На минувшей неделе в Китае отметили 70-летие Китайской народной республики, которая была образована после того, как в 1949 году Компартия одержала победу в гражданской войне.

Сейчас в этой стране вторая по размерам экономика мира после США, и достигнуто это благодаря масштабным реформам последних десятилетий, которые радикально изменили китайское общество, но не поколебали власть Компартии. «Медуза» попросила Павла Бажанова, юриста и специалиста по законодательству Китая, ответить на стыдные вопросы о современной КНР.

В Китае коммунизм или капитализм? Почему партия до сих пор называется коммунистической?

Официально в КНР «социализм с китайской спецификой». Эта формула, созданная сорок лет назад, в начале периода реформ и политики открытости, позволяет КНР по-прежнему оставаться идеологически социалистическим государством, но при этом широко использовать элементы капитализма и создавать «социалистическую рыночную экономику», основанную на «приоритете коллективной формы собственности и вспомогательной роли частной формы собственности». Цель, которую ставит партия, состоит в создании «среднезажиточного общества», то есть такого, где основа – обеспеченный средний класс.

В реальности КНР – уже давно капиталистическое государство. Несмотря на то, что государственные предприятия объявлены основной движущей силой экономики, основную долю ВВП и большинство рабочих мест в стране создает частный бизнес. Малые и средние частные предприятия в КНР – это более 60% ВВП страны и более 80% рабочих мест.

Социализм в КНР проявляется в стремлении увеличить благосостояние населения. Например, государство требует от регионов регулярно пересматривать размеры минимальной оплаты труда, а от предприятий – составлять планы увеличения заработной платы. Власти повышают пособия для нетрудоспособного населения и безработных, а также снижают налоги. Сейчас в большинстве крупных городов страны МРОТ превышает 2 тысячи юаней жэньминьби, а заработные платы в размере менее 6 тысяч юаней жэньминьби освобождены от налога на доходы физических лиц.

Впрочем, прогрессивная система налогообложения и минимальная социальная защита населения отличают не только социалистические государства. Кроме того, эти меры экономически обоснованны – они стимулируют экономический рост за счет внутреннего потребления.

Коммунизм в Китае присутствует только в названии партии. Тем не менее партия не отказывается от идей коммунизма в своей риторике, что иногда приводит к довольно странной ситуации – в КНР приветствуется изучение коммунистической идеологии, но любые попытки реализовать идеи марксизма на практике рассматриваются как попытка подрыва государственного строя и строго пресекаются.

Есть ли в Китае хоть какая-то оппозиция? Что там бывает с недовольными?

Формально в КНР существует многопартийная система, в которой КПК – лишь одна из действующих. Тем не менее в первой статье конституции закреплена руководящая роль КПК. Поэтому остальные партии, существующие в КНР, не имеют политического веса и какой-либо самостоятельности. Формально их мнение может быть запрошено через декларируемый конституцией механизм «многопартийного сотрудничества и политических консультаций», но в реальности все решения принимаются правящей партией и органами государственной власти самостоятельно.

Конечно, в КНР есть диссиденты, которые не согласны с действующей властью – как среди «правых» (стремящихся к демократизации страны), так и среди «левых» (недовольных расхождением реальной ситуации в стране с официальной идеологией). Но любые попытки диссидентов объединиться в группы и предпринимать совместные действия в КНР быстро и эффективно пресекаются, а основные лидеры привлекаются к уголовной ответственности.

Читайте также: 70 лет КНР: какие угрозы стоят перед Пекином

Любая деятельность политических диссидентов рассматривается как «подрыв государственного строя» или «подстрекательство к подрыву государственного строя», которые могут наказываться лишением свободы. Если диссиденты сотрудничают с иностранными организациями, то они могут быть привлечены к более строгой ответственности за подрыв государственного строя («в сговоре с иностранными организациями, структурами и частными лицами») или шпионаж в иностранных интересах. Менее значимые случаи недовольства обычно рассматриваются как «распространение слухов» (до пяти лет лишения свободы) или подстрекательство к нарушению общественного порядка.

