Мы должны понимать, что в системе, где есть буллинг, инфицированы все. Буллинг – это системное заболевание. Есть не только жертва и буллер – есть свидетели и тот, кто осознанно или неосознанно процесс буллинга запускает. Иногда, к сожалению, его инициируют сами учителя, пишет психолог Светлана Ройз в блоге для НВ Style.

Учитель – авторитетный человек, он направляет групповую динамику, особенно в младшей школе. И если несколько раз учитель, неодобрительно посмотрев на ребенка, скажет ему что-то грубое, если позволит себе обесценить его – в изначально нездоровой системе – он буквально может сделать из такого ребенка мишень, направить "неодобрение" группы и запустить процесс буллинга. Он создает фон, в котором буллинг возможен.

Одним из сигналов, что в классе происходит что-то некорректное, может быть появление кличек. Клички – обезличивают. Человек, которому дается кличка, теряет в наших глазах человеческие качества. Мы перестаем относиться к нему эмпатично.

Если нашему ребенку дают кличку, которая его ранит – стоит обратить на это внимание. Есть прозвища беззлобные, которые воспринимаются просто как часть игры, а есть те, что подчеркивают какую-то черту, которая для нас самих болезненна. Например, если человека, который носит очки и чувствует себя неловко от этого, называют "очкарик" – только в том случае, если он уязвлен и защищается – он делает это из позиции жертвы. Уязвимость привлекает тех, кто уязвляет. При этом есть распространенный миф, что если человеку, который причиняет другому боль, сказать, что он делает больно, буллер успокоится. Нет. На самом деле у буллеров высочайший социальный интеллект. Они невероятно тонко чувствуют состояние других людей, но не умеют эмпатировать. И в тот момент, когда мы обращаем их внимание на то, что кому-то из-за чего-то больно, мы, возможно, превращаем того, о ком говорим, в мишень. Мы показываем буллеру слабую сторону жертвы – и он будет бить по ней еще больнее.

Профилактика буллинга

Жертвой буллинга может стать кто угодно. Важно помнить, что сложные, трагические события иногда происходят с очень и очень хорошими людьми.

Читайте также: Как вырастить ребенка психически здоровым и успешным – блог психолога

С чего может начинаться буллинг? С того, возможно, что есть человек, ощущающий себя неустойчиво. Тот, кто изначально в более слабой позиции, кто не чувствует себя на своем месте. А ощущение "своего места", устойчивости формируется у нас в совсем ранний период развития.

Человек, который изначально распознается буллерами как жертва, чаще всего не может попросить о помощи. У него нет навыков самоподдержки ("самоподдержка" вырастает из опыта поддержки, из того, как мы откликались на потребности ребенка, как утешали его, как реагировали на его неудачи), он не различает, что ему настолько плохо, что надо бы найти того, кто может помочь.

В группе риска – дети-перфекционисты. Те, кто привыкли, что все должны делать сами, быть идеальным. Признать, что что-то идет не так, для такого ребенка означает признать, что он – лузер, что он глобально проиграл и недостаточно хорош (для того, чтобы заслуживать нашу любовь). А еще дети не обращаются за помощью к родителям, если убеждены: их вмешательство только повредит (важно задать себе вопрос – насколько предсказуемы и безопасны наши взрослые реакции).

И потому профилактика буллинга должна начинаться с того, что мы даем ребенку ощущение его места, его границ (например, когда стучимся в его комнату, когда не распоряжаемся его вещами без его ведома, когда приучаем к тому, что и у нас есть свои вещи, свое время, свои потребности). Даем ему навык уважения, ощущение своей величины, окситоциновую "подушку" – заботы, нежности, безопасности рядом с нами – это ощущение будет распространяться уверенностью в поддержке и ощущением безопасности в контактах. Это то, с чем ребенок идет в любую работающую группу – в садик или школу.

Если проблема все же возникла, но это ситуация напряжения между равными (ребенок-ребенок) – то есть конфликт с кем-то одним из садика или класса – мы должны спросить у нашего ребенка, нужно ли вмешиваться?

Если силы равны, мы обучаем ребенка тому, как можно повести себя в этой ситуации, или идем с ребенком к психологу, чтобы помочь "нарастить" психологические и эмоциональные мышцы, которые позволят самостоятельно справиться с проблемой.

Но если обидчиков двое или больше, силы уже не равны. И это значит, что нам стоит быть внимательными. Поговорить, как минимум, с учителем. При этом важно понимать, что к учителю мы идем не для того, чтобы обвинять и карать – мы приходим за сотрудничеством, с просьбой понаблюдать, разобраться, что вообще происходит. Чтобы вместе вырабатывать стратегию.

