На днях в "Крымском республиканском институте последипломного педагогического образования" ("КРИППО") прошел "круглый стол", посвященный работе учителей во время режима "повышенной готовности". В отчетах отмечается, что в нем приняли участие руководители органов "власти", что говорит: система образования в Крыму превращена в сферу политики. Чему находим массу подтверждений, особенно в работе "КРИППО", который с первых месяцев аннексии в 2014 году превращен в идеологическое, методическое, цензурное дополнение к официальному "министерству образования", пишет Николай Семена специально для "Крым.Реалии"

Шесть подвижников георусистики

Руководящий тон на "круглом столе" задавал директор "КРИППО" Александр Рудяков, человек, превративший сферу образования Крыма в поле своих экспериментов в новой "науке" – георусистике. В 2016 году Рудяков издал книгу "Георусистика: русский язык в глобальном мире" (Москва, "Лексрус"). Вскоре он стал членом совета по русскому языку при президенте России. Спустя год в политическом (отнюдь не филологическом) журнале "Власть" опубликована рецензия на эту книгу, где русский язык и, в частности, георусистика трактуются не иначе как в роли "мягкой силы" для распространения российского влияния на весь мир. Особо подчеркивается, что Рудякову "принадлежит не только идея, настойчивая разработка и создание школы этого научного направления, но и честь имянаречения новой научной и учебной дисциплины". И все это при том, что авторы рецензии по всей России и за рубежом (Казахстан) насчитали… шесть (!) "георусистов".

Идея мирового господства русского языка, как видно, – и есть предмет новой науки "георусистики". Крымские учителя украинского языка помнят, с каким старанием в "КРИППО" было организовано переобучение более 800 украинистов на преподавание русского языка и литературы, как тщательно из школ удалялись украинский язык и литература, и как все точные науки переводились на русский язык. Это трактовалось как "спасение от увольнения", что раскрывает смысл происходящего: учителя украинского языка имели единственную альтернативу – либо переучиваться, либо быть изгнанными, то есть как учителя-украинисты должны были исчезнуть из школ Крыма.

Украинский шпион и диверсант "кисень"…

Недавно оказалось, что искоренить все украинское до корешка не так просто. Вдруг обнаружилось, что многие директора школ не смогли заменить с украинских на русские таблицы и иллюстрации по химии, в частности, таблицу Менделеева, по физике, географии, биологии, математике и другим предметам. Поднялся крик на весь Крым. Подключилась пресса.

Читайте также: Путин прав, пространство русского сокращает сознательная государственная политика. Самой России

Например, "Крымские известия" опубликовали статью с сакраментальным заголовком "Пока кот радуется, что уже не "кіт", кислород огорчается, что все еще "кисень". Наличие в школах наглядных пособий на украинском языке Рудяков назвал "нарушением закона об образовании". Он оправдывается тем, что "все материалы и пособия, представленные в школах, должны соответствовать нынешним реалиям", имея в виду перевод образования на русский язык. Но на самом деле реалии состоят в том, что по "конституции Крыма" украинский язык – тоже "государственный", что делает его равнозначным русскому, и удалять его из школы – это тоже нарушение "конституции" и прав крымских украинцев на получение образования на родном языке.

На практике использование хотя бы наглядных пособий на родном языке могло расширить лингвистический кругозор школьников, которые при изучении, например, химии могли бы выучить названия элементов таблицы Менделеева сразу на двух языках. Это приучило бы их к многоязычию, к пониманию того, что в мире не один русский язык, научило бы их переводить научные термины с одного языка на другой.

Но, по мнению Рудякова, это привело бы к катастрофическим последствиям: "В недавнем прошлом в кабинетах математики, например, висели портреты с надписями "Пiфагор" и "Софiя Ковалевська". Но, извините, с 1954 года школьники Крыма изучают два языка, и никакой катастрофы не было…

Газета пишет: "Нашу идентичность формирует то, что нас окружает…" Но "то, что нас окружает" – это отнюдь не один русский язык, а многоязычие. Во-вторых, крымские выпускники до этого имели возможность превосходить школьников из соседней России в том, что имели возможность знать химию, биологию, физику или математику на двух (или даже трех!) языках одновременно. И это сильно смущало Рудякова, поэтому он дал им равные (то есть понизил их!) возможности с выпускниками из России, ограничил их знания одним русским. Остается констатировать: "КРИППО", прикрываясь заботой о крымских школьниках, делает им медвежью услугу, отнимая у них уже достигнутые до аннексии большие возможности для изучения и языков, и точных наук.