Но более опасными считаются противники власти внутри самой КПК – их наказывают строже всего, но обычно не за политические преступления, а в рамках борьбы с коррупцией. Например, бывший министр коммерции и руководитель Чунцинского горкома КПК Бо Силай получил пожизненный срок за коррупцию.

Насколько распространена коррупция?

В последние несколько лет КНР ведет эффективную борьбу с коррупцией, в результате которой более миллиона чиновников получили взыскания, а многие высокие чины оказались в тюрьме. Компартия активизировала «борьбу с привилегиями» и проводит чистку своих рядов – по статистике за последние пять лет около 1,5 млн. чиновников получили дисциплинарные взыскания за нарушения вплоть до исключения из партии и освобождения от должности.

Для борьбы с «разложением рядов» используются новые технологии – например, на основе искусственного интеллекта создается система для отслеживания расходов чиновников, по которой можно оценить вероятность получения ими взяток.

Но проблема сохраняется – не в последнюю очередь потому, что многие традиционные для китайской культуры ритуалы (налаживания связей, обмена подарками и материальной благодарности за услуги) не воспринимаются в качестве коррупции. Иностранцам это не так заметно, но жителям КНР гораздо чаще приходится сталкиваться с ситуациями, которые в представлении человека западной культуры будут восприниматься как взяточничество или приобретение материальной выгоды за счет должностного положения.

Правда ли, что за коррупцию могут и расстрелять?

С 2011 года в КНР сокращается перечень преступлений, за совершение которых предусмотрена смертная казнь. В основном, либерализация коснулась экономики. Например, уже несколько лет смертной казнью не наказывают за неуплату налогов, контрабанду, фальшивомонетничество, мошенничество с ценными бумагами и бланками строгой отчетности.

Оценивать масштабы применения смертной казни в Китае сложно. И вот почему:

Нет статистики. Китай не раскрывает детальных сведений по количеству вынесенных и приведенных в исполнение приговоров и даже статистику по общему количеству заключенных в тюрьмах (отбывающих наказание и находящихся под стражей в ожидании суда). Поэтому все данные о количестве смертных приговоров в КНР основаны на оценках экспертов. Например, по оценкам Amnesty International общее количество смертных приговоров в КНР превышает 1 тысячу в год, что больше, чем во всех остальных странах мира вместе взятых. По числу приговоров на душу населения КНР занимает второе место после Ирана.

Не все приговоры исполняются. На практике приговор к смертной казни в большинстве случаев сопровождается отсрочкой его исполнения на определенный срок (например, в течение 2 лет), по истечении которого решение должно быть утверждено Верховным народным судом КНР. Чаще всего высшая судебная инстанция заменяет приговор к смертной казни на пожизненное заключение.

Смертная казнь за коррупционные преступления не всегда оправдана и с точки зрения следствия – осужденный, которому сохранили жизнь, может помочь при проведении дальнейшего расследования. Поэтому суды могут «содействовать» сотрудничеству осужденного с прокуратурой, вынеся более мягкий приговор с учетом «значительного вклада в расследование преступлений».

Легко ли вести бизнес в Китае? Миллиардеры сильно зависят от власти?

В КНР можно вести бизнес без помощи государства, но содействие центральной или местной власти может помочь в развитии бизнеса за счет дополнительных льгот и преференций – например, выделения земли без проведения аукциона, возмещения ранее уплаченных налогов из бюджета, кредитования в банках на льготных условиях, доступа к государственным закупкам и т. д. Мнение самых значимых игроков на рынке может учитываться и при разработке правил государственного регулирования деятельности. Поэтому большинство крупных частных предприятий в той или иной мере налаживают связи и сотрудничают с властью для собственного же блага. В противном случае, они ставят себя в невыгодные условия по сравнению с государственными предприятиями и более лояльными конкурентами.

