Правозащитник Аъзам Фармонов провел почти 12 лет в «Жаслыке» – с апреля 2006 по октябрь 2017 года. Песня «Узбегим» («мой узбекский народ») навсегда останется в его памяти о тех страшных годах. Именно под эту патриотическую мелодию, воспевающую величие узбекского народа, пытали заключенных.

«Жаслык» был настоящим адом для заключенных. Их били по пяткам резиновыми дубинками, в наручниках подвешивали на специальную перекладину из арматуры. Хуже всего было, когда наматывали арматуру тряпкой и избивали так, что тряслись внутренние органы», – рассказал Eurasianet.org Фармонов.

Правозащитников и журналистов редко пускали в тюрьму.

Читайте также: Зоя Казанжи: Бути опозиційним в Узбекистані – це все одно, що добровільно підписати собі смертний вирок

Абдурахим Ташанов, руководитель ташкентской правозащитной организации «Милосердие», посещал тюрьму четыре раза. Последний раз это было в октябре 2017 года, когда Фармонова освободили. Он встретил своего старого коллегу и отвез его домой, в город Джизак.

«Колония находится в голой степи. Кругом песок и колючка. Побег арестантов исключен, но даже если это случится, они просто погибнут от сильной жары или холода», – сказал Ташанов.

Чиновники обычно отрицали факты применения пыток в «Жаслыке».

«В настоящее время в отношении осужденных пытки не применяются и не применялись ранее», – сказал заместитель министра внутренних дел Адилов.

Но назначенный государством омбудсмен по правам человека Акмаль Саидов подходит к этому вопросу более открыто.

«Я не могу сказать, что там не применялись пытки, так как «Жаслык» превратился в очень негативный ярлык для Узбекистана, и это очень сильно снижало политический рейтинг страны на международной арене», – сказал Саидов в телевизионном интервью в августе.

В 2002 году, когда Специальный докладчик ООН по вопросу о пытках Тео ван Бовен совершил поездку в «Жаслык», он был более прямолинейным.

«Правительство должно срочно рассмотреть вопрос о закрытии колонии «Жаслык», которая даже просто по своему расположению создает условия содержания, равносильные жестокому, бесчеловечному и унижающему достоинство обращению или наказанию», – сказал он.

Тогда ван Бовен пожаловался на то, что узбекские чиновники создавали серьезные препятствия во время проверки, не давая ему возможности досконально изучить условия содержания в тюрьме.

Но история «Жаслыка» на этом не завершается. Хотя в учреждении больше не будут содержаться заключенные, отбывающие длительные сроки, по словам Адилова, оно передается городской полиции Нукуса для использования в качестве следственного изолятора.

Ташанов обеспокоен этой новостью. Активист считает, что после этого станет труднее собирать данные о том, что происходит с задержанными, а также что пытки и надругательства могут быть продолжены, только уже в отношении людей, которые находятся под следствием. Ташанов убежден, что «Жаслык» должен быть закрыт раз и навсегда.

Тем временем Фармонов, несмотря на многие годы тюремного заключения, не был сломлен. Он вместе с коллегами-единомышленниками создает правозащитную организацию «Восстановление справедливости». По его словам, прекращение использования «Жаслыка» в качестве тюрьмы – это только начало.

«Кто-то должен ответить за пытки и преступления, совершенные в отношении правозащитников, политиков и тех, кто выступал против режима Каримова. Нужно реабилитировать незаконно осужденных граждан нашей страны. Это главная цель нашей организации», – сказал Фармонов.

Исследователь «Хьюман Райтс Вотч» по Центральной Азии Стив Свердлоу поддержал решение закрыть «Жаслык» и призвал власти дать возможность бывшим заключенным оспорить свои приговоры.

«Сейчас важно предоставить официальную возможность бывшим узникам совести из «Жаслыка» оспорить незаконные приговоры, получить полную правовую реабилитацию и публично рассказать о том, что с ними произошло. Это позволило бы всему узбекскому обществу разобраться с ужасами «Жаслыка», извлечь уроки из прошлого и никогда не допустить их повторения», – сказал Свердлов.

Его мнение отражает сегодняшние настроения в Узбекистане, где все чаще слышны разговоры о том, как страна справляется со своим болезненным, еще недавним, прошлым.

Читайте также:  США проявляют интерес к Казахстану и Узбекистану

Решение о закрытии «Жаслыка» вызвало оживленную реакцию в социальных сетях. Многие пишут, что правильной мерой было бы превращение тюрьмы в мемориал. Фармонову нравится эта идея.

«Люди не должны забывать, что там расстались со своими жизнями десятки заключенных, в том числе невинных. Это будет памятник репрессивному режиму и страху, которому подвергалась страна и ее народ в течении 25 лет», – сказал Фармонов.

Підписуйся на сторінки UAINFO у Facebook, Twitter і YouTube