На что стоит обратить внимание? Если мы видим, что поведение ребенка меняется, он жалуется на головные боли или появляется множество разных симптомов, он часто "выключен", обесточен, меняются сон и пищевое поведение. Если ребенок не хочет в школу (хотя дети часто не хотят ходить в школу – это не может быть основным признаком), становится или очень замкнутым, или гиперактивным и агрессивным. Если замечаем на теле ребенка шрамы. Шрамирование – серьезный симптом. Представьте, с физической болью легче справиться, чем с эмоциональной. Она помогает замаскировать эмоциональную боль, и когда дети травмируют себя, их эмоциональная боль на какой-то момент отступает. Это сигнал, что нам срочно надо включаться, и, возможно, уже не только нам самим – тут может понадобиться помощь психологов.

Как работать с буллером

Буллера бесполезно забирать из класса. На самом деле, это, как правило, ребенок, у которого не сформирована здоровая привязанность. Ребенок, которому небезопасно чувствовать, он буквально "разделен" с чувствами. И эмпатия у него не случайно выключена или не включена – возможно, у него есть опыт собственной боли.

Интересно, что в действительности буллер – это человек с невероятными лидерскими качествами. Но только эти качества, эта сила направлены не во благо.

Возможно, его дома бьют. Возможно, он воспроизводит семейные ситуации, в которых чувствует себя привычно.

Иногда исправить ситуацию можно, назначив буллера "попечителем", ответственным за кого-то. Дав возможность гармоничного попечения, чтобы он вернул себе значимую роль и самоуважение. Например, назначить главным над первоклассниками. Или дать возможность поухаживать за "общими" домашними животными.

Сложная ситуация

Ситуации буллинга всегда сложны. Это очень непростая тема. И я очень осторожно включаюсь в такую работу. Несколько раз я входила в школу, по приглашению школы "как системы", и сталкивалась с тем, что нужно работать с абсолютно всеми группами. И это не только дети.

Во-первых, общаешься с жертвой буллинга и работаешь с его семьей. Возможно, мама ребенка, которого буллят, тоже находится в состоянии жертвы и не может обеспечить ему поддержку. Возможно, ребенок чувствует себя вытесненным или ответственным за что-то. Дети часто чувствуют себя виноватыми в своей семье.

Во-вторых, есть буллер и его семья, где тоже есть определенный опыт. А еще есть класс свидетелей, которые по каким-то причинам не вмешиваются или переходят на сторону буллера – своего рода группа поддержки. Они тоже получают травматизацию – они не пережили опыт жертвы, но боятся оказаться на ее месте. В такой ситуации свидетели идентифицируют себя и с жертвой, и с агрессором, и лишь вопрос времени, когда они в своей будущей жизни попадут в одну или другую роль.

Читайте также: Как научить ребенка вылавливать из хаоса только полезную информациюю

Затем есть учитель, который по каким-то причинам не смог трансформировать эту ситуацию. И тут вопрос: почему учитель не чувствует себя устойчивым, чего он боится? Есть ли ему самому место в системе? Какие отношения в группе учителей? Насколько они чувствуют свое "место"? И насколько вообще сейчас развиты навыки эмпатии и самоэмпатии у учителей, насколько они компетентны?

При этом может быть так, что учитель чувствует свою крепость, чувствует себя включенным в систему, но он выгорел. Выгоревший учитель, как и выгоревший психолог или родитель, к сожалению, не сможет вовремя отреагировать, почувствовать, включиться. Он будет в режиме "энергосбережения".

Есть и еще один аспект – социальный фон. А это еще сложнее – например, мы живем в пространстве Фейсбука, где часто не замечаем, как люди буллят друга друга. Когда человек публикует пост, который может кому-то не понравиться, на него тут же набрасываются спасатели русского языка или спасатели украинского языка, сторонники 73% или сторонники 25%, и то, что начинается – это буллинг. Ребенок растет в этой среде.

Еще важнее то, что в реальном мире ребенок регулярно сталкивается с некорректностью и грубостью взрослых, которые относятся к детям очень неуважительно. Судя по тому, что можно увидеть в транспорте, поликлинике или парикмахерской, мы привыкли обращаться с детьми, как с недоразвитыми взрослыми. Забывая о том, что ребенок любого возраста отличается "личностно" от нас только количеством жизненного опыта и возможностью выдержать напряжение. И я прошу взрослых: представьте, что вы не просто общаетесь со своим ребенком – представьте, что вы говорите с другим взрослым. Которого уважаете, который для вас авторитетен. Разницы никакой нет. И если мы не умеем проявлять уважение друг к другу, уважению неоткуда взяться у детей. То, что происходит в классе – отражение очень многих процессов. И если мы сами не трансформируем свои агрессию и страх, они будут поражать наших детей.

Підписуйся на сторінки UAINFO у Facebook, Twitter і YouTube