При этом система выстроена так, что миллиардеры в КНР не могут быть независимыми и самостоятельно влиять на власть: богатство нельзя конвертировать в политическое влияние и оно не гарантирует защиты от тюрьмы в случае попадания в «опалу». Известный в Китае список самых богатых людей (Hurun China Rich List) в шутку называют «список жирных свиней на убой»: в среднем, каждый шестой из упоминавшихся в нем богачей оказался в тюрьме.

Насколько вообще эффективна китайская экономика? Трамп со своей торговой войной ее поборет?

Китайская экономика стабильно растет несколько десятилетий подряд, что позволило КНР стать «мировой фабрикой» и второй экономикой мира. Но у Китая накопилось множество проблем:

Долги местных правительств. Сейчас признанный министерством финансов КНР общий долг регионов страны составляет около 18,5 триллионов юаней жэньминьби (около 2,8 триллионов долларов США) и постоянно увеличивается из-за необходимости привлечения капитала для финансирования строительства. Если в сумму долгов включить долги государственных компаний, полученных под поручительство местных правительств, то они могут достигать по разным оценкам от 90% до 140% от ВВП страны. Суммы долгов уже превышают возможности местных правительств погасить их за счет налоговых доходов и вынуждают прибегать к новым заимствованиям для расплаты по старым долгам.

«Пузырь» на рынке недвижимости. Строительство нового жилья и постоянное увеличение его стоимости позволяет местным правительствам получать дополнительный доход за счет передачи прав на использование земли под застройку (жилое строительство разрешено только на земле, находящейся в государственной собственности) и отчитываться об увеличении ВВП за счет строительства. В свою очередь, из-за ожидания постоянного роста цен на жилье компании-застройщики готовы платить все большие суммы за получение прав на землю под застройку, а граждане – платить за покупку нового жилья. В результате два крупных города КНР (Шанхай и Шэньчжэнь) вошли в пятерку городов мира с самой дорогой средней стоимостью недвижимости – с учетом среднего дохода приобретение собственного жилья для жителей этих городов менее доступно, чем для жителей Гонконга. Кроме того, для того, чтобы демонстрировать рост ВВП, постоянно возводятся города-призраки, в которых, скорее всего, никто не будет жить.

Постоянный рост расходов на оплату труда. Это стимулирует перенос в другие страны производств, ориентированных на экспорт. В основном, производства мигрируют в страны Юго-Восточной Азии и Южной Азии. Это ведет к сокращению экспорта в денежном выражении, уменьшении валютной выручки и сокращению рабочих мест в пределах страны.

Торговая война с США создает дополнительные проблемы для КНР. Во-первых, из-за повышения таможенных пошлин и ограничений часть производств, ориентированных на американский рынок, быстрее и решительнее «убегают» из КНР в другие страны Азии. Во-вторых, США целенаправленно «бьют» по отдельным высокотехнологичным компаниям (Huawei, ZTE) и ограничивают получение китайским бизнесом американских технологий – это создает проблемы для улучшения отраслевой структуры экономики и повышения доли высокотехнологичных производств. Кроме того, США могут в ближайшем будущем ограничить доступ китайских компаний к привлечению капитала на фондовых рынках – сейчас обсуждается принятие закона, позволяющего принудительное исключение китайских публичных компаний, акции которых торгуются на американских фондовых рынках.

Каждое действие США может ухудшить состояние экономики КНР и перспективы ее развития – Китай уже не может закрыться и развиваться отдельно от остального мира. Именно поэтому «коммунистическая» КНР выступает в защиту свободной торговли и осуждает американский «протекционизм» во внешней торговле.

Такое ощущение, что китайских туристов все больше. У них так много денег? Китайцы в массе своей богатые или бедные?

В Китае высок разрыв в уровне доходов жителей крупных городов и сельской местности, а также между богатыми прибрежными регионами и менее развитой западной частью страны. Например, по статистике средний размер заработной платы в Шэньчжэне и Шанхае превышает 9 тысяч юаней жэньминьби  – и это примерно полугодовой доход сельских домохозяйств в бедных провинциях (Циньхай и Ганьсу). По уровню ВВП на душу населения Пекин и Шанхай находятся на уровне Чехии или Эстонии, а самые бедные регионы – на уровне Грузии. Средний доход китайцев в 2018 году составил около 28 тысяч юаней жэньминьби в год, поэтому большинство китайцев нельзя назвать богатыми людьми.