Спекуляции "лингвистического быта"

В этом процессе прослеживается одна тенденция: и "КРИППО", и российская "общественная палата Крыма", и подконтрольное Кремлю "министерство образования", да и сам российский "парламент Крыма" своей борьбе за русский язык всегда стараются придать чуть ли не глобальный масштаб и показать всем, что они самые русские из всех русских. Так, в Крыму за последние четыре года прошло уже пять так называемых съездов русистов, куда приглашаются в основном учителя для пропаганды языка и якобы борьбы за его чистоту и статус.

Анализ материалов съездов показывает, что именно такая "борьба" не приносит самому языку никакой пользы, и в нем с каждым разом обнаруживается все больше негативных тенденций. Так, еще в сентябре 2017 года на пресс-конференции в "Россия сегодня" Рудяков, как писали "Крымские известия", заявил, что начался "лингвистический быт", а политические спекуляции закончились. Он говорил: "Я всегда очень напрягаюсь, когда слышу фразу, что крымчанин должен знать все три государственных языка. Житель Швейцарии не должен знать свои четыре государственных языка, как житель Южной Африки не должен знать 20 или 30. Он должен знать один, который позволит ему общаться с государством. По его выбору и по его желанию".

Читайте также: Захватчки искореняют национальные культуры в оккупированном Крыму

Однако на самом деле в Крыму говорят, что не все крымчане должны знать три языка, но обязательно все три должны знать "государственные служащие" именно для того, чтобы от имени "государства" говорить с человеком на том языке, на котором он к нему обратился. По его выбору. По его желанию. А политика съездов русистов состоит именно в том, чтобы заставить всех говорить на одном русском языке и ни в коем случае не дать возможность изучить еще хоть какой-то язык не только постсоветских стран, но даже российских автономий.

И все "госслужащие" в Крыму как черт ладана боятся как украинского, так и крымскотатарского языка, знание которых должно быть их профессией. И в дальнейшем крымчан просто обманывают, когда говорят, что "спасение или сохранение того или иного языка – задача не государства, а его носителей". В том-то и дело, что в многонациональном государстве развитие – а тем более спасение и сохранение исчезающих языков – обязанность этого самого многонационального государства. Иначе какое же оно многонациональное, если для него важен только один язык? А сколько в России уже погибло национальных языков? Тем более именно этой обязанностью и объясняется борьба за украинский и крымскотатарский языки в Украине. Поэтому непонятно, зачем "чиновники" говорят одно, а делают совсем другое.

Ситуация в Крыму вообще парадоксальная. Глава "общественной палаты" Григорий Иоффе не раз подчеркивал, что ситуация с языком катастрофичная. Объясняя необходимость проведения съезда русистов, он говорил: "Чтобы убедиться, насколько катастрофично состояние русского языка, достаточно послушать, как говорят чиновники и телеведущие". На IV съезде тот же оратор утверждает: "Мы ожидали, что с возвращением в Россию закончатся проблемы с языком, но это не так… мы находимся на переднем крае борьбы за великий и могучий русский язык. Это миссия, тяжелая ноша, но и большое счастье". Выходит, аннексия Крыма, которая тоже проходила под знаменем борьбы за русский язык, ничего не дала, все по-прежнему плохо. К тому же если крымские непрофессионалы находятся на переднем крае борьбы за русский язык, то тогда что делает Российская академия наук и ее многочисленные лингвистические институты? Может, ничего не получается именно потому, что на переднем крае совсем не те люди, которые должны это делать?

Не удивительно, что такая политическая борьба не дает результатов, и русский язык переживает совсем не те процессы, о которых публично "болеют" политики. Например, на III съезде в 2017 году сотрудница Федерального института развития образования Ольга Артеменко сказала: "Вы даже в быту сохранили литературную речь, чего нет и в Москве". Понятно, что москвичка никогда не слышала истинно бытовой крымской речи. Но ее слова свидетельствуют, что в Москве еще больше проблем с русским языком. Но почему же не слышно такой азартной и бескомпромиссной борьбы за русский язык в Москве, как в Крыму?

Тем более ее утверждения про бытовую речь опровергают материалы самих русистов. Почти каждый выступающий говорит, что русская речь замусорена, говорящие неправильно строят предложения, неправильно ставят ударения, не умеют спрягать глаголы и склонять имена существительные. И это даже в газетах, по радио и телевидению. Что говорить о бытовой речи?

На пленарном заседании в прошлом году "представитель крымской епархии" иерей Михаил Петров также напутствовал русистов и говорил, что "задача учителя – формировать у детей представление о ценностной функции языка, научить чувствовать его тонкости, чтобы форма языка по-настоящему отображала наше очень своеобразное на земном шаре русское лицо". Истинно так. А при таком накале "борьбы" и ее методах, как ее ведут крымские специалисты, от "великого и могучего" скоро камня на камне не останется…

Підписуйся на сторінки UAINFO у Facebook, Twitter і YouTube