Фото: General Staff of the Armed Forces of Ukraine

15, 16 и 17 июня оказались очень важными датами в российско-украинской войне 2022 года. Причем на фронте никаких тактически значимых изменений в эти дни не наблюдалось.

События стратегического масштаба, определившие исход войны, происходили в Брюсселе, Киеве и немножко в Петербурге. В Брюсселе солировали Lloid Austin и Mark Milley. Нет, они не перевернули Землю и Небо, но (пусть и с запозданием, в чем их упрекают украинцы) запустили неумолимый конвейер оснащения самым современным вооружением самой мотивированной в мире армии. Первая группа из 60 украинских военнослужащих, обучавшаяся в Польше работе на американских HIMARS, отправилась на фронт со своим новым грозным оружием. После полной раскрутки этого конвейера украинцы будут обладать на поле боя значительным превосходством в артиллерийских дуэлях, пишет в своем блоге российский оппозиционный журналист Андрей Пионтковский, мнформирует UAINFO.org.

В Москве эту неприятную перспективу предвидели профессионалы в области активных операций в стане противника. Еще месяца полтора назад, тонко играя на геополитических комплексах, финансовых интересах, личных слабостях западных ведущих политиков, экспертов, лидеров общественного мнения и просто мудаков по обе стороны Атлантического океана, они индуцировали беспрецедентную как по количеству вовлеченных элитарных фигур, так и по их медийной активности кампанию "Don’t humiliate Russia".

Возглавить ее было доверено по уже установившемуся шаблону Президенту Франции. Человек, занимающий эту должность, в третий раз подряд должен был после очередной аннексии Кремля прискакать эдаким чемберленчиком, размахивая листочком "Я привез вам Мир!". Как Саркози в 2008-м и Олланд в 2014–15-м. Тем самым он решил бы для Кремля несколько фундаментальных проблем.

Читайте также: Все довольно драматично: Небоженко рассказал о миссии Украины в России 

Прежде всего, принципиально меняется глобальный нарратив конфликта: с "Агрессор и жертва агрессии" на "Территориальный спор двух хозяйствующих субъектов" . Так дословно и сказано в "итальянском" плане, с которым Макрон, Шольц и Драги направились в Киев: "Россия и Украина начинают переговоры о спорных территориях".

Затем, конечно, немедленно возникает вопрос о недопустимости отправки американскими поджигателями войны тяжелых вооружений в зону цивилизованного территориального спора двух суверенных государств.

И, наконец, конструктивная позиция Кремля должна быть вознаграждена если не полной отменой всех санкций, то по крайней мере их радикальным сокращением.

Но "поезд на СуперМюнхен" сошел с рельсов 16 июня в Ирпене. Уже там староевропейская тройка поняла, что, обсуждая свои хитрожопые планы в своих уютных европейских столицах, они ничего не знали о сегодняшней Украине, о высокой трагедии ее битвы один на один с абсолютным, беспредельным Zлом, о решимости украинцев сражаться до последнего русского оккупанта. Макрону ясно дали понять, что защитой униженной России он взял на себя личную ответственность за путинские преступления против человечности, громко заявляя urbi et orbi: "Je suis Poutine".

Макрон исключительно опытное political animal, он мгновенно оценил ситуацию, и, когда доехал до Банковой, он (как и его спутники) даже и не заикнулся о своем фирменном плане "мира" ценой новых территориальных уступок Украины. Более того, на итоговой пресс-конференции он включил "Остина" и на вопрос о целях ЕС в войне ответил: "Победа Украины. Восстановление ее территориальной целостности". Киев — это какое-то мистическое место. Его воздух удивительно прочищает мозги западных политиков. Планируемую Кремлем капитуляцию украинская дипломатия превратила в триумф европейской солидарности со сражающейся Украиной. Макрон, Шольц и Драги вынуждены были спасать в Ирпене и Киеве своё лицо, а не путинскую задницу.

Читайте также: За 114 днів війни РФ не досягла тих цілей, які намітила на перший тиждень – Джонсон