Тем не менее около 30% населения в стране можно отнести к среднему классу, который может позволить себе путешествовать. Но эта многомиллионная армия туристов в основном путешествует внутри страны, и только небольшая часть из них выезжает за рубеж: поездки за рубеж составляют около 3% от всех поездок китайских туристов внутри страны, а общее количество китайских туристов, выезжающих за границу в году (около 160 миллионов), намного меньше, чем число туристов внутри страны за одну «золотую неделю» октябрьских праздников, приуроченных к дню образования КНР (около 700 миллионов туристических поездок за 1-7 октября). Так что именно в эти дни особенно велика вероятность, что вы встретите группу из Китая.

Паспорта, необходимые для выезда за рубеж, есть только у 9% населения КНР, но это около 120 миллионов человек.

Говорят, в Китае все пользуются VPN, чтобы войти в Google и фэйсбук. Это правда?

В Китае налажена система фильтрации и цензуры интернета. Для этого используется множество мер – от запрета на иностранные инвестиции в китайские интернет-СМИ до обязательной проверки контента интернет-игр сотрудниками, прошедшими специальное обучение. Все интернет-сервисы обязаны следить за содержанием пользовательских сообщений и при необходимости удалять их и блокировать пользователей за нарушения – в случае невыполнения этих обязанностей их ждут значительные штрафы. Кроме того, в КНР допускается возможность привлечения к уголовной ответственности за распространение через интернет клеветы, слухов и другой «противоправной» информации.

Иностранные интернет-сервисы, которые работают вне Китая и не имеют здесь какого-то коммерческого присутствия, нельзя привлечь к ответственности за нарушение местного законодательства, но можно заблокировать. КНР блокирует все сервисы Google, YouTube, Facebook, Twitter, Wikipedia, а также часть иностранных СМИ. Для доступа к ним в Китае необходимы VPN-сервисы, с которыми в КНР идет борьба – с переменным успехом.

По закону все VPN-сервисы, работающие для пользователей в Китае, тоже являются правонарушителями: правила по фильтрации контента распространяются и на них тоже. Любой VPN, созданный в Китае и предоставляющий доступ к запрещенным сайтам, будет привлечен к ответственности. Чтобы избежать огромных штрафов, все VPN-сервисы работают из-за рубежа – это само по себе считается «незаконным ведением предпринимательской деятельности» и основанием для блокировки сервиса. Поэтому VPN-сервисы в Китае могут быть законны, но бесполезны – или полезны, но незаконны.

Перед важнейшими общественно-политическими событиями борьба с VPN-сервисами ведется активнее всего, что вызывает недовольство не только обычных пользователей, но даже официальных китайских СМИ. Они ведут аккаунты в зарубежных социальных сетях: несмотря на то, что использование VPN в КНР тоже является административным правонарушением, за которое с 2019 года начали штрафовать. Кстати, госорганы там тоже присутствуют.

В Гонконге уже который месяц протестуют против Китая. Жизнь там сильно отличается?

До 1997 года Гонконг в течение полутора веков был британской колонией, после чего был возвращен Китаю. По условиям совместной декларации КНР и Великобритании, до 2047 года Гонконг сохраняет широкую автономию, включающую собственное законодательство. В Гонконге гарантированы основные политические права, включая право на свободное выражение мнения, свободу слова, свободу ассоциаций и собраний.

На бытовом уровне жители Гонконга чаще всего относятся к КНР и ее жителям прохладно, а сами себя не считают китайцами. КНР воспринимается как другая и не очень безопасная страна: в Гонконге легко найти путеводители для всех городов Японии, Кореи и Тайваня, но не для материкового Китая.

