Нацбанк ввел новые валютные ограничения. Очень неприятно. Неприятные для ИТ. Неприятные для беженцев, которые за границей тратят получаемые в Украине деньги. Разные курсы. Разница курсов. Это больно.

Об этом на своей странице в Facebook пишет инвестиционный банкир Сергей Фурса, информирует UAINFO.org.

Значит ли, что Нацбанк - это злобные карлики, которые хотят обидеть людей. И кинуть их на деньги?

Нет.

Почему это сделано?

Потому что Нацбанк таким образом защищает финансовую систему страны. Чем может защищает. Арсенал весьма скуден. И тут тоже важны западные поставки. И тут тоже они идут, но с задержкой.

Правильно ли во время войны вводить фиксированный валютный курс?

Да, правильно.

И то, как проходила валютная система эти месяцы, первые месяцы войны, многими воспринималось как чудо. Но это было не чудо. Это был результат реформ банковской системы и правильная политика в первые дни войны. В том числе политика фиксированного курса. Который вреден в обычное время, но полезен во время шоков войны.

Читайте также: В Україні знижуються зарплати у більшості сфер: названо професії  

Является ли естественным при политике фиксированного курса черный рынок и спекулятивные атаки на курс валют? Да, является. Это неизбежно. Это побочный эффект от фиксированного валютного курса.

Что дальше? А дальше запас прочности экономики исчерпывается. Кризис начинает чувствовать все отчетливее. Появляется спекулятивное давление на курс. Расширяется спред между официальным курсом и курсом черного рынка. Это все естественный результат политики фиксированного валютного курса. Это как выпадение волос во время химиотерапии. Приятно ли это? Нет. Больно ли это? Да. Значит ли это, что не надо лечиться? Вопрос риторический.

Что должен делать Нацбанк. Удерживать стабильность финансовой системы. В рамках этого пресловутого фиксированного курса. А значит он будет закручивать гайки. Другого способа просто нет. Делая неприятно многим, кого это коснется. И тут тоже арсенал ограничен. Мы же помним. Нацбанк не может вместо депутатов убрать пресловутое разрешение импортировать без пошлин автомобили, да и другой популизм тоже от него не зависит. К сожалению не может. И Нацбанк делает все, что зависит именно от него. Закрывает окна, через которые лезли спекулянты и через которые проходили схемы. Те окна, которые выполняли и полезную роль. Те окна, через которые проходил свежий воздух и платежи для ИТ, или через которые пенсионеры не чувствовали девальвации своей пенсии, даже если они вынуждены были уехать. И становится душно. Неизбежно.

Война – это рак для экономики. И пройти ее без потерь невозможно. Все потеряют. Все станут беднее. Потому что чудес не бывает. И очень часто выбор между плохим и очень плохим решением. И выбирают плохое. Как в политике. Просто чтобы не получить очень плохое.

Когда говорят, что в результате войны ВВП упадет на 30% - то это всего лишь непонятная цифра. И понятным она становится в тот момент, когда ты теряешь 20% своих доходов просто на разнице курсов. Например. Или когда инфляция съедает твой доход. Или когда девальвация уменьшает твою пенсию. Вот тут и материализуется эта далекая и непонятная цифра в 30% падения от ВВП. Каждый из нас президент, мы же помним. И каждый из нас теперь украинское ВВП. Так это работает. Так кризис добирается до каждого человека. И каждый человек в праве задать вопрос в этот конкретный момент «А почему именно я»? Но в том то и дело, что тут нет ничего личного. Коснется каждого. Просто не в один и тот же момент. Но обязательно догонит.

Читайте также: Жити дорого. Як і чому ростуть ціни в Україні

Да, мозг хочет, чтобы война была далеко. Чтобы ты жил как прежде. Чтобы зарабатывал как прежде. Ходил в любимое кафе и брал там любимый круасан с лососем. Все так хотят. Но это невозможно. Мы все заплатим цену. Мы все станем беднее. И вопрос сейчас только в минимизации ущерба. Невозможно в экономике иметь заповедник благоденствия во время войны. Где не действуют шоки. Где всем хорошо. А если вы просите себе, конкретному себе, такой заповедник, то подумайте, какая цена будет для всего остального общества.

И вопрос только в том, как сильно мы упадем к концу войны. И это важно. Потому что это будет отправная точка для нашего роста. Для восстановления благосостояния. Поэтому так важно лечит организм даже учитывая побочные явления. А не отпускать все и говорить «да гори оно все огнем». Чтобы упасть не так сильно. Чтобы восстанавливаться потом не 10 лет, а всего лишь 5.

Многие скажут «зачем ждать, ведь можно уехать». И будут правы. Незачем. В этом споре нет контраргументов. Вы уедете, если считаете, что вам будет лучше. Остановить вас нельзя. А мир большой и разнообразный. А в Украине война. Ее нет в Польше и Аргентине, в Калифорнии и на Бали. Она есть в Украине. Нельзя сделать сейчас «просто хорошо», «хорошо, как было» или «хорошо, как будто нет войны». Просто так не получится. И многие уедут. И да, это плохо. Но это тоже результат войны. Нельзя сделать так, чтобы люди, которые могут уехать, не ощутили на себе войны. Просто нельзя. Даже если очень хочется. 

Підписуйся на сторінки UAINFO Facebook, Telegram, Twitter, YouTube