Впервые о реформе таможни заговорили 9 лет назад. 29 октября 2010 года была принята Концепция реформирования деятельности таможенной службы Украины "Обличчям до людей". 

По реализации глобальной задачи типа “защита интересов отечественного бизнеса на международной арене” вопросов у субъектов ВЭД было много, но темпы институционального развития однозначно впечатляли. Их в декабре 2012 года оборвал Минсдох, а таможню ввел в продолжительную реформационную кому.

Выдержки из многолетней истории болезни таможни по понятным причинам можно пропустить. А вот факт, что попытки запуска Новой таможни продолжаются уже девятый, а если точнее – одиннадцатый месяц – придется констатировать. Но ведь это только запуск, а еще налаживание работы после запуска не за горами… Думаю, что самое “удивительное” еще впереди… Как бы эта реформа не побила “реформационный рекорд” Госпотребслужбы.

Читайте также: В какой таможне мы проснемся в декабре?

Такое положение дел придает особый статус проекту Закона Украины “О внесении изменений в Таможенный кодекс Украины и некоторые другие законодательные акты Украины относительно усовершенствования структуры управления в сфере государственной таможенной и налоговой политики” от 28.10.2019 № 2318.

№ 2318 – это не просто очередной законопроект, а анонс масштабного реформирования таможни, запланированного на 2020 год. Получается, что вместо того, чтобы вывести наконец-то таможню из искусственной комы, предлагается пролонгировать статус беспомощности и ввергнуть в пучину новой реформации.

Если это иллюзия “бурной деятельности” – это одно, а если реальная попытка системных изменений – совсем другое. Что это: создание действительно Новой таможни или очередной перспективный PR-дискурс? Вот главный вопрос. Семь лет коматозного состояния – это, конечно, пропасть. Но еще один реформационный год ради впечатляющего результата можно и потерпеть.

Возможно, нынешний организационный формат делает нереальным создание кардинально новой таможни. В таком случае нужна железная аргументация грядущих изменений: всесторонний анализ, маркеры, “маяки”, “якоря”, риски, прогнозируемый успех. К сожалению, всего этого нет.

Есть только одетое в законопроект теоретическое видение будущей таможенной картины. Поэтому есть и вопросы без ответов. Например, какой экономический эффект от единого юрлица и как это аукнется бизнесу в плане оперативной коммуникации с таможенной вертикалью и горизонталями?

Какой процент таможенников станет контрактниками, какого звена и насколько увеличится их зарплата?

Не придется ли коллегам стать их спонсорами?! Разве в бюджете на это деньги заложены?! Что такое “командная премия” и “особо важная работа”? Не станет ли автоматизированное распределение деклараций дополнительным бременем для бизнеса и новой коррупционной нишей?! А “отдельные полномочия”, которые глава ГТСУ может делегировать начальникам таможен?! А призрак “летучих эскадронов” по типу “черных сотен”?!

При поверхностной безобидности, законопроект напичкан “минами замедленного действия”, только при реализации которых станет понятно: какая мина боевая, а какая – учебная. Но изменить что-либо будет уже невозможно.

Нас годами муштровали, чтобы в каждом новом законопроекте искать в первую очередь не 10 отличий, а 10 зародышей потенциальных проблем, которых в этом законопроекте предостаточно.

Во избежание пространных рассуждений – краткий дайджест впечатлений от законопроекта № 2318.

Что разочаровывает?

Отсутствие переноса акцентов на пост-аудит и внесения изменений в законодательство, которые должны обеспечить жесткий контроль за цепочкой товара “граница – потребитель” и снять львиную долю проблемных вопросов.

Что настораживает?

Кулуарность законодательных новаций.

Игнорирование консультаций с общественностью при принятии такого фундаментального законопроекта.

Отсутствие аргументации новаций в пояснительной записке к законопроекту и механизма их реализации, что является потенциальным риском. Сомнения относительно целесообразности и экономического эффекта от “единого юрлица” и укрупнения таможен с одной стороны, и проблемы для бизнеса из-за бюрократических нюансов и отсутствия должной согласованности между центром и таможнями – с другой.

Размытость вопроса о “заработной плате” как об одном из антикоррупционных аспектов.

Распределение функций по оформлению деклараций между таможнями (отсутствие механизма реализации, потенциальные риски для бизнеса из-за разветвленной коммуникации, профессиональной некомпетентности, расширение круга лиц, принимающих участие в оформлении одной декларации, саботаж и т. д.)

Изменения в ст. 30 и 320 ТКУ, которые содержат потенциальные коррупционные риски, усиливают человеческий фактор, узаконивают решение отдельных должностных лиц и рабочих групп при определении форм таможенного контроля.

Читайте также: Борьба с контрабандой: реально ли добиться победы на таможне

Новый монстр по имени “автоматизированная система”, способный останавливать таможенное оформление.

Что раздражает?

Статус “реформирование forever”.

Таможню по-прежнему называют “органом доходов и сборов”.

Что обнадеживает?

Вывод Главного научно-экспертного управления: “законопроєкт потребує доопрацювання”. Он дает, хоть и маленькую, но надежду, что на смену “пазловой” транспарентности, когда для понимания происходящего надо выцарапывать с Facebook и СМИ кусочки информации, придет нормальная коммуникация ГТСУ с профильной общественностью и бизнесом, что в целом положительно скажется и на доработанном законопроекте.

Это поможет избежать панических атак на бизнес. А такую креативную новацию, как автоматизированное распределение деклараций, можно будет внедрять поэтапно и в формате пилотного проекта на базе оформлений одной – максимум трех групп товаров, чтобы обкатать острые углы, выявить риски и удостовериться в целесообразности. И пусть это называется реформированием, ребрендингом или даже реинкарнацией. Только не комой. Чтобы 18 декабря 2019 года праздновать день рождения новой таможни, а не очередную годовщину…

Підписуйся на сторінки UAINFO у Facebook, Twitter і YouTube