Несмотря на то, что значительная часть продовольствия поступает в Гонконг из КНР, происхождение товара стараются не афишировать: все гонконгцы слышали о регулярных происшествиях из-за низкого качества продуктов питания в Китае и наблюдают китайцев, приезжающих в Гонконг для покупки продуктов и лекарств, отсутствующих у них. Постоянный наплыв таких туристов с материка тоже многих не радует. Например, из-за спроса на иностранное детское питание в Китае и «выгребания» магазинов туристами в Гонконге уже несколько лет действует запрет на вывоз больше 1,8 килограммов этого товара на одного человека.

Несмотря на все ограничения, введенные в целях сохранения у КНР контроля за исполнительной и законодательной властью, в Гонконге довольно простые условия создания политических партий, так что существует реальная конкуренция между пропекинскими партиями и оппозицией на выборах в основной орган законодательной власти (Законодательный совет) и местные советы (советы округов).

Кроме того, в отличие от КНР в Гонконге суды независимы от власти и не находятся под контролем ни центрального правительства в Пекине, ни власти региона. Гонконгские суды достаточно самостоятельны в толковании права, могут создавать судебные прецеденты, становящиеся источником права, а при вынесении решений могут учитывать прецеденты из других юрисдикций общего права (например, Великобритании, Австралии, США, Канады).

Более того, за исключением председателей двух главных судов города (Высокий суд и Суд последней инстанции) законодательство Гонконга не содержит требований к гражданству судей – на судебные должности могут быть назначены любые специалисты, обладающие необходимой квалификацией и до назначения занимавшиеся юридической практикой или занимавшие судебные должности в других странах общего права. Поэтому несколько процентов гонконгских судей – иностранцы, не имеющие гражданства Китая и права на постоянное проживание в Гонконге.

Независимость судебной системы в Гонконге проявлялась не раз: например, гонконгские суды запрещают полиции поиск данных в телефонах граждан (вслед за решением Верховного суда США по аналогичному делу) и разрешают проведение пикетов вблизи представительства КНР в Гонконге.

Попытается ли Китай захватить Тайвань?

В 1949 году после поражения в гражданской войне с коммунистами прежние китайские власти эвакуировались на Тайвань, и с тех пор этот остров фактически независим, хотя до сих пор не объявил об этом. Возвращение Тайваня в КНР считается необходимым для «объединения Китая» – одной из важнейших задач и одной из причин, по которой партийная власть остается легитимной в глазах населения. Поэтому ни один руководитель КНР не сможет отказаться от идеи возврата Тайваня без потери лица и ущерба для собственной репутации и власти коммунистической партии. При этом власть не загоняет себя в определенные временные рамки и стремится лишь к «скорейшему достижению» этой цели.

Основным способом воссоединения считается мирный. Тем не менее КНР не отказывается и от военного способа – в соответствии с законом «О борьбе с сепаратизмом», принятым в 2005 году, при очередном кризисе в двусторонних отношениях, КНР допускает возможность использования «немирных» способов в случае объявления Тайванем независимости или окончательной утраты возможности объединения мирным путем.

На практике обе стороны предпочитают сохранять существующее положение: Тайвань не объявляет независимость, а КНР не пытается возвратить Тайвань военным путем. Это позволяет Тайваню фактически быть независимым, а КНР – обещать выполнить «священный долг всего китайского народа» в будущем.

В действительности возвратить Тайвань мирным путем будет очень сложно. На это есть три причины:

На острове – демократия. А значит, воссоединение с Китаем должно поддержать большинство населения Тайваня. А оно воспринимает эту идею прохладно – за немедленное воссоединение с КНР выступает около 3% населения Тайваня. Большинство тайваньцев – за сохранение нынешнего положения (около 83%).

Условия воссоединения не сформулированы. Даже пропекинские политики на Тайване согласны на объединение только после политической реформы в КНР.

Значительная часть тайваньцев уже не чувствует связи с КНР. По опросам около 57% жителей считают себя только «тайваньцами», около 4% – китайцами, остальные – одновременно и тайваньцами, и китайцами. Для сравнения: в 1992 году, когда представители КНР и Тайваня впервые встретились и подтвердили единство Китая, тайваньцами себя считали только 18% жителей острова, а китайцами – 26%.

Использование военных способов представляет собой риск для экономического развития Китая – более важной причины, по которой население одобряет политику партии и правительства. Говоря словами китайской поговорки, тайваньский вопрос для КНР – это «тигр, с которого сложно слезть»: от идеи возврата Тайваня отказаться нельзя, но вернуть Тайвань в нынешних условиях невозможно.

Россия сильно зависит от Китая? Китай хочет присоединить к себе Сибирь?

В 2018 году общий объем торговли между КНР и Россией впервые превысил 100 миллиардов долларов США. КНР становится основным рынком для российских нефти и других природных ресурсов и местом приобретения технологий и оборудования. Учитывая масштабы экономик, это именно зависимость, причем односторонняя: если КНР возглавляет список основных партнеров российской внешней торговли, то Россия находится в китайском списке основных партнеров на десятом месте. Если не произойдет чуда (то есть отмены санкций и восстановления отношений с Западом), то в будущем зависимость от Китая будет увеличиваться – у России нет других партнеров, которые могут поддержать и в экономике, и во внешней политике. Причем пока КНР не проявляет особой заинтересованности в финансовой поддержке российской экономики и преследует только собственные интересы.

Читайте также: "Большой скачок" в Китае – реформа, обернувшаяся гибелью миллионов

Китайские предприниматели используют за рубежом все возможности, которые им предоставлены для работы и получения прибыли. Поэтому, в частности, незаконная вырубка леса для экспорта в Китай – это в основном проблема законодательного регулирования лесного хозяйства, коррупции и эффективности правоприменения в России.

Те же самые китайские предприниматели, занимающиеся заготовкой и поставкой древесины из Канады и Новой Зеландии в Китай, будут стараться соблюдать местные законы и не предпринимать действий, которые «позволительны» в России.

Это не значит, что завтра Китай присоединит Сибирь. Это просто не имеет смысла – важнее сохранение хороших отношений, позволяющих эффективно использовать российские ресурсы. Поэтому КНР не будет стремиться пересмотреть границы двух стран, если только между странами не будет ограничений во внешней торговле.

Коммунистический режим может пасть, как в СССР?

Нет, вероятность этого невелика. КНР – стабильное государство с эффективной бюрократией и аполитичным населением, которое согласно на отказ от политических прав взамен на экономическую стабильность. Большинство граждан Китая вполне обоснованно считают себя бенефициарами экономической политики страны: вне зависимости от того, насколько их доходы выросли в сравнении с другими, доходы и уровень жизни абсолютно всех китайцев за последние сорок лет значительно повысились.

В КНР хорошо изучен опыт других коммунистических режимов, поэтому они стараются не повторять чужих ошибок – распространения коррупции и злоупотреблений при использовании государственного имущества.

Хотя в КНР время от времени происходят выступления против власти, они направлены не против государства и коммунистической партии в целом, а против отдельных решений этой власти и не содержат политических требований.

В свою очередь, государство использует все возможности для того, чтобы не допустить протестов, а при необходимости – их купировать: для этого совершенствуется система подачи обращений в госорганы и защиты коллективных прав граждан (например, в сфере экологии) при помощи судов, а также возмещения ущерба, причиненного гражданам. Если протесты против власти все же возникают, то в ход идет народная вооруженная полиция – хорошо подготовленные для борьбы с беспорядками внутренние войска численностью около 1,5 миллиона человек.

Для контроля за населением планируется создать систему оценки кредитоспособности («социальный кредит»), которая объединит данные из всех государственных органов о допущенных правонарушениях. Это означает, что при принятии любых решений в отношении гражданина (будь то присвоение профессиональной квалификации или предоставление отсрочки от уплаты налогов) у государства будет вся информация о его предыдущих нарушениях. Соответственно, граждане, у которых нет нарушений законодательства, смогут рассчитывать на льготы и преференции, а «утратившие доверие» могут столкнуться с проблемами в любых ситуациях, требующих действия государственных служащих.

Підписуйся на сторінки UAINFO у Facebook, Twitter і